Восставшие миры. Зима мира. Сломанный меч [Авт. сборник] - Страница 125

Воины, бравшие с Вальгардом замок альвов, принялись кричать в его честь, остальные, не хотевшие драться, поочередно присоединялись к ним, так что в конце концов берсеркер уселся на место ярла и пир продолжился. Грума не очень любили, близких родственников у него не было, а дальние согласились принять выкуп.

Позднее, оставшись в спальне наедине с Леей, подменыш мрачно взглянул на нее.

— Второй раз в жизни женщина толкнула меня на убийство, — сказал он. — Будь я умен, мне следовало бы четвертовать тебя.

— Я не могу тебе этого запретить, господин, — промурлыкала она и закинула руки к нему на шею.

— Ты знаешь, что я этого не сделаю, — хрипло ответил он. — Все это пустая болтовня. Моя жизнь и так достаточно невесела без покоя, который ты можешь мне дать.

И все же он не удержался от вопроса:

— Ты была такой и с альвами? Со Скафлоком?

Приподнявшись на локте, она склонилась над ним, так что ароматные волосы накрыли их обоих.

— Достаточно, что я такая с тобой. — И она поцеловала его.

Так Вальгард стал хозяином Альвгейта. Поначалу он часто выезжал в поле, захватывал альвийские крепости и устраивал на беглецов охоты с собаками. Уцелело мало усадеб, а когда альвы пытались защищаться, он отправлял на них свои отряды. Часть пойманных воинов он посадил в подземелье, других послал на тяжелые работы, но большинство перебил, а женщин разделил между троллями. Себе он не взял ни одной, потому что жаждал только Лею.

С юга пришли вести, что армия Иллреде теснит альвов с их земель. Все провинции Страны Чудес в Валлонии и Фландрии уже принадлежали троллям. Только на севере альвы Скании были еще свободны, но тролли окружили их со всех сторон и преследовали, насколько позволяли густые леса тех мест. Вскоре армия Иллреде должна была вступить в центральные провинции Эльфхейма, где правил король альвов.

Люди порой замечали кое-что из происходившего — далекие огни, быстро проносящиеся тени, долетающий откуда-то лязг оружия, а пущенные наугад чары причиняли большое горе: мор скота, пропавшее зерно и несчастья в семьях. Порой какой-нибудь охотник натыкался на истоптанное, залитое кровью поле и смутно видел воронов, клюющих трупы, непохожие на людей. Люди собирались в одиноких усадьбах, клали железо под порог и молили о помощи различных богов.

Но время шло, и Вальгард все чаще пребывал в Альвгейте, ибо захватил уже все замки и города, которые нашел, и опустошил все от Оркнейских островов до Корнуолла. Альвы, сумевшие ускользнуть от него, прятались хорошо; они тайком нападали на его солдат; и многие тролли не возвращались в Альвгейт, травили пищу и воду, резали сухожилия лошадям, уничтожали оружие с помощью волшебной ржавчины и призывали метели, словно сама земля боролась с захватчиками.

Но все же тролли овладели всей Англией, и с каждым днем все крепче стискивали хватку. А Вальгард никогда прежде не тосковал о весне так сильно, как сейчас.

Скафлок и Фреда укрылись в пещере, глубокой полости в отвесной скале, протянувшейся дугой от побережья далеко на север от альвийских гор. Дальше находился заледеневший лес, густевший к югу, а на севере постепенно переходящий в заросли вереска и сменяющийся голыми скалами. Это были угрюмые и негостеприимные места, где не жили ни люди, ни народы Страны Чудес, и поэтому они были так же безопасны, как любое другое место, из которого можно было продолжать войну.

Беглецы могли лишь в малой степени пользоваться колдовством из опасения, что их обнаружат тролли, но Скафлок часто охотился в образе волка, выдры или орла, шкуры которых Фреда забрала из Альвгейта; а кроме того, частенько превращал морскую воду в пиво. Им приходилось много трудиться, чтобы не погибнуть в ту зиму — самую тяжелую из всех, которые Англия помнила со времен Великого Оледенения — и Скафлок большую часть времени проводил в поисках добычи.

Пещера была сырой и холодной, ветры свистели у ее входа, и волны разбивались у подножия скалы. Но когда Скафлок вернулся с первой долгой охоты, на мгновенье ему показалось, что он ошибся и попал не туда.

