Воспоминания рыжего барда (СИ) - Страница 64

— Нет! — раздался крик Ханэры.

Девушка выскочила из леса и яростно набросилась на атамана. Силы явно были не равны. Могдар осел на землю и больше не двигался. Кион в шоке обвел взглядом место их бойни. Лошади ржали и фыркали и даже пытались вырваться, мертвые тела разбойников лежали повсюду, Могдар и Райнир больше не двигались, а Ханэра получила несколько сильных ударов и вряд ли тоже сумеет уйти отсюда живой.

Кион застыл на месте, сжимая одной рукой кровавую рану. Где-то в деревьях каркнула ворона и бард понял, что такой конец ему вовсе не интересен. Кион сложил меч в ножны и бросился в туман, бросая Ханэру, Могдара и Райнира, а также их повозку с добром. Барду было сейчас все равно, он даже не переживал из-за того, что ему снова придется скитаться голодным. Сейчас это было не важно. Главное было выжить и уйти как можно дальше в лес и спрятаться.

Кион понял, что сглупил, когда споткнулся о какую-то кочку. Вот растяпа! В тумане ничего не было видно и надо было прихватить с собой факел. Только об этом и жалел бард. Он совсем не переживал из-за того, что бросил южан. Они уже все равно все мертвы. Хотя бы Кион выживет.

Рыжий бард продолжал бежать под карканье вороны, но его ноги увязли в какой-то жиже, а когда Кион хотел резко вернуться назад, он запнулся за что-то, потерял равновесие и головой ударился о дерево. Упав на землю, в своем угасающем сознании Кион почувствовал себя очень глупо.

* * *

Когда бард открыл глаза, он увидел перед собой невысокий деревянный потолок. Он повернул голову и понял, что лежит на кровати. Чуть дальше имелся зажженный камин, в котором что-то бурлило в котелке, рядом стоял стол и парочка стульев, а также шкаф на всю стену, на полках которого стояли разные непонятные баночки. Напротив камина располагалась дверь, но она была закрыта и Кион не знал, куда она вела. Возле котелка и шкафа у стены висели всевозможные сухие травы и их запах наполнил эту небольшую комнатушку. Окно здесь было только одно, как раз над кроватью, но за ним было темно, а помещение освещали лишь несколько скудных свечей, из-за чего внутри царил полумрак. Но даже сквозь него Кион сумел разобрать, что сейчас он находился в этой комнате один.

Кион хотел приподняться, но тут же почувствовал резкую боль в боку. Он посмотрел вниз и увидел, что лежал сейчас в одних штанах, а его рану кто-то заботливо перевязал бинтами. Быть может, Ханэра выжила? И она нашла барда в лесу, а потом приволокла его в этот заброшенный дом и занялась его ранами? Киону даже стало неловко, что он ее бросил. Но ничего, он сумеет рассказать девушке правдоподобную историю, чтобы она на него не злилась.

Кион снова осмотрел комнату. Да, здесь не помешал бы ремонт. Хотя для этого уже поздно. Проще сжечь этот дом и на его месте построить новый. Пошире и просторнее и чтобы обязательно окна были большие, пропускать много света внутрь. Бард провел по своим рыжим волосам. Какой свет на болоте? Тут только туман и полумрак. Кион даже не мог с уверенностью сказать, день сейчас стоял на улице или ночь.

Он пролежал один в пустой комнате довольно долго. Все это время огонь потрескивал в камине, а непонятная густая жижа продолжала булькать в котелке. От скуки и безделья барду стало любопытно, что там булькало и он слегка приподнялся на кровати, стараясь игнорировать боль. В этот момент единственная дверь распахнулась и в комнату вошла беловолосая девушка. Она принесла с собой запах болот с улицы и Кион сообразил, что вся это комната и есть небольшой дом.

Девушка прикрыла за собой дверь. В руках у нее была сумка, набитая травами. Ее одежда преимущественно черного цвета, хоть и истрепалась в нескольких местах, плотно облегала тело, выгодно подчеркивая красивую фигурку. Девушка носила легкий шарфик, который обмотала по плечам, чтобы он не сильно ей мешал. Длинные юбки скрывали ноги, но Кион был уверен, что они просто безупречны. Бард залюбовался на девушку, а она обернулась на него и, увидев, что тот приподнялся с кровати, шумно вздохнула, положила сумку с травами на стол, а сама подошла к Киону. От нее пахло чем-то сладким, словно цветами и Киону ужасно понравился ее запах.

