Возмездие, или Подари мне жизнь! (СИ) - Страница 1

«Возмездие, или Подари мне жизнь!»

Екатерина Владимирова

Пустая комната давила на меня своей пустотой.

Даже темная безлунная ночь не пугала так сильно, как эта душераздирающая пустота. Она рвала меня в клочья, выпивая до дна всю меня, уничтожая и раздавливая.

Больно. Как же больно!!!

Больно сердцу. Оно никак не может успокоиться и перестать болеть. Оно, кажется, даже биться стало медленнее.

Мне было больно дышать. Больно плакать. Больно жить. И пустота давила на меня.

Пустая комната.

Пустая квартира.

Пустая теперь моя жизнь.

Не выбежит из комнаты Алька, встречая меня с работы. Не обнимет за плечи, забирая пакеты с продуктами. Не отругает за вновь забытый дома зонт. А ведь на улице уже целую неделю идет проливной дождь! Он словно плачет вместе со мной.

Как же я без тебя?!! Как?!!

Я обхватила себя руками. Стало холодно, озноб прошелся по телу, дрожью отдаваясь где-то в самой сердцевине моего существа, словно щупальцами захватывая меня в плен. Отопление включили несколько дней назад, но мне все равно было холодно. Холодно… Холодно… Теперь мне всегда будет холодно.

Почему так темно?..

Ах, да… На улице же ночь. Темная, безлунная. И фонарь как всегда не горит.

А сколько же времени?..

Я уже потеряла ему счет. Все дни, часы, минуты слились в одно единое мгновение. Когда я ее потеряла.

Я закрыла глаза, сдерживая рвущиеся слезы. Нет… Они все равно полились ручьем, постепенно превращая обычные всхлипывания в настоящее рыдание. Я просто не могла остановиться. Не могла. Я плакала и плакала. Нет, рыдала. Как вообще можно себя сдерживать?!! Как можно?!!

Как больно сдавило грудь… Даже вздохнуть тяжело. Словно огромная черепаха легла на сердце, замедляя его биение, сдавливая грудь, не позволяя вдохнуть спасительный кислород.

И хорошо… И правильно… Правильно…

Лучше не дышать вообще, чем дышать без нее. Жить без нее. Зачем?!! Ради чего?!!

Умереть. Лучше умереть…

Слезы все лились по щекам, в глазах стояла мутная пелена. Я ничего не могла разглядеть не только из-за темноты. Но ничего видеть я и не хотела.

На негнущихся ногах я подошла к окну. Слепая немая ночь посмотрела в мое лицо, обдавая своим равнодушием и безразличием. Своим смертельным холодом.

Дождь барабанил по стеклам, и водяные струйки стекали вниз, сплетаясь в разнообразные узоры.

Небо тоже плакало.

Алька…

Где ты, моя родная? Как ты? Почему же ты ушла, солнышко мое?! Зачем бросила меня?!! Одну! В этом жестоком мире, не способном на сожаление, не знавшем справедливости!!

Справедливость…

Где она была, когда вершилось беззаконие?!!

Я до боли сжала губы зубами и почувствовала, как соленая капля с примесью железа коснулась языка.

Алька…

Я развернулась и сделала нетвердый шаг вперед. Затем еще один, и еще. Я спотыкалась обо что-то, что-то задевала, больно обо что-то ударялась. Но мне было все равно. Я не чувствовала физической боли. Меня словно кислотой разъедала боль внутренняя. Казалось, даже мои органы болят и кричат о потере. Словно от меня оторвали кусочек плоти. Кусочек меня.

Алька…

Я подошла к закрытой двери комнаты и тупо смотрела на нее, не решаясь войти. Я плохо видела в темноте, но дрожащей рукой нащупала ручку и дернула ее вниз. Дверь распахнулась.

Цветочный аромат Алькиных духов наполнил мои легкие. Я почувствовала, как сердце замерло, а затем пустилось вскачь. Все быстрее и быстрее, сильно-сильно, громко-громко, отдаваясь в ушах адской болью.

Стучат часы… Дождь барабанит в окна…

Но для меня нет ничего, кроме этого бешеного стука в ушах. Он оглушает меня. Но мне все равно.

Я сделала шаг вперед… и словно оказалась в другом измерении, на запретной территории. Пространство поглотило меня, время остановилось. Бездна распахнула объятья. Я стояла на краю пропасти.

