Вожак - Страница 37

Дождавшись последних аккордов, Тирриниэль прерывисто вздохнул, а потом медленно поднялся, искренне радуясь, что маленькая Гончая не отчаялась до конца и по-прежнему берет иногда в руки эльфийскую флейту. Все-таки находит в себе силы жить, ждать, но при этом тщательно скрывает грызущую изнутри боль, не позволяя ей портить этот прекрасный, насыщенный чудесами мир.

Владыка Л’аэртэ осторожно подошел к барьеру, а затем, поколебавшись, неуверенно тронул туго переплетенные ветви. И изрядно удивился, обнаружив, что они послушно разошлись в стороны, будто только и ожидали приглашения. Или, может, Белка заранее их об этом попросила?

Стрегон открыл было рот, чтобы предостеречь мастера, но увидел, как листва перед эльфом подалась в стороны. На мгновение заколебался, не зная, позволят ли ему выйти так же легко и примет ли Тиль его присутствие как должное, но потом вспомнил, что по-прежнему отвечает за владыку головой, и решительно двинулся следом, далеко не сразу сообразив, что полуразумный барьер вряд ли позволил бы им пройти, если бы не имел прямого приказа.

Как оказалось, Белка действительно велела не препятствовать «гостям»: с такой охраной, которую они имели на данный момент, можно было ничего не бояться.

Тиль нашел ее недалеко от места мира — на берегу безымянной речушки, вода в которой была прозрачной, словно в хрустальной купели. Гончая сидела возле плакучей ивы, опустившей ветки до самой земли, и задумчиво смотрела на мелкие волны, танцующие в лучах утреннего солнца. Возле ее ног застыл черной горой уже знакомый волчище. Его лапы почти касались ее маленьких стоп, тяжелая голова беззастенчиво покоилась на ее коленях. Мохнатый бок, мерно поднимаясь в такт ровному дыханию зверя, игриво щекотал ее правую щеку, но волк не спал. Так, дремал потихоньку, оставив приподнятым одно ухо и слегка приоткрыв один глаз. И причина этому была вовсе не в замершем от неожиданности эльфе, а в том, что по другую сторону от Белки возвышалась еще одна массивная гора — серая, покрытая костяными наростами от носа до кончика хвоста и тихо урчащая вслед недавно законченной мелодии.

Белка погладила разомлевшую Айшу и обернулась, безошибочно найдя глазами владыку Л’аэртэ.

— Привет, Тиль, ты чего так рано?

— Услышал, как ты играешь.

— Я тебя разбудила?

Тирриниэль покачал головой.

— Даже если бы разбудила, я бы не возражал: у тебя хорошо получается.

— Это Таррэн для меня сделал, — слабо улыбнулась она, сжав в руках тоненькую, невзрачную с виду флейту из эльфийской ивы. — Давно. Чтобы больше ничто не напоминало о его брате.

— Ты играла о нем?

— Ему, — неслышно вздохнула Белка, ласково погладив подарок мужа. — Но, боюсь, все это зря: мой зов все равно не доходит до Нижнего мира.

Темный эльф опустил глаза.

— Мы не знаем точно, что это за мир. Может, Нижний. Может, нет. Не стоит пугаться раньше времени: мы найдем его, Бел.

— Надеюсь… Ты чего там встал? Не бойся, Айша не тронет. Она здесь для того, чтобы вас никто не обидел. Как, впрочем, и обе ее дочери, а также один из старших сыновей. Завтра мы доберемся до кордона, и они вернутся к впадине, но до тех пор это — самая надежная охрана от любых неприятностей.

Хмера подняла массивную голову и пристально всмотрелась в подошедшего эльфа, отчего Тирриниэль почувствовал себя неуютно. А вот мимолетный, брошенный вскользь и вроде бы равнодушный взгляд гигантского волка отчего-то оставил у него ощущение едва уловимой насмешки. Будто наглый зверь знал что-то, что долгоживущему эльфу вряд ли удастся постичь. По крайней мере, в ближайшее время. И именно это вывело владыку из недолгого ступора — нахмурившись и взяв себя в руки, он подошел ближе.

— Лакр, не топчи папоротник, — не оборачиваясь, бросила Белка. — И Стрегону не давай — нам его еще собирать придется.

— Кого? Стрегона? — не понял вездесущий ланниец, который, разумеется, не мог не последовать за вожаком и тоже торчал за кустами, не зная, как сообщить о своем присутствии.

