Воспитателю о сексологии - Страница 25

Время от времени ребенок может столкнуться с обнаженными взрослыми. Растерянность его тем больше, чем острее и ярче проявляется смущение самих взрослых. В семьях, где едва ли не всякое обнажение под запретом, могут быть чрезвычайно смущены обе стороны. Ребенок испытывает непонимание, удивление, иногда и страх: он никогда не думал, что мама или папа могут выглядеть так. Застигнутые врасплох взрослые нередко выражают негодование или порицание в адрес ребенка. Возникающая при этом эмоциональная напряженность способна помешать доверительному контакту взрослого и ребенка, для которого обнаженность отныне будет ассоциироваться с постыдностью.

Но слишком открытое, свободное отношение родителей к обнажению не всегда хорошо. Во-первых, даже дети, знающие о различиях полов, могут смущаться выраженностью вторичных половых признаков у родителей, порой пугаться их или испытывать чувство собственной неполноценности. Эти реакции очень индивидуальны. Во-вторых, ни одна семья не живет в изолированной от всех крепости; если в культуре обнажение родителей перед детьми не принято, то непосредственно-наивная гордость малыша перед сверстниками в детском саду или на улице тем, что у него дома «показывают все», после короткого триумфа может вызвать у окружающих отчуждение. Мне пришлось столкнуться с тем, что родители одной из групп детского сада требовали «убрать» такого ребенка. Даже если родителям обычаи круга, в котором они живут, кажутся чересчур строгими и консервативными, чтобы им следовать, или, наоборот, чересчур свободными, всегда имеет смысл избавить ребенка от метания между двух огней.

Если ребенок увидел мать или отца обнаженными, важно, что он из этого вынесет. Поэтому уместнее всего спокойная и ровная реакция. Подчас лучше сделать вид, что ничего не произошло. Иногда можно спокойно заметить, что, входя к другому человеку, хорошо бы постучать: мало ли чем он может быть занят. В большинстве семей порядок обнажения регулируется без особого напряжения, как бы сам собой. Годам к 4 мальчики обычно перестают купаться вместе с матерью, девочки уже после 2 лет обычно не присутствуют при купании отца, старших братьев. Ощупывание чужих половых органов и игра с ними тоже не поощряется: и у детей, и у взрослых это может вызывать очень разные реакции. Однако никаких единых для всех семей и жестких правил обнажения нет. Это зависит от культурных установок и традиций общества и семьи. Порой имеют значение не столько устоявшиеся правила семьи, сколько их резкая смена в любую сторону. К ней ребенку обычно трудно адаптироваться, и она может вызывать у него массу вопросов, на которые родители не всегда найдут ответ. Не стоит насильно приучать детей к обнажению, но до 4 лет оно практически не смущает детей. От родителей требуется внимание к переживаниям и реакциям ребенка, а также помощь при безусловном уважении его права на те переживания, которые у него есть.

Трудно точно указать возраст, начиная с которого дети улавливают сексуальный смысл полового акта, но некоторые его аспекты (запахи, эмоциональный накал и т. д.) могут восприниматься уже к 2,5 годам и вызывать смущающие или пугающие ребенка мысли. Меньше всего впечатлений оставляет сексуальная активность маленьких животных и детей, ассоциируемая скорее всего просто с игрой. Совокупление крупных животных может смущать и пугать. Те же действия чужих взрослых могут приниматься за борьбу, игру. Для ребенка же, внезапно столкнувшегося с физической близостью родителей, это может оказаться впечатлением чрезвычайной силы: он воспринимает это как драку, войну, в которой родители бьют, кусают, поедают, душат друг друга, причем роль агрессора обычно отводится отцу. Переживая одновременно смущение и страх, чувство беспомощности и покинутости, ребенок может броситься на защиту матери. Дети с опытом детской мастурбации или обладающие тайными сексуальными знаниями переживают особо острые чувства вины и страха.