Что-то подхватило меня, закружило, завертело в сумасшедшем танце и понесло куда-то…

Я кружилась, кружилась, кружилась…

И Алька была со мной.

Она улыбалась мне широченной улыбкой. Кажется, смеялись даже веснушки у нее на щеках и курносом носике. Голубые глаза играли яркими красками. Она так заразительно хохотала…

Алька…

Она схватила меня за руки и поманила за собой. Присоединиться к ней. Вместе с ней танцевать, кружиться, летать. Падать…

Вместе… Вместе…

Рядом… Друг с другом…

Навсегда…

- Алька!!! А-алька-а!!!

Душераздирающий сумасшедший крик сорвался с моих губ, словно вырвался из самых глубин моего существа. Крик боли и отчаяния. Крик потери. Крик души.

Я так сильно кричу. Почему же никто не слышит меня?!!

Алька…

Она медленно отпускает мою руку. Нет… Нет!! Я стараюсь ухватить ее, но понимаю, что ловлю воздух. Снова и снова.

Алька…

- Не уходи… - шепчу я еле слышно. Все силы ушли на отчаянный крик – зов о помощи.

Она отходит назад, словно убегает. Ее глаза уже не улыбаются. Веснушки молчат. Губы сложились в плотную линию. Я с ужасом понимаю, что она растворяется в пустоте. Уходит в пустоту. Бросает меня…

Алька…

Последнее, что отчетливо помню, это боль. От удара о пол.

Боль сковывает тело. Пустота берет в плен. Темнота хватает меня в свои тиски и не отпускает.

И я уже не хочу противиться.

Да, возьми меня!! Я твоя!! Возьми…

Миша нашел меня на полу в Алькиной комнате уже утром.

Первое, что помню – его испуганные глаза. Он хлопает меня по щекам и что-то орет. Я морщусь от его крика, хотя почти его не слышу и не понимаю слов. А он все орет и шлепает меня по щекам.

Я отвернулась от его шлепков, приоткрывая глаза шире.

- Маркова!! Маркова, мать твою!!!

Теперь я отчетливо слышу, что говорит Миша.

- Открой глаза, черт побери!! – продолжает орать он – Немедленно!!!

И чего он орет?!!

Я повинуюсь ему и открываю глаза. Смотрю на него.

Он, кажется, остывает немного и облегченно вздыхает.

- Вот и отлично, отлично, - говорит он и приподнимает меня за спину, усаживая на полу

Когда я приняла сидячее положение, он снова заорал.

- А теперь отвечай, чем ты себя напичкала?!!

- Ничем… - прошептала я

Он мне не поверил, я увидела это в его глазах.

- Чего ты напилась, Маркова?!! – повторил он свой вопрос

- Ничего, - прошептала я и схватилась руками за голову – У меня голова болит.

Миша схватил меня за плечи и прижал к себе.

- Мне вообще очень больно, Миша… Очень больно…

Я уткнулась головой ему в грудь и заплакала. А он сидел рядом со мной на полу в Алькиной комнате и укачивал меня как ребенка.

Миша отвел меня в ванную комнату и буквально приказал умыться. Я отпиралась, сказывалась на то, что устала, но он велел мне заткнуться и впихнул в ванную. Дверь приказал не запирать изнутри. Боится? Совершенно напрасно. Я не вскрою себе вены. Для этого я слишком слабая. А жаль… Как же жаль!!!

Через несколько минут я поплелась на кухню. Так, опять же, приказал сделать Миша.

Он приготовил мне манную кашу, заварил крепкий чай и приготовил бутерброды.

Я утверждала, что не хочу есть, но он настоял, и я все съела.

Он сидел за столом напротив меня и смотрел на то, как я ем. Мне было все равно сейчас, хотя раньше я бы закатила истерику. Пусть смотрит.

- Расскажешь, что случилось? – проговорил Миша, наконец, когда я допивала чай

Как же я боялась этого вопроса!

- Ничего, - соврала я и опустила голову в кружку

Миша посмотрел на меня в упор. Я чувствовала его взгляд.

- Ты лежала без сознания в Алькиной комнате, - сказал Миша

- Ну и что? – я, вздрогнув, пожала плечами

Миша промолчал, хотя я знала, что его съедают куча различных вопросов. Один из которых звучит так: а не сошла ли ты с ума, девочка?