Воспитание мальчиков - Страница 5

Счастливый влюбленный, дожевывая бутерброд, допивая кофе, вылетал из дома, а я говорила мужу:

– Может, когда хочет, когда припечет по-настоящему. Всякую «сову» любовь сделает «жаворонком». Если, конечно, это настоящая любовь.

– Конечно, это настоящая любовь!

И муж показывал пальцем на путь следования Никиты: носки, рубашка, галстук, майка – все быстро скинутое валяется на полу поочередно. В ванной – словно безумный, но чистоплотный вандал побывал.

– Ты бы намекнула Анечке, – советовал муж, – мол, это у него временное отклонение, чтобы не обольщалась.

– Как ты можешь страстную любовь называть отклонением?

– У тебя есть другие определения? Мы хорошо знаем Никиту. Кто обязан за ним убирать?

Кто-кто – конечно я. Занавоженные конюшни чистила бы, не разгибаясь, только бы увидеть, как мой сын не в луже мелких влюбленностей плещется, а плавает в океане настоящей любви. Дождалась – увидела.

Сегодня Аня лучше меня знает, каково с Никитой по утрам. Бедная девочка. Мне досталось его детство и юность, а ей – половозрелый несносный по утрам мужчина.

У Мити с рождения совиная или жаворонковская особенность отсутствовала. Он спал и бодрствовал в положенное, отведенное режимом время. Потом, в юности, перешел на молодежный график, когда ночью куролесят, а днем отсыпаются. Но Митя-ребенок никаких проблем с засыпаниями и просыпаниями не доставлял. Правда, когда научился читать, прятался с фонариком и книжкой под одеялом. Я караулила, подкрадывалась, откидывала одеяло, забирала «контрабанду» и говорила, что глаза испортит.

Глаза у всех испорченные – у мужа, у меня, у детей. Обладая от природы отличным зрением, мы ходим в очках. Близорукость слабая – минус полтора-два, ее называют школьной близорукостью. Следствие любви к чтению. Малая жертва за большое удовольствие.

Офтальмолог, выписывая очки моим детям, сказала:

– Хорошо, наверное, учатся. Двоечникам таких очков не прописываем.

И тяжело вздохнула. А я мгновенно придумала сюжет: у офтальмолога есть ребенок – мальчик, который плохо учится и не любит читать. На работе врач постоянно сталкивается с детьми, которые свое замечательное зрение испортили чтением или занятиями с мелкими предметами, вроде вышивания у девочек или автомоделирования у мальчиков. Доктор переживает смятение чувств…

Сюжет обрывается, мне нужно найти «Оптику», где продается детская оправа не чудовищного старушечьего дизайна.

Такие сюжеты вспыхивали в моей голове постоянно. Вспыхивали и гасли, забывались. До написания книг, в которое и не верилось, оставалось много лет. Требовалось не фантазировать, а разобраться: способна новомодная гимнастика для глаз восстановить детям зрение и насколько стремительна приобретенная близорукость? Книги – подождут. Дети ждать не могут.

Сама я надела на нос очки почти случайно. В десятом классе – какой-то профилактический осмотр, диспансеризация. Нас сняли с уроков, привезли в поликлинику, прогоняют по врачам-специалистам. Впечатление – для «галочки». Разделся, оделся, перед носом молоточком поводили, по коленке постучали, фонендоскоп доктор к моей груди приставила, а сама с медсестрой разговаривает.

По вредности характера и устав бездушной заводной куклой из кабинета в кабинет перебегать, я офтальмологу говорю:

– Зрение у меня прекрасное. Но как-то в кинотеатре взяла очки у приятеля, примерила. Фантастично! Потом в театре, к нам приезжала киевская труппа, вы не ходили? Тоже попробовала через чужие очки на сцену смотреть. Бинокль отдыхает. Но зрение у меня хорошее.

– Киевскую труппу обсуждать не будем, – сказала доктор. – А если ты в очках видишь лучше, чем без них, зрение у тебя плохое.

Она мне выписала очки, но я их не носила, потому что в моей родной Кадиевке найти стильную оправу было немыслимо. Только в Ленинграде, поступив в университет, я у спекулянтов достала то, что без потери для имиджа, а скорее для его улучшения, можно было нацепить на нос. Мир преобразился. Не в лучшую сторону. Одно дело – кино и театр, там просто на резкость наводится, лица актеров и декорации не расплываются. Но в жизни! Особенно женщины удручали: у них волосики на икрах ног и морщины на лицах! Со свойственной мне тогда снобистской лихостью я говорила приятелям, что для полной визуальной гармонии между мужчинами и женщинами надо запретить очки.

Вечная тема: отношения мужчин и женщин. И самое большое отличие в детстве между моими сыновьями, больших тревог и нервов мне стоившее.

Представьте, что у вас шестилетний ребенок, которого вы ведете из детского сада. Ваша голова забита бытовыми и служебными проблемами. Что там Никита лопочет? Прислушиваюсь.

– …ты чувствуешь, какие женщины?

– Извини! Повтори, что ты спросил, – прошу я.

– Почему от женщин всегда приятно пахнет? Ты чувствуешь, какие они?

– Естественно. Пахнет, потому что женщины пользуются духами, им нравится, когда от них исходит приятный запах. Женщины как цветочки, – неосторожно добавляю я.

– Мужчины тогда кто? Пчелки?

– Не совсем так, Никитушка. Разве тебе хотелось быть насекомым? Летать, жужжать, и каждый мог бы тебя прихлопнуть легким движением кисти?

– Не хотелось бы, – соглашается Никита.

Я рано расслабляюсь, считая, что тема исчерпана, что можно предаться своим взрослым мыслям.

– Мама? – спрашивает Никита. – Когда тебя женщина берет за руку, ты испытываешь это?

Холодею, все посторонние мысли ветром выдувает из головы.

– Что это, Никитуля? Поясни мне, пожалуйста, подробнее. Ну… Ну, чтобы мы сравнили наши чувства.

– Как будто волнуешься, но весело, то есть странно, то есть непонятно, то есть я не знаю, как сказать.

– Сыночек, – говорю первое пришедшее на ум, – люди, в отличие от животных, имеют развитую чувственно-эмоциональную систему. Например, лягушки. Ты видел летом лягушек? Если человек трогает лягушку, он испытывает отвращение.

– Это ты, мама, испытываешь, а мы с пацанами запросто их ловили. А Вовка предлагал их надувать, соломинку в попу вставить и дуть.

– Вова, оказывается, живодер.

– Кто такой живодер?

От скользкой темы удалось уйти.

Я отлично помню свое девичье детство и вехи собственного взросления. Могу рассказать много интересного, что осталось родителям неведомым. Но что происходит у мальчиков в голове, то бишь в психике? Понятия не имею. Дворовая девочка до восьми лет, до запойного чтения книг, я помню только императивное: пацаны должны к тебе приставать, а ты не даваться. Последующие знания уже относятся к старшим классам школы, когда наступило другое общение.

И вот теперь мой сыночек это чувствует. Влечение, возбуждение, эмоциональную