Восставшие миры. Зима мира. Сломанный меч [Авт. сборник] - Страница 23

— Понятно, — сказал он. — Но есть ли здесь территории, удобные для людей?

— Не так уж много. Слишком здесь жарко и сухо. Некоторые высокогорные и полярные районы лучше этого, а Порт-Фридериксен расположен в зоне ветров, зависящих от холодного течения. Тропики убили бы вас за несколько дней, если бы вы не смогли от них защититься. Нет, эта планета нужна нам не для того, чтобы на ней жить — только для исследований. Но она ведь и принадлежит ее аборигенам. — Тон ее вдруг сделался вызывающим. — Когда Хьюг станет Императором, он уж проследит за тем, чтобы всем аборигенам позволили развиваться своим путем.

— Если только станет. — Как будто кто-то чужой, забравшийся в мозг Фландри, заставил его произнести: — Зачем он обратился к варварам?

— Он не может успеть повсюду сам, и они нужны ему для охраны Внржила. — Она смотрела в сторону. — Я расспросила двоих ваших людей, которые видели корабль на экране, о том, как он выглядел. Судя по их описанию, это был дартианский корабль. Этот народ не враждебен нам.

— Пока им не представилась к этому возможность! Мы предложили им мир, а они все равно ударили.

— Они… что ж, дартиане часто действуют таким образом. Особенности их культуры мешают им поверить в то, что призыв к миру может быть искренним. Хьюгу пришлось взять всех, кого он мог — приходилось торопиться. Разве после всего, что было, у него были причины полагать, что кто-то захочет переговоров? Он же не бог и не может предусмотреть всего!

Фландри вздохнул.

— Думаю, что нет, моя госпожа.

Порыв ветра всколыхнул листву. Катрин немного помолчала, а потом мягко сказала:

— Знаете, а ведь вы еще ни разу не назвали меня по имени.

— Как я могу? — ответил он тусклым голосом. — Ведь из-за меня погибли люди.

— О, Доминик! — Слезы навернулись ей на глаза. Он и сам с трудом удержался от слез.

Они оказались друг подле друга. Она спрятала лицо у него на груди, он обвил рукой ее талию, а она левой рукой обняла его за шею, а правой гладила по волосам. Плечи его дрожали.

— Доминик, Доминик, — шептала она. — Я все понимаю. Я так хорошо тебя понимаю. Мой муж тоже офицер. Под его началом больше кораблей и больше жизней, чем ты можешь сосчитать. Сколько раз я видела, как он читал отчеты о потерях! Я честно тебе скажу: он приходил ко мне и запирал дверь, чтобы мы могли вместе поплакать. Он тоже делал ошибки, стоившие людям жизни. Какой командир их не делает? Но кто-то ведь должен командовать. Это — твой долг. Ты взвешиваешь факты, используя все свои знания, и решаешь; и пока ты действуешь, используя для этого все свои силы, ты не должен оглядываться назад. Не смеешь. Не имеешь права. Доминик, не мы создали эту жестокую вселенную. Мы лишь живем в ней, и должны пытаться и надеяться.

— Кто сказал, что ты допустил ошибку? Ты действовал совершенно правильно. Я не верю, чтобы какой-либо суд мог тебя осудить. Если Хьюг не мог предвидеть, что ты прилетишь со мной, как мог предвидеть ты?.. Доминик, выше голову, взбодрись.

Внезапно адское сияние заполнило восточный горизонт. Секундой позже воздух задрожал от рокота, а земля — от вибрации.

Люди повскакали с земли. Фландри и Катрин разомкнули руки.

— Что это?! — крикнул Сааведра.

— Это… — изо всех сил закричал Фландри, пытаясь перекрыть грохот, — это второй корабль варваров обнаружил нашу шлюпку.

Минутой позже они услышали нарастающий рев, который может издавать только корабль, идущий на высокой скорости. Он перешел в столь же ужасающий свист. Потом стих и он, и летающие существа вновь вернулись на ветви деревьев.

— Военное судно высокой оснащенности, — заключил Фландри. — Намеренно убило все живое в радиусе нескольких километров от места нахождения шлюпки. — Он сжал в кулаки вспотевшие руки. — До чего же я рад, что мы успели так далеко уйти!

Катрин взяла его руки в свои.

— Ты не один, Доминик, — сказала она. — Легче ли тебе от этого?

