Восточная Пруссия глазами советских переселенцев - Страница 62

стала спрашивать ее, но она ничего не ответила. Я пошла в квартиру, а там жили

трое немецких детей без матери, мать поехала еще в войну в Берлин, да так и не

вернулась. Так эти дети мне говорили: «Рус лопатку цап-царап!» Я отдала детям

хлеб и ушла без лопатки.

Поддержка нужна была людям особенно в глубинке. По свидетельству Анны

Филипповны Павликовой из поселка Красноярское Озерского района, тамошние

немцы даже обрадовались, когда стали прибывать переселенцы:

— Говорили: «Слава Богу, хоть Русь приехала! Нам теперь хоть соли дадут,

хоть покушать чего-нибудь». Ведь делились мы всем. И хлебушка им дали, и

рыбки, и соли дали, а то они одну крапиву варили несоленую — опухли даже.

Молоко им давали, ведь коровка у нас была, приходили — мы им и давали. В

общем, чем могли помогали. Мы сами голодными были, а людей надо было

поддержать — ну куда денешься.

Немцы на работе

«В связи с наступлением летнего времени и необходимостью лучшего

использования немецкой рабочей силы разрешить немецкому населению с 6 мая

1945 г. хождение по улицам города с 7 часов утра дс79 часов вечера».

Из приказа № 8 военного коменданта Кенигсберга от 6 мая 1945 года.

ГАКО. Ф. 330. Оп. 1. Д. 2. Л. 7.

В первые послевоенные месяцы, до массового переселения совет* ских

граждан, немцы оставались основной рабочей силой. Они работали на

промышленных предприятиях, в военных совхозах, воинских частях, подсобных

хозяйствах, леспромхозах — словом, везде, где нужны были рабочие руки. Много

144

оставалось немцев-врачей, других специалистов. Почти все почтальоны в

Кенигсберге были немцами, только они хорошо знали районы и улицы города.

Интересно, что немцы стали первыми вагоновожатыми пущенного в 1946 году

трамвая. «Им было трудно объявлять остановки на русском языке. Вместо «ЦБК-

2» получалось «Собака-два» (Я. А. Л-ин). Женщины устраивались уборщицами,

курьерами, кто знал русский — переводчицами. Многие работали в сфере

обслуживания — парикмахерами, банщицами, швеями, билетерами.

Судя по многочисленным свидетельствам, немцы получали одинаковую

зарплату с русскими, формально пользовались теми же правами, им даже

оплачивали больничные листы. Конечно, такая система установилась не с

первых дней и относилась к тем, кто имел постоянное место работы.

Значительная часть немцев была занята на общественных работах. Каждое

утро по нарядам гражданского управления их отправляли на полевые работы,

стройки или расчистку улиц. Кстати, во многом благодаря им удалось расчистить

завалы: они вставали в огромные цепочки и так, из рук в руки, передавали камни,

обломки, битый кирпич.

Вот как описывает подобные работы в Прейсиш-Эйлау (Багратио- новск)

Анатолий Адамович Поплавский:

— Утром немцы все как один являлись к комендатуре. Там их назначали на

работы: улицы мести, завалы разбирать и так далее. На ногах деревянные

колодки. В этих колодках идут человек триста-четыреста: «Шлем-шлем».

Гнетущее зрелище. Они уже знали свои объекты. Закончили, опять идут к

комендатуре, получают новое назначение. Поработают, садятся отдыхать. Если

увидят, что кто-то из наших идет — встают как один и приветствуют: «Гитлер

капут!».

«В воинских частях работает 10797 человек и на предприятиях по городу

работает 7157 человек. По районным комендатурам города на

сельскохозяйственных работах занято 2999 человек и при комендатурах 2606

человек. Всего же занято на работах в среднем ежедневно 23559 человек, что

составляет к общему числу трудоспособных 78%.

Рабочий день установлен 12-ть часов, в настоящее время работа

производится с 8-ми часов утра до 7-ми вечера, т. е. до темного времени,

выходных дней не имеется».

Из доклада гражданского управления Кенигсберга за 1945 год.

