Воспитателю о сексологии - Страница 50

Часть детей после наказания ищет и находит утешение в мастурбации. Ребенок, в переживаниях которого ощущения при наказании ассоциировались с сексуальными, может потом и сам провоцировать родителей на экзекуции. Сексопатологи сообщают о связи мазохистской окраски сексуального поведения с подобным опытом в детстве.

Весьма напряженный психологический климат может создаваться в семьях, обнаруживающих «сверхбдительность» по отношению к ребенку и придающих сексуальное значение любому шагу. Если в семье есть душевнобольные, то такая «сверхбдительность» может диктоваться и болезненными соображениями.

В некоторых семьях, склонных в воспитании детей бездумно следовать очередной «научной новинке», могут возникать откровенно стимулирующие ситуации. Услышав или прочитав, например, о движении за свободную телесную культуру, снимающую запрет на обнажение, либо о нежелательности возникновения у детей чувства постыдности своего тела, семья резко меняет свое поведение. Один из отцов, затеяв совместное мытье в ванной с 9-летним сыном, был крайне смущен поведением мальчика, принявшегося играть с его половыми органами и оторопевшего перед результатом своей игры.

Особо сложные ситуации возникают, когда воспитатели используют обращение к сексуально стимулирующим действиям и высказываниям в сугубо негативном стиле, преследующем цель наказать или пристыдить. Это прежде всего не столь редкое, как принято думать, наказание публичным обнажением. Переживается оно крайне тяжело и в одних случаях приводит к протестно-негативистическому поведению (циничным высказываниям, мастурбации, агрессии к девочкам — нередко с сексуальной окраской), в других — к неврозу. Важно подчеркнуть, что это оказывает и крайне нежелательное влияние на всю группу детей, испытывающих смешанное чувство стыда и любопытства и выступающих в роли моральных «палачей» по отношению к товарищу; несколько раз мне пришлось столкнуться с неврозами, развившимися у невольных участников таких наказаний. Особого внимания в этом плане требуют воспитатели детских учреждений для детей 3—7 лет, часто полагающие, что дети еще слишком малы. Беседуя с учительницей первоклассника, прибегшей к такому, наказанию на уроке физкультуры (у мальчика впоследствии развился тяжелый невроз), я услышал: «Должна же я была как-то призвать его к порядку!»

В последнее время высказывается множество опасений того, что либерализация отношения общества к полу может обретать для детей и подростков значение сексуальной стимуляции. Думается, надо принять во внимание несколько соображений. Во-первых, символика сексуальной стимуляции очень условна. Сто лет назад подростка мог возбудить вид женской щиколотки. Во-вторых, стимулирует только то, что ново и необычно. Первая волна эротического искусства может сильно взбудоражить воображение, но, став обычным, оно в значительной мере утрачивает стимулирующее влияние. В-третьих, действует часто не столько сам факт, сколько стиль его подачи и отношение к нему общества. В конце прошлого века выставляемую в провинциальных городах статую Венеры Милосской одевали «в целях нравственности» (кто-то и сегодня не прочь это сделать). «Но прекрасное существует. Существует мудрый Рембрандт и неуемный Рубенс; существует грозный в своем смехе Рабле и веселый Боккаччо. И весь ужас в том, что существуют они уже задолго до того, как нашим мальчикам и девочкам стукнет по шестнадцать лет. Но если этим мальчикам и девочкам постоянно талдычить, что под одеждой все люди голые и при этом они еще делятся на мужчин и женщин (какой позор!), старик Рабле помрет, не родившись в их сознании, потому что побегут они не к нему…, а к замочным скважинам. Потому что легче всего научить человека видеть мир через замочную скважину»[22]. Ограждая детей и подростков от столкновений с бездуховностью порнографии, важно помнить, что стимулирует не само по себе виденное или слышанное, а то — кто, как и зачем смотрит и слушает.