Последствия наблюдения полового акта могут быть очень разными — от полного их отсутствия до выраженных и более или менее долго сохраняющихся реакций невротического типа. Многие исследователи подчеркивают (об этом говорят и данные бесед с молодыми людьми), что на самом деле дети сталкиваются с сексуальностью взрослых в семье чаще, чем принято думать. В одних случаях ребенок что-то слышит, но, не задаваясь никакими вопросами, вновь засыпает. В других, разбуженный, он идет к родителям и успокаивается просто потому, что они на месте, а остальное проходит мимо его внимания. Реакции детей, потрясенных и испуганных увиденным, в последующем различны. Одни становятся скрытными, и поведение их может быть демонстративно-вызывающим, другие, напротив, становятся робкими, зависимыми, легко податливыми. Это зависит и от характера ребенка, и от имевшейся у него ранее информации об отношениях полов, и от пережитых эмоций (у одного обида: родители сами позволяют себе делать то, за мельчайшее проявление чего ребенка строго наказывают; у другого — протест против обижающего мать отца; у третьего — страх лишиться матери и сверхпривязанность к ней и т. д.). Часть детей может стремиться повторить увиденное в сексуальных играх с другими, вне зависимости от их пола, детьми (подобно тому как ребенок делает «уколы» куклам после того, как получал их сам); со временем, по мере уменьшения напряженности переживаний, это постепенно сходит на нет. К такого типа поведению лучше всего относиться спокойно — его роль похожа на роль предохранительного клапана, оберегающего личность от более тяжелых реакций.

После полутора лет ребенок не должен ни слышать, ни видеть проявления интимной жизни родителей. Непонятное может быть источником глубокого и устойчивого страха. Лучше всего избегать подобного риска. Если ребенок видит близость родителей, они должны тут же, не тратя времени на выяснение, чего и насколько он испугался и испугался ли вообще, мягко успокоить его и отвести спать. Брать ребенка ради успокоения в постель не надо. Малыша вполне устроит объяснение, что мама с папой «играли», но в последующие дни он должен видеть мир между ними, их взаимную расположенность и поддержку, которые подтверждают слова о мирной «игре». Более старшие дети, которые кое-что уже почерпнули на улице, едва ли примут такие объяснения. Сами они крайне редко возвращаются в разговорах с родителями к увиденному и задают вопросы, но зато очень чутко и внимательно оценивают отношения родителей. Когда взрослые в последующие дни стараются держаться подальше друг от друга, как бы оправдываясь перед ребенком, это подтверждает его опасения. Прямых объяснений обычно стесняются и родители, и дети. К темам этого рода можно будет вернуться некоторое время спустя, а на первых порах важнее всего естественное и спокойное поведение взрослых, сохранение их обычного отношения к ребенку. Старшим дошкольникам уже можно объяснить, что ведь и у них в жизни есть моменты и занятия, когда им нужно быть одним или с друзьями, когда не хочется, чтобы тебя кто-то другой — пусть даже любимый человек — видел или отвлекал от чего-то. Так же бывает у взрослых. Поэтому люди стучат в чужую комнату, спрашивают, можно ли войти, и т. д. Нежелательных, потенциально осложняющих личностное и полоролевое развитие последствий столкновений с «первичной сценой» меньше, когда дети обладают соответствующими их возрасту и возможностям понимания сведениями о поле и связанных с ним отношениях.

Думая, отвечать ли на связанные с полом детские вопросы и как это делать, мы, по существу, решаем проблему отношения к половому просвещению в этом возрасте. Проще, но и ошибочнее всего было бы разделить всех людей на «прогрессивных» и «консерваторов». Сложнее, но и правильнее попытаться понять аргументацию обеих сторон.

Один из крупнейших психологов детства — Б. Беттельхайм считает, например, что современное половое воспитание, которое стремится привить ребенку взгляд на сексуальность как нечто естественное, нормальное и прекрасное, просто игнорирует тот факт, что ребенок может воспринимать ее как что-то отталкивающее — для детской психики именно такое восприятие может иметь важную защитную функцию. Отношение ребенка и взрослого к сексуальности не может быть одинаковым — слишком разное значение имеет для них эта сфера жизни, так как определяется слишком разными ощущениями, эмоциями и переживаниями. Этические ограничения препятствуют выяснению отношения к сексуальности у детей, да и в работе со взрослыми это отнюдь не простая задача. Одно во всяком случае кажется совершенно бесспорным: никто из взрослых не в состоянии объяснить маленькому ребенку и никто из маленьких детей не в состоянии понять, что такое сексуальность в ее сформированном, зрелом виде. Б. Беттельхайм, безусловно, прав, возражая против навязывания детям такой информации, такого отношения, которое приемлемо лишь для взрослых. Для детской психики это действительно имеет важную защитную функцию. Степень важности защиты детской психики увеличивается еще и тем, что отношение взрослых к сексуальности как чему-то нормальному и прекрасному на самом деле много сложнее и противоречивее: кто-то из читателей примет такое отношение за идеальную цель, но кому-то оно покажется плохо согласующимся с целями человеческого развития.