Восточная Пруссия глазами советских переселенцев - Страница 7

порубил и в голландку. Это было...

«Конференция рассмотрела предложение Советского Правительства о том,

чтобы впредь до окончательного решения территориальных вопросов при

мирном урегулировании прилегающая к Балтийскому морю часть западной

границы СССР проходила от пункта на восточном берегу Данцигской бухты к

востоку - севернее Браунсберга - Гольдапа к стыку границ Литвы, Польской

Республики и Восточной Пруссии.

15

Конференция согласилась в принципе с предложением Советского

Правительства о передаче Советскому Союзу города Кенигсберга и

прилегающего к нему района, как описано выше. Однако точная граница

подлежит исследованию экспертов.

Президент США и премьер-министр Великобритании заявили, что они

поддержат это предложение на конференции при предстоящем мирном

урегулировании».

Из протокола Потсдамской конференции, 1 августа 1945 года

— Как Вы отнеслись к тому, что Восточная Пруссия была передана

Советскому Союзу?

— Я воспринял это положительно. Наши политорганы во время Великой

Отечественной войны хорошо работали, особенно агитотделы. Когда мы

подходили к Восточной Пруссии, еще на подступах находились, а нам уже

говорили, что здесь немцы жили довольно-таки долго — 700 лет. И дело в том,

что у них здесь большие укрепления. И так оно действительно и было. Ведь

каждый дом, каждый форверк был

своеобразной крепостью. Подвальное помещение, кирпичное здание. Это не

просто так какая-то хата, соломой крытая. Вот здесь нам очень много было

разъяснений со стороны политработников. И нам говорили, что в связи с тем, что

на Ялтинской конференции и на Тегеранской уже между союзниками

договоренность была, чтобы ликвидировать источник милитаризма в Восточной

Пруссии без остатка. Ну, и была договоренность, что часть территории должна

отойти к Советскому Союзу, и восстановятся все земли для Польши. Так что 70 %

территории отошло полякам. И, конечно, мы это восприняли, и я в частности, с

большим удовольствием и с большой радостью. Почему? Да потому, что

действительно войны начинались отсюда.

Глава 2. ВЕРБОВКА

Первые из первых. Вербовка и вербовщики.

Льготы переселенцам. Сквозь сито благонадежности

Через несколько дней после переименования области в Калининградскую, 9

июля 1946 г., И. Сталин подписал Постановление № 1522 Совета Министров

СССР, которое открыло путь массовому заселению нового края советскими

людьми. По постановлению в течение только трех месяцев, с августа по октябрь

сорок шестого года, в область на добровольных началах переселялось 12 тысяч

семей колхозников из центральных районов России и Белоруссии. Но еще

задолго до прибытия первого эшелона с организованными переселенцами в

области, сплошь занятой воинскими частями и гарнизонами, стали появляться

первые гражданские лица.

«УКАЗ ПРЕЗИДИУМА ВЕРХОВНОГО СОВЕТА СССР Образовать

Кенигсбергскую область на территории города Кенигсберга и прилегающих к нему

районов с центром в городе Кенигсберге.

Включить Кенигсбергскую область в состав Российской Советской

Федеративной Социалистической республики.

Москва. Кремль, 7 апреля 1946 г.»

Первые из первых

Люди попадали в область разными путями. Одним после демобилизации

некуда было возвращаться, и они оставались там, где служили. Другие ехали по

распределению учебных заведений или путевке ЦК. Кто-то приезжал по

16

направлению министерства. Немало оказалось и таких, которые ехали по

собственному почину, на свой страх и риск.

Самыми первыми советскими гражданами на новой советской земле были

военнослужащие. После войны многие из них оставались здесь, — на их долю

выпало начало восстановительных работ, организация хозяйства, словом,

решение множества проблем послевоенного времени.

Вспоминает бывший солдат Николай Васильевич Енин:

— После демобилизации я устроился работать в погрузочно- разгрузочной

конторе на железной дороге. В то время я был шофером. Можно было перейти и

на другую работу, но людей, хорошо знавших свое дело, было мало — их

старались не отпускать. Тех, кто демобилизовался из армии, уговаривали

остаться жить и работать в Кенигсберге. Если они подписывали договор на три

года с той организацией, в кото-

рой они хотели работать, то им выплачивали подъемные в сумме трех тысяч

рублей. Лично я подъемные не получал. Я решил не подписывать договор,

потому что не знал, долго ли здесь пробуду.

Агитация среди красноармейцев началась гораздо раньше официальных

постановлений по переселению, хотя иногда это трудно было назвать

«агитацией».

— В 1945 году мой муж, Поборцев Михаил Васильевич, демобилизовался из

Кенигсберга. Во время демобилизации многих уговаривали остаться в Пруссии.

Тут были разные случаи: кого добровольно, кого насильно. Вот у кого не было

семьи, некуда было ехать — тех прямо насильно, в приказном порядке

оставляли. И ничего люди не могли поделать. Но Миша сказал, что у него семья и

что он не может остаться сразу — надо поехать за всеми, — рассказала Ирина

Васильевна П о - борцева.

Главный упор в своей «агитации» политорганы делали на армейских

коммунистов. Об этом рассказ Николая Ивановича Чудинова:

— Я демобилизовался летом сорок шестого года. К этому времени было

принято постановление партии и правительства о том, что надо заселять здесь

область. И вот тогда политотдел нашего полка начал приглашать коммунистов,

тех, которые демобилизуются. И стал им разъяснять: «Дорогие товарищи, вы вот

здесь воевали, сейчас вот такое постановление партии и правительства: надо

осваивать новую землю, поскольку она нам передана». А мы, коммунисты, тоже

люди! Я вон сколько дома не был. Я ж саратовский. Зачем мне эта Восточная

Пруссия? А они: «А как же постановление партии и правительства? Вы ж,

коммунисты, должны первыми быть!» Тут я призадумался. Для чего ж я в партию

вступал, чтобы вот так положить билет на стол? Тогда же на нас, коммунистов,

смотрели! Нам сказали: «Вот контракт, заключаете на два года. Поработаете,

потом, если не понравится, уедете». Нам дали возможность съездить домой:

«Поскольку вы воевали, вот вам отпуск. Сколько вам надо? Месяц, два?

Поезжайте на два месяца. Все равно потом приедете, работать-то надо». Я

поехал домой. Там председателем райисполкома был бывший директор нашей

школы. Увидел меня, обрадовался: «О-о! Давай к нам. Вот есть должность

заведующего отделом культуры». Я говорю: «Я не могу, я дал обещание, что

приеду в Калининградскую область». То есть тогда еще не Калининградскую, а

Кенигсбергскую. Я говорю: «Я поеду туда. Я же не могу обманывать».

Демобилизованные воины, недавние фронтовики, оставшиеся жить здесь,

были, как правило, люди молодые, деятельные, энергичные, еще не успевшие

обзавестись семьей. Многие из них не имели определенной профессии. Пока шла

война — учились воевать, а мирную специальность освоить не успели.

17

Кроме бывших солдат, среди первых жителей области оказались

репатрианты — так называли советских граждан, угнанных фашистами в

Германию. Путь тысяч освобожденных узников пролегал по территории бывшей

Восточной Пруссии.

Рассказывает Зоя Ивановна Г о д я е в а, восемнадцатилетней девушкой

угнанная в Германию из Смоленской области. Почти три года пребывала она в

неволе, пока в апреле 1945 года не пришли союзные войска:

— Англичане нас собрали от всех хозяев в Бохольте и сказали, что те, кто

захочет вернуться домой, — вернется. Они предлагали нам на выбор любую