ГАКО. Ф. 330. Оп. 1. Д. 5. Л. 64.

О том, какие немцы работники, мы слышали только превосходные оценки.

— Нас всегда поражала их пунктуальность. Работать они начинали с девяти

часов и ни секундой позже, на обед шли ровно по часам и при этом могли

оставить недокрученный шуруп, -ей вспоминает Михаил Николаевич Чуркин*

работавший в 1948 году в Черняховской автоколонне.

Агния Павловна Б у е е л ь рассказывает об уборщице в библиотеке, где она

работала: «Звали ее Марта. Вот тут-то мы столкнулись с немецкой

аккуратностью. Кругом была чистота: ни пылинки, ни соринки. Где она умудрялась

добывать уголь? В библиотеке всегда было тепло. Позже кто только уборщицей

ни работал, но такой чистоты никогда ни у кого не было».

Иван Пантелеевич Лысенко делится своими впечатлениями о немцах-

строителях:

— На работу ходили с вещмешками. Там все вплоть до свинцовых труб. Он и

штукатур, и печник, и сантехник. Они сами делали инструменты, мы только

удивлялись. А какие малярные кисти они делали вручную! Наши маляры

145

целовали их за это. Чуть не на руках носили. Но темпы у них, конечно, не такие,

как у нас.

Насчет темпов имеются и другие любопытные свидетельства. Исаак

Менделеевич Фишбейн в 1946 году был направлен на 820-й завод. У него был

случай составить собственное мнение о пользе высоких темпов.

ал Начиная с сорок восьмого |# сорок девятого годов нам стали давать

задания по ремонту сторожевых кораблей. Здесь на заводе еще работали

военнопленные немцы, и вольнонаемные были. Мы как-то получили задание

строить рейдовые крейсерские бочки. Это такие емкости большие, метров десять

в диаметре, для швартовки кораблей в открытом море. Я был тогда мастером.

Надо было построить десять бочек. А кадров своих еще не было. К нам

приезжали специалисты из Николаева. Я распределил работу: пять бочек должны

были сделать николаевцы, пять — немцы. У них был такой рабочий Бош, они его

слушались. Начали делать, надо к сроку успеть. Наши быстро взялись за работу,

все разметили, дырки просверлили, готовятся собирать. А немцы потихоньку

работают, не торопятся. Я уже волноваться начал, но Бош меня успокаивает, что

все вовремя сделают. Наши стали собирать, а отверстия не везде совпадают. А

немцы сложили железо лист на лист колодой и стали сверлить по кондуктору, и у

них все отлично вышло. Выполнили качественно и в срок. А наши, кажется, так и

не доделали.

Второй рассказ на похожую тему работника того же завода Василия

Андреевича Г о д я е в а:

— Они работали не как мы по принципу «давай-давай». Они работали

медленно, но так, что любо было посмотреть. Я приведу пример. У нас на заводе

в одном из корпусов ремонтировались машины ЗИС-5. Работали там немцы и

наши. Мастера были русские. Как сейчас помню, приходит как-то раз в цех ныне

покойный мастер Сандаков и говорит немцу, ремонтировавшему машину:

«Камрад! Шнель! Давай-давай!» Немец терпел-терпел, терпел-терпел, потом

подходит к мастеру и говорит: «Шнель нихт гут!» И объяснил, что после работы

русских камрадов по принципу «шнель-шнель» и «давай-давай»

отремонтированные ими машины, чтобы завести их, приходилось таскать на

буксире, а после работы немецких камрадов в машину можно было сесть и

спокойно в ней ехать.

Подобные качества немецкого работника проявлялись не только в

промышленности, но и в сельском хозяйстве. Вот свидетельство Александра

Григорьевича Ганжи из поселка Жилино:

' Немцы работали медленно, но основательно. Приезжают с работы,

бригадир спрашивает у нашего переселенца: «Сколько гектаров скосил?» —

«Четыре». Лошадь вся мокрая, уставшая. А у немца — шесть гектаров. А лошадь

сухая, как бы не уставшая. Немец никогда не пойдет работать, пока не приведет в