Возлюби ближнего своего. Ночь в Лиссабоне - Страница 18

– Что случилось? – спросил Керн.

– Вы не знаете, где живет акушерка? Или врач? Какой-нибудь гинеколог или вроде того?

– Нет.

– Конечно, нет! – Мариль пристально посмотрел на Керна. – Вы ведь разумный человек, Керн. Пойдемте со мной. Кто-то должен остаться с женщиной. Тогда я смогу уйти за акушеркой. Вы сможете?

– Что?

– Постараться, чтобы она не очень двигалась! Поговорить с ней! Что-нибудь сделать!

Он потащил ничего не понимавшего Керна по коридору на нижний этаж и открыл дверь маленькой комнаты, где стояла только одна кровать. На кровати лежала женщина и стонала.

– Седьмой месяц! Преждевременные роды или что-то в этом роде! Успокойте ее, если можете! Я приведу врача! – Он исчез, прежде чем Керн успел ответить.

Женщина на кровати стонала. Керн на цыпочках подошел ближе.

– Вам дать чего-нибудь? – спросил он.

Женщина продолжала стонать. У нее были совершенно мокрые, пропотевшие волосы линялого соломенного цвета и серое лицо, на котором странно темнели большие веснушки. Она закатывала глаза, под полузакрытыми веками были видны только белки. Растянутые тонкие губы обнажали оскал крепко сжатых зубов. В полутьме зубы казались неестественно белыми.

– Вам дать чего-нибудь? – спросил Керн еще раз.

Он огляделся. На одном из стульев был брошен дешевый тонкий пыльник. Перед кроватью стояла пара стоптанных туфель. Женщина лежала в платье. На столе – бутылка с водой, а около тумбочки – чемодан.

Женщина стонала. Керн не знал, что ему делать. Женщина начала метаться. Он вспомнил, о чем говорил ему Мариль и о том немногом, что успел узнать за год учебы в университете, и попытался удержать женщину за плечи. Но это было так, словно он хотел удержать змею. Как он ни старался, она выскальзывала и отталкивала его, но вдруг она взметнулась вверх и неожиданно изо всех сил вцепилась в его руки.

Он замер как вкопанный. Он никогда бы не поверил, что у женщины может быть такая сила. Она медленно, как винт, поворачивала голову и жутко стонала, словно ее дыхание выходило из-под земли.

Ее тело вздрогнуло, и вдруг Керн увидел, как из-под сдвинутого одеяла выползло большое черно-красное пятно и все увеличивалось, расплывалось по простыне. Он попытался вырваться, но женщина держала его словно железными клещами. Как зачарованный, он смотрел на пятно, которое превратилось уже в широкую полосу на краю простыни, стекавшую на пол, где образовалась черная лужа.

– Пустите! Пустите же! – Керн не решался выдернуть руки, боясь встряхнуть ее тело. – Пустите! – скрежетал он. – Пустите!

Вдруг тело женщины обмякло. Она отпустила его и откинулась на подушки. Керн схватил одеяло и слегка приподнял его. Большой ком крови скатился по простыне и шмякнулся на пол.

Керн вскочил и бросился наверх, в комнату, где жила Рут Голланд.

Она была дома. Она сидела на кровати, обложенная своими раскрытыми книгами.

– Идемте! – закричал Керн. – Там внизу женщина истекает кровью!

Они побежали вниз. В комнате стало темней. За окном пылал закат, бросая мрачный свет на стол и на пол. Красный отблеск мерцал, как рубин в бутылке с водой. Женщина лежала теперь совсем спокойно. Казалось, она уже не дышит.

Рут Голланд подняла одеяло. Женщина плавала в крови.

– Зажгите свет! – закричала девушка.

Керн бросился к выключателю. Слабая лампочка в отблесках заката давала тусклый желто-красный свет. Женщина лежала на кровати. Она казалась одним сплошным бесформенным животом в смятом кровавом платье, из-под которого виднелись ноги в спущенных черных чулках, странно сведенные и неподвижные.

– Дайте полотенце! Надо остановить кровь! Найдите что-нибудь!

Керн видел, как Рут засучила рукава и попыталась расстегнуть женщине платье. Он подал ей полотенце из тумбочки.

– Сейчас должен прийти врач! Мариль пошел за ним. – Он лихорадочно рылся в чемодане, ища что-нибудь для перевязки.

– Давайте что есть! – крикнула Рут.