— Раненым положено лежать, — строго произнесла девушка и сильно надавила руками на грудь барда, заставляя его лечь обратно. Впрочем, Кион не слишком сопротивлялся.

— Должно быть, я сплю, — выдохнул Кион, — Или умер. И попал в дом прекрасной незнакомки.

Девушка посмотрела на него, мило улыбнулась и ткнула пальцем в его рану на боку через бинт. Волна боли прошла по всему телу Киона и он вздрогнул. Прекрасное создание отошло на шаг и невинно глянуло на барда.

— Если болит, значит, жив, — ответила девчушка и принялась ковыряться в своей сумке с травами. Она сняла котелок с огня и бросила в густую жижу несколько корней какого-то растения и листья другого. Кион наблюдал за ней некоторое время, но он просто не мог лежать молча.

— Ты травница? — спросил бард.

— Можно сказать и так, — ответила девушка, не отвлекаясь от своего занятия, — Эта мазь быстро поставит тебя на ноги.

Кион уставился в котелок и заметно облегченно выдохнул. Значит, там она варила лечебную мазь. Сам-то бард с ужасом решил, что девушка готовила ужин. Пока Кион размышлял об этом, хозяйка дома отставила котелок, пояснив, что мазь должна остыть. Она принялась копаться в шкафу и доставать оттуда тарелки и ложки.

— Ты, наверное, голоден, — сказала она, — У меня есть кое-какая еда, только ее нужно разогреть.

Кион наблюдал за тем, как незнакомка вытащила из шкафа кастрюльку и небольшую банку, в которой, судя по виду, содержался вареный рис с кусочками мяса. В животе у барда заворчало и под эти звуки девушка принялась разогревать кашу на огне. Она стояла совсем близко к камину и до Киона только сейчас дошло, что у нее были абсолютно белые волосы, как у Сэры или Нико. Только в отличие от них, у незнакомки волосы были острижены до плеч. Сердце застучало в груди, отдаваясь в ушах. Кион быстро глянул на свое тело, но не увидел ни намека на паутину. Бард недоуменно перевел взгляд на девушку, которая продолжала разогревать еду у камина. Обычно людоедки пытались сразу наложить на свою жертву паутину. Почему тогда она медлит? Быть может, думает, что из-за раны Кион не сбежит? И вообще, она перевязала его, но зачем? Не проще ли было съесть его мозг и не лечить барда?

Кион почесал в затылке, вновь приподнявшись на кровати. Быть может, эта девушка — вовсе не ведьма? Спрашивать такое у нее Кион побоялся. Да и что она ответит, если она правда людоедка? Кион решил, что пока просто будет осторожен, а как только заметит первые признаки паутины, огреет ведьму котелком по голове и сбежит.

Тем временем беловолосая сняла кастрюльку с огня, ее содержимое переложила в тарелку и подошла к Киону. Тот инстинктивно дернулся от нее, как от змеи и выругался про себя. Он ведь хотел, чтобы она не заподозрила его в том, что ему известно, кто она. Если Кион и дальше будет себя так вести, ведьма точно накинет на него паутину.

— Я не кусаюсь, — мило рассмеялась девушка и помогла барду встать.

Она повела его к столу и усадила за стул, а сама села напротив него, налив себе в кружку ароматный травяной чай. Такой же она налила и своему гостю и Кион боролся с соблазном его выпить. Но он опасался, что этот чай парализует его и тогда ведьма съест его мозг. Однако когда девушка отпила от своей кружки, бард немного расслабился. Он принялся за ужин, прикидывая в уме, как бы ему избавить себя от компании ведьмы. Быть может, она не устоит перед его чарами, как Сэра? Только на этот раз Киону нужно внимательнее следить за обстановкой, чтобы не сглупить так же, как и в разговоре с первой людоедкой.

— Кстати, я Ада, — представилась девушка.

— Почему ты живешь на болотах? — спросил Кион вместо того, чтобы тоже назвать свое имя. Он потихоньку уплетал стряпню Ады и про себя подумал, что для ведьмы она неплохо готовит.