— Нет, дурень ты рыжий, — папоротник! Вылезай, шпион доморощенный, — сегодня твои разведывательные способности меня разочаровали.

Смущенно хмыкнув, Лакр выбрался на берег и торопливо стряхнул с ушей обрывки паутины. Следом за ним, игнорируя волка и хмеру, вышел Стрегон. Потом на лужайку шагнули Терг с Ивером, за ними — Ланниэль и Картис, после — Торос и Брон…

Белка удивленно присвистнула.

— Ого! Кажется, я зря рассчитывала на спокойное утро!

— Извини, — неловко кашлянул Картис. — Мы не хотели мешать. Но ты так играла…

Она только вздохнула.

— Айше нравится слушать флейту, да и другие не против. Верно, лохматый?

Гигантский волк согласно рыкнул.

— А поскольку в обычное время эти двое друг друга на дух не переносят, да и делать было нечего… короче, лучшего способа примирить их нет. Вот я и решила сыграть.

Айша, подтверждая слова подруги, бесшумно показала волчаре страшенные зубы, но тот не испугался — подчеркнуто медленно зевнул, вытянул лапы с когтями и так же демонстративно процарапал в земле глубокие борозды.

— Вот об этом я и говорю.

Непримиримые враги отвернулись, но это не помешало хмере пренебрежительно фыркнуть, а волку — глухо заворчать. Впрочем, Айша не любила не только его, она с трудом терпела чужаков вообще, поэтому, едва на поляну выбрались люди и эльфы, величаво поднялась, лизнула подругу в шею и серой молнией исчезла в лесу. Волк же удовлетворенно вздохнул и улегся снова, постаравшись прижаться к задумчивой Белке как можно теснее.

— Упрямцы, — снова вздохнула Гончая, легонько потянув за черное ухо. — Особенно когда не надо. И почему я вас до сих пор терплю?

Зверь с готовностью вильнул хвостом и, обернувшись к наемникам, оскалился в жутковатой ухмылке, а потом что-то проурчал.

— Ага, — кивнула Гончая, словно что-то поняла. — И до сих пор страдаю за свою доброту.

— Хрр.

— Не спорь. Твое счастье только в одном: обратного пути уже нет.

Волк усмехнулся шире, но потом гибким движением поднялся и обошел неловко замерших братьев по кругу. Терг от легкого прикосновения к плечу неуловимо дернулся, однако все-таки заставил себя стоять на месте. Зверюга на это снова насмешливо хмыкнула, изучающе взглянула на напрягшегося наемника, неторопливо зашла со спины и, обнюхав его затылок, вопросительно подняла морду.

— Нет, — отозвалась Белка на его невысказанный вопрос. — Ситт нежелательно разделять. Или все, или никого.

Волк разочарованно фыркнул, но для верности обошел еще и Ивера с Броном. Правда, их запах ему не очень понравился (Лакр, увидев его сморщенный нос, лишь хихикнул), и зверь так же неторопливо отошел. Может, случайно, а может, и намеренно, но по пути он чувствительно толкнул плечом Стрегона. Тот качнулся в сторону, но на ногах устоял, однако наглая морда ничуть не расстроилась. Напротив, с широкой усмешкой во все зубы волк обернулся и уставился хитрыми желтыми глазищами ему прямо в лицо.

Полуэльф, не собираясь тушеваться перед зубастым нахалом, нехорошо прищурился.

— Хватит, — с досадой поднялась Белка, пихнув волка в черный бок. — Мы это уже обсуждали, и мой ответ по-прежнему «нет». К тому же в стае не может быть двух вожаков, а он наверняка не удовлетворится меньшим.

— Р-р-р? — с удивлением обернулся волк.

— А ты думал? Всего год-два, и тебе придется отстаивать свое право.

Зверь задумчиво поскреб когтем за ухом и еще раз оглядел Стрегона с ног до головы. Через пару секунд неопределенно фыркнул, так же внимательно осмотрел Лакра и Тороса. Снова подумал. А затем осторожно, но настойчиво подтолкнул Белку под локоть.

— Нет, — отвернулась она, стараясь не встречаться взглядом с недоумевающим ситтом, а затем быстро пошла прочь.

— Р-р-р! — донеслось сердитое в спину.

— Я знаю.

— Р-р-р!

— И это тоже.

— Р-р-р, а-у-у! — заупрямился волк, одним прыжком перегородив ей дорогу. После чего возмущенно заворчал, уперся в землю передними лапами, и Гончая вынужденно остановилась. — Р-р-р!