Нет, не легче. Но Катрин внушила ему достаточно смелости, чтобы подумать:

«Ладно. Мои метания ни к чему не приведут — мертвые останутся мертвыми. Моя задача — спасти живых… а потом, если только будет это „потом“, как-то извернуться, чтобы мое начальство не судило меня слишком сурово. Моя совесть все равно осудит меня. Но, может быть, я научусь не обращать внимания на ее приговор. Имперский Офицер, научившийся такому, может принести немало пользы».

— Отдыхайте, друзья, — сказал он своим людям. — Следующие сутки проведем здесь, восстанавливая силы, а потом уж пойдем дальше.

Совершенно внезапно лес кончился и сменился ровным полем. Выйдя на него, Фландри увидел ряды кустов. Поле с одной стороны переходило в долину, над которой поднимался пар, а с трех сторон было обрамлено зарослями.

Фландри не сразу понял, что это поле — возделываемое.

— Стойте! — крикнул он. Его бластер птицей выпорхнул из кобуры.

Стадо носорогов? Нет… не совсем… нет, конечно. Заповедник лорда-советника Мулилеса Африканского находится за двадцать световых лет отсюда.

Полдюжины животных размером и строением очень напоминали носорогов, но их почти безволосая голубоватая кожа была скорее гладкой, чем морщинистой, а хвоста не было вообще. Но плечи каждого выступали в стороны, образуя настоящие платформы. Уши были большими и здорово походили на весла. На высоком лбу, выступавшем над парой птичьих глаз, покоился рог-нос, потом череп суживался, переходя в мордочку с очень мягким подвижным ртом. Но ощущение мягкости компенсировалось видом огромного острого лезвия и рядом зубов-пил в пасти.

— Подожди, Доминик! — Катрин поспешно подбежала к нему. — Не стреляй. Это ногас.

— Хм? — он опустил пистолет.

— Это наше слово. Люди не могут произносить слов дидонианского языка.

— Ты хочешь сказать, что они… — Фландри приходилось сталкиваться со странными языками, и все же каждому слову можно было подобрать хоть какой-то эквивалент. Какой смысл обладать разумом, если он не может приспособиться к окружению?

Подойдя поближе, он увидел, что существа вовсе не пасутся. Двое склонились в углу поля, выкорчевывая пни, в то время как третье катило аккуратное бревно к зданию, чья крыша возвышалась над холмом, а четвертое тащило примитивный деревянный плуг по корчевью. Пятое шло следом за четвертым и управляло плугом с помощью какой-то сбруи. Пара маленьких животных прыгала по плечам взрослых. Поле находилось поодаль, так что трудно было разглядеть отдельные детали сквозь дымку, зыбящуюся в воздухе. Шестое существо, находящееся ближе к Фландри, вырывало траву между кустиками.

— Идемте! — Катрин пошла вперед. Она шла легко, несмотря на свою ношу.

Последний их переход был трудным и долгим — они шли день и ночь, а на привале были слишком заняты, чтобы найти время для разговора. Однако оба они воспрянули духом, а Катрин так ожила, что, глядя на нее, Фландри забывал обо всем вокруг. Она становилась для него всем.

— Алло-о-о! — Она остановилась и помахала рукой.

Ногасы тоже остановились и покосились на нее. Их уши и носы дернулись и напряглись. Фландри снова вернулся в реальный мир. Звери могли напасть на нее.

— Деплой, — обратился он к тому из своих людей, который нес тяжелое оружие, — за мной! Остальные прикрывают нас. — Он подбежал к Катрин.

Захлопали крылья. Существо, которое раньше парило среди низких облаков, едва различимое с земли, опустилось возле шестого ногаса.

— Это крилло. — Катрин схватила Фландри за руку. — Жаль, что я не успела предупредить тебя заранее. Смотри, смотри. Это удивительно…

Ногасы были, по-видимому, более или менее млекопитающими, и обладали всеми полагающимися особенностями: пол легко было определить, так как женские особи имели вымя. Крилло походил на птицу… но так ли уж походил? Телом он был не больше крупного гуся, и весь был покрыт перьями, серовато-коричневыми в верхней части и светло-серыми в нижней, однако цвет их переходил в голубоватый на горле, на крыльях и на кончике длинного треугольного хвоста. Когти были сильными, приспособленными для того, чтобы хватать и держать. Очень длинная шея оканчивалась головой, выглядевшей так, будто она посажена на шею задом наперед. Лицо казалось состоящим, главным образом, из двух огромных топазовых глаз. А вместо клюва — лишь красный хрящ в форме трубки.