На полу лежала кучка детского белья – маленькие рубашки, простынки, пеленки и между прочим несколько распашонок, связанных из розовой и голубой шерсти и отделанных шелком и бантиками. Одна распашонка еще не была готова: в ней торчало еще несколько спиц. Из нее выпал моток мягкой голубой шерсти и бесшумно покатился по полу.

– Давайте это сюда! – Рут отбросила окровавленное полотенце.

Керн подал ей пеленки и простынки. Потом он услышал шаги на лестнице. Дверь открылась, и вошли Мариль и врач.

– Что там такое, черт возьми?! – Врач быстро шагнул к кровати, отодвинул Рут в сторону и наклонился над женщиной. Потом повернулся к Марилю. – Немедленно позвоните по номеру 2167. Пусть сейчас же придет Браун и принесет все для наркоза и кесарева сечения. Понятно? И все для остановки кровотечения.

– Хорошо.

Врач оглянулся.

– Вы можете идти! – сказал он Керну. – Девушка пусть останется. Принесите воды. Дайте мою сумку.

Второй врач пришел через десять минут. С помощью Керна и еще нескольких людей, оказавшихся поблизости, помещение рядом с комнатой, где лежала женщина, было превращено в операционную. Кровати были сдвинуты, столы составлены вместе, инструменты приготовлены. Появившийся хозяин принес и ввинтил самые сильные лампы, какие у него были.

– Быстрее, быстрее. – Первый врач бушевал от нетерпения. Он набросил свой белый халат и велел Рут застегнуть его сзади. – Наденьте и вы что-нибудь! – Он бросил ей халат. – Может быть, вы нам понадобитесь. Вы не боитесь смотреть на кровь? С вами не станет плохо?

– Нет, – сказала Рут.

– Хорошо. Молодчина.

– Может быть, я могу помочь, – сказал Керн. – Я год изучал медицину.

– Пока нет, – врач посмотрел на инструменты. – Можем начинать?

Свет отражался на его лысине.

Дверь сняли с петель. Четверо мужчин внесли кровать с женщиной через коридор в комнату. Женщина тихо скулила. Ее глаза были широко открыты, бесцветные губы дрожали.

– Давайте. Взяли! – рявкнул врач. – Поднимите выше! Осторожно, черт возьми!

Женщина была тяжелая. У Керна на лбу выступили капли пота. Его взгляд встретился со взглядом Рут. Она была бледна, но спокойна, и так изменилась, что он с трудом узнал ее. Она вся отдалась истекающей кровью женщине.

– Так. Всем лишним уйти, – приказал врач с лысиной. Он взял женщину за руку. – Это не больно. Это совсем легко. – У него в голосе прозвучали вдруг материнские ноты.

– Ребенок должен жить, – прошептала женщина.

– Оба, оба, – мягко сказал врач.

– Ребенок…

– Мы его только немного повернем, чтобы он не лежал на спинке. И он сразу выйдет. Только спокойно, совсем спокойно. Наркоз!

Керн, Мариль и еще несколько мужчин стояли в опустевшей комнате женщины. Они ожидали, когда они снова понадобятся. За стеной слышались приглушенные голоса врачей. На полу валялись розовые и голубые вязаные распашонки.

– Роды, – сказал Мариль Керну. – Вот как появляются на свет – кровь, кровь и крики! Вы понимаете, Керн?

– Да.

– Нет, – сказал Мариль. – Ни вы, ни я не понимаем. Женщина, только женщина. Вы не чувствуете себя скотиной?

– Нет, – сказал Керн.

– Вот как? А я… – Мариль снял очки и посмотрел на Керна. – Вы уже спали с женщиной? Нет? А то бы и вы чувствовали себя подлецом. Можно здесь где-нибудь выпить? – Из глубины комнаты вышел коридорный. – Принесите полбутылки коньяка! – сказал Мариль. – Да, да, есть у меня деньги! Только принесите!

Коридорный исчез. Вместе с ним исчезли хозяин и двое других мужчин. Они остались одни.

– Сядем к окну, – сказал Мариль. Он показал на закат. – Красиво, а?

Керн кивнул.

– Да, – сказал Мариль. – Все рядом. Там внизу, в саду, есть сирень?

– Да.

– Сирень и эфир. Кровь и коньяк. Ну, ваше здоровье!

– Я принес четыре стакана, господин Мариль, – сказал коридорный и поставил поднос на стол. – Я думал, быть может, – он кивнул головой в сторону соседнего номера.

– Хорошо.

Мариль наполнил доверху оба стакана.