Эти ситуации в отечественной литературе обсуждаются мало. Специальные исследования и анализ опыта психотерапевтов, однако, говорят о том, что не менее 25% женщин в детстве переживают подобные ситуации, причем примерно в трети случаев сексуальные действия простираются достаточно далеко. Сведения о мужчинах менее определенны, но и их этот опыт в детстве не минует.

Мы не станем задерживаться на нюансах (понятно, что в завоевании доверия ребенка и склонении его к сексуальному взаимодействию совратитель проявляет чудеса изобретательности). Коснемся лишь того, что принципиально важно для предупреждения таких ситуаций и для помощи попавшему в них ребенку.

Далеко не все сексуальные злоупотребления в отношении детей совершаются лицами с педофилией или душевнобольными. Гораздо чаще это молодые люди с напряженным сексуальным влечением и трудностями установления контактов, из-за чего они не могут наладить сексуальные отношения со сверстниками, либо люди, не уверенные в своей сексуальной состоятельности, а потому не решающиеся на обычную половую жизнь. Широко бытует мнение, что угроза исходит только от чужих людей. На самом деле более чем в половине случаев это связано с членами семьи, кровными родственниками и друзьями дома. Так, среди обследованных В. В. Егоровым девушек, начавших половую жизнь до 13 лет, у части из них это было связано с насилием, каждое третье из которых — со стороны кровных родственников. Кровосмесительные отношения с детьми возникают часто по причине низкого интеллекта, психопатии, алкоголизма, психических заболеваний взрослых. Угроза кровосмесительных отношений исходит не только от отцов, но и от матерей. Выявление таких отношений затрудняется тем, что дети из страха, стыда или непонимания не раскрывают происходящего, которое обнаруживается уже по своим последствиям (жалобы на изменения половых органов, невротические расстройства, нарушения поведения).

Диапазон совращающих и развращающих действий довольно широк: замаскированные ласки, объятия, поцелуи; внимание к обнажению детей или совершению ими естественных отправлений; демонстрация ребенку половых органов или побуждение к этому его самого; организация сексуальных игр детей и наблюдение за ними; приставание с предложениями половых действий; показ порнографических картинок и т. д.

Риск совращения и развращения неодинаков для всех детей. Он больше для внушаемых и неустойчивых; воспитывающихся в условиях недостатка заботы, эмоциональной депривации; невротичных или характерологически акцентуированных детей, которые затевают сексуально окрашенные игры со взрослым, а потом наблюдают за произведенным впечатлением; побуждаемых примером уже соблазненных сверстников; любопытных, но не наученных правильному поведению со взрослыми и чужими людьми.

Реакция на совращение и развращение внутренне противоречива. Знаки внимания льстят ребенку и возбуждают его, но одновременно и вызывают тревогу, угнетают. Это противоречие усугубляется тем, что ребенок часто зависит от развратителя и не может ни искать защиты, ни самостоятельно освободиться от этой зависимости. Беспокойство может возникнуть даже у тех, кто отверг все знаки внимания, но опоздал домой к назначенному времени.

Своего рода «клапаном безопасности» являются доверительные отношения в семье, дающие ребенку возможность если и не поделиться случившимся, то легче пережить его. Спустя некоторое время после происшедшего дети могут задавать соответствующие вопросы или начинать делать с другими детьми то, что сделал или пытался сделать развратитель с ним самим, — это напоминает то, как боявшийся уколов и переживший их ребенок делает «уколы» куклам. У детей, которые утаили случившееся, возникает чувство вины и страха, мешающее сообщить об этом и позже. Результатом нередко становится приводящее к неврозу психическое напряжение.

По понятным причинам наибольшую тревогу вызывает сексуальное насилие над детьми. Достоянием общественности обычно становятся лишь самые тяжелые случаи, и поэтому впечатление о насилии чаще всего связано с представлением о крайней жестокости, увечьях, крови, смерти и т. д. Это далеко не всегда так. Сексуальный характер случившегося ребенку становится понятным лишь после 8 лет. В младшем возрасте пугают гораздо больше сам факт нападения, его внезапность и необычность, жестокость.