Огонь весело пылал в очаге, а дым выходил наружу через примитивную трубу, сплетенную из ивы и обтянутую сырыми шкурами. Другие шкуры закрывали стены и пол, а одна висела у входа в пещеру, преграждая доступ ветру. Кони были привязаны в глубине пещеры и жевали овес, который Скафлок наколдовал из водорослей. Запасное оружие было старательно начищено и установлено рядком, словно в дворцовой трапезной. Каждый меч, лук или копье украшала кисточка красных зимних ягод.

Фреда сидела на корточках у огня и жарила на вертеле мясо. Скафлок застыл на полушаге, при виде девушки сердце его замерло. Она была лишь в короткой тунике, и ее длинноногое, стройное тело с мягкими округлостями бедер, талии и груди, казалось, плыло в воздухе, как птица, парящая под облаками.

Фреда увидела Скафлока, и довольная улыбка осветила ее покрасневшее от жара, измазанное пеплом лицо и большие серые глаза. Она молча подбежала к нему, неуклюже, как длинноногий жеребенок, и они замерли в объятиях друг друга.

Юноша удивленно спросил:

— Как ты сумела все это сделать, дорогая?

Она тихо засмеялась.

— Я не медведь и не мужчина, чтобы сгрести кучу листьев и назвать это своим домом. Часть этих шкур у нас была, остальные я приготовила сама. О, я хорошая хозяйка. — Она прижалась к нему и продолжала дрожащим голосом: — Тебя не было очень долго, и у меня было много свободного времени. Приходилось чем-то заполнять дни, чтобы устать и спать ночью.

Руки Скафлока дрожали, когда он ласкал Фреду.

— Здесь не место для тебя. Жизнь изгнанника трудна и полна опасностей. Мне нужно отвезти тебя в селение людей, где ты могла бы дожидаться нашей победы или забыть о нашем поражении.

— Нет… нет, ни за что! — Она схватила его за уши и тянула, пока он не коснулся губами ее губ. Потом добавила полусмеясь-полуплача:

— Я тебя не покину. Нет, Скафлок, Не так то просто избавиться от меня.

— Честно говоря, — признался он, — не знаю, что бы я без тебя делал. Все потеряло бы смысл.

— Тогда не оставляй меня больше никогда. Я буду охотиться вместе с тобой. — Она указала на шкуру и жарящееся мясо. — Мне это знакомо.

— Как и многое другое, — он рассмеялся и добавил, вдруг помрачнев: — Я буду выслеживать не только диких животных, Фреда, но и троллей.

— И я тоже буду. — Лицо девушки застыло. — Думаешь, мне не за кого мстить?

Воспитанник Имрика гордо поднял голову, но тут же склонился снова, чтобы поцеловать Фреду, как рыболов, наклоняющийся над добычей.

— Да будет так! Доблестный Орм наверняка бы гордился своей дочерью.

Она провела пальцами по его щеке.

— Ты знаешь, кто был твоим отцом?

— Нет. — Он вздрогнул, вспомнив слова Тюра. — И никогда не знал.

— Это неважно, — улыбнулась девушка. — Я спросила потому, что и тобой он мог бы гордиться. Думаю, Орм, прозванный Сильным, отдал бы все свое богатство, чтобы иметь такого сына. Конечно, это не значит, что Кетил и Асмунд были слабыми. Но раз ты не его сын, он должен быть доволен, что ты соединился с его дочерью.

Шло время, зима становилась все суровее и выжить было все труднее. Голод часто гостил в пещере, и холод пробирался мимо кожаных преград и костра, так что Скафлок и Фреда согревались, только завернувшись вдвоем в медвежьи шкуры. Целые дни проводили они на обширных былых пространствах в поисках добычи, разъезжая на быстрых альвийских конях, не проваливающихся в снег.

Время от времени они натыкались на почерневшие пепелища усадеб альвов, и каждый раз Скафлок бледнел, как снег, и подолгу потом молчал. Иногда они встречали живых альвов, исхудавших и оборванных, но воспитанник Имрика не старался собрать отряд, ибо это только привлекло бы внимание врага, а толком сопротивляться ему они не могли. Это имело бы смысл, получи они помощь извне.

Скафлок постоянно выискивал троллей, и если находил их следы, они с Фредой бросались в погоню. Большую группу они засыпали издалека стрелами, после чего поворачивали и удирали, что было сил, или юноша ждал прихода дня, забирался в убежище, где спали тролли, и перерезал им горло. Когда врагов было не более двух-трех, он нападал на них с мечом в руке, свист которого становился последним звуком, который они слышали.