Вожак - Страница 58

Стрегон переглянулся с Тергом и молча посоветовался с ситтом. Перевертыши при этом заинтересованно прянули ушами, Шир настороженно замер, а Белка просто выжидательно сложила руки на груди.

— А что? — вполголоса рассудил Лакр. — Когда еще выпадет случай приобщиться к эльфийским тайнам? Хоть на хозяина поглядим, за изнанку этого мира нос высунем…

— Чтоб тебе его там же и оторвали, — тут же пробурчал Торос. — По мне, так ну их, эти тайны. Своя голова целее будет.

— И заказ выполнен, — скупо обронил Брон.

— Но нас попросили о помощи, — напомнил Ивер.

— Вежливо попросили, — задумчиво подтвердил Терг.

— Пока еще вежливо, — тут же вставил Лакр и выжидательно уставился на Стрегона. — Решай давай. Ты у нас умный, вот и говори, что делать.

— У тебя что, своей головы нет? — вдруг усмехнулся полуэльф. — Все время должен решать кто-то сверху и без конца указывать, куда идти и чем заниматься? Тебе сколько лет, рыжий? Тридцать стукнет? И сколько, скажи мне, должно пройти еще, чтобы ты научился быть самостоятельным?

Лакр изумленно разинул рот, не ожидая от побратима такой отповеди, а братья непонимающе переглянулись. Что такое? Что за шутки? Его выбрали и поставили вожаком именно для этого! Чтобы рассудил и отдал приказ, когда остальные погрязли в сомнениях! В этом весь кодекс! На этом зиждется братство!

— Хватит, — решительно отмахнулся Стрегон и повернулся к терпеливо ожидающей Белке. — Я согласен, Бел. А они пусть сами думают, как им поступать.

— Стрегон, ты в своем уме?

— Ты что творишь?

Гончая странно хмыкнула, когда у братьев забавно вытянулись лица.

— Надо же… Похоже, ты наконец-то поумнел, друг мой?

— Нет, Бел, просто решил для себя кое-что важное.

— Это за пару-то недель?! — откровенно не поверила Белка.

Лицо ее оставалось подчеркнуто бесстрастным, губы плотно сжались, но глаза смеялись. И сквозили в них торжество, облегчение и благодарность.

Стрегон, чувствуя, что наконец понял ее правильно, перевел дух. А вслух нарочито небрежно ответил:

— Что тут удивительного? Иногда и за день можно поседеть, а когда-то и целой жизни мало, чтобы понять, в чем состоит твое призвание.

— А ты понял? — с нескрываемым интересом спросила Гончая.

— Возможно, — уклонился он от прямого ответа.

— Что ж, тогда добро пожаловать в общество ушастых упрямцев, где ты, несомненно, займешь достойное место.

— Благодарю, — в тон ей отозвался полуэльф, без колебаний покинув побратимов. — Всегда искал чего-то большего, чем могла предложить эта жизнь. Может, это и есть мой шанс?

— Почему нет? — вдруг задумалась Белка. — Кстати, учти: чтобы вернуть себе прежний статус, тебе придется здорово постараться.

— Ничего, я не привередливый.

— А остальные?

Стрегон вопросительно обернулся к растерявшимся ситтам. Дескать, решились? Или разворачиваетесь обратно и уходите, даже не рискнув что-то изменить?

— Тьфу! — с неожиданной злостью сплюнул Лакр. — Типун тебе на язык и кол заточенный в задницу! Что ж ты, гад такой, делаешь?! Думаешь, я тебя, стервеца, брошу из-за каких-то там эльфов?!

Он решительно поправил перевязь и потопал к Белке.

— Сволочь! Ползун белобрысый!..

— В кои-то веки я с тобой согласен, — пробормотал Торос и, отбросив бесполезные колебания, двинулся следом. — Портал там или нет, заказ или просто дурость, мы своих не бросаем. Да и кто, кроме нас, спину тебе прикроет?

Стрегон перехватил злые взгляды побратимов, обещающие ему все муки ада после того, как все закончится, и вдруг почувствовал, как губы сами собой расползаются в усмешке: надо же! Услышали его! Ощутили наконец, что именно было неправильно раньше! Никогда его не бросят, не предадут, не оставят. Себя не пожалеют и прикроют собственными спинами, как тогда, возле ущелья, когда на руках его тащили до последнего. И теперь идут следом не потому, что велено подчиняться, а потому, что чувствуют — есть в этом мире нечто выше старательно выведенных на бумаге правил, что-то сильнее человеческих законов, мудрее прописных истин, важнее, чем все сокровища этого мира. Что-то, что они осознали только сейчас, и они были готовы драться за эту правду с любым, кто посмеет в ней усомниться.

— Мы с тобой, брат, — твердо сказал Лакр, положив полукровке руку на плечо. — Что бы ни случилось, с тобой.

Стрегон долгое мгновение всматривался в решительные лица побратимов, а потом коротко обнял каждого и звучно хлопнул по спине.

— Я и не сомневался. Все, идем, а то опоздаем.

— Стой, — вздохнул внезапно Терг. — И куда это вы собрались в такой компании?

Шир оскалился в хищной усмешке, волки одобрительно заурчали, но Терг не обратил внимания — сжав челюсти, нагнал уходящий ситт и требовательно кивнул в сторону Лакра.

— Стрегон, ты спятил — отправляться туда вместе с этим сумасшедшим? Он же вас насмерть уболтает, если его не остановить. Что я тогда по возвращении скажу, а? Что мы вас потеряли по вине какого-то болтуна?

— Не какого-то, а лучшего в мире, — непримиримо пробурчал ланниец. — А тебе я, может, вообще ни слова больше не скажу.

— Ну-ну. Зарекалась ворона…

Терг вежливо оскалился.

— Стрегон, убей его сам. А еще лучше в следующий раз предупреди меня заранее, когда надумаешь делать глупости, — я хоть спину тебе прикрою, индюку бесцветному, не то помрешь где-нибудь, а я даже знать не буду, куда прийти, чтобы плюнуть на могилу.

Белка кашлянула, поторапливая братьев, застывших друг напротив друга в напряженных позах. Потом кашлянула еще разок, погромче. Наконец фыркнула, потянула Роса за ухо и нарочито громко бросила:

— Пойдем, лохматый. У нас времени и так с гулькин нос, а они тут в гляделки решили поиграть, пытаясь угадать, кто из них здоровее. Глупо до ужаса, потому что комплекция у них примерно одинаковая, морды почти один в один, а шрамы я никогда не уважала.

Рос сдавленно хохотнул, умудрившись проделать это даже в волчьем обличье, а при виде неловко отводящих взгляды наемников злорадно оскалился, после чего окончательно развеселился и с лающим смехом поспешил догнать вожака, умеющего всего парой слов перевернуть все с ног на голову.

Эти двое петухов когда еще привыкнут к ее шуточкам, пока еще освоятся и поймут, что она ни для кого не делает различий. Они уже успеют и хозяина позвать, и портал открыть, и даже перекусить. Зато потом всласть оторвутся на новичках, на которых у Белки, надо сказать, безошибочный нюх. После чего в очередной раз склонят перед ней голову и с восторгом признают, что она действительно лучшая.

На огромной площадке в глубине Золотого леса, огороженной живой стеной из плотно подогнанных друг к другу палисандров, царило напряженное молчание. Широкая, идеально ровная, с высоким постаментом из мрамора, на котором призывно мерцало и переливалось зеленое марево. На краю площадки замерли перворожденные.

По периметру поляны, будто часовые, вплотную друг к другу застыли громадные волки — много, несколько десятков, призванных владыками защитить портал. Перевертыши стояли молча и совершенно недвижимо, больше похожие на отлитые из бронзы статуи, чем на живых существ. Их массивные морды лишь изредка поворачивались, следя за снующими по поляне эльфами, да пушистые хвосты тревожно шевелились, когда становилось совсем невмоготу.

При виде гостей они обернулись и, безошибочно найдя вожака, тихонько рыкнули, обозначая приветствие. Но с места не сошли: владыка Элиар дал четко понять, что за нарушение периметра голову оторвет любому.

Стрегон с подозрением уставился на постамент. Ему не надо было напрягать второе зрение, чтобы понять, что за марево светится над ним и почему от него во все стороны распространяется чудовищный водоворот силы. Над ним гигантским куполом висело такое же чудовищное по силе охранное заклинание, уходящее в твердую землю и не выпускающее отсюда ни капли магии. Сам портал буквально дышал изумрудно-зеленым огнем. И если бы не защита, от леса не осталось бы ни единого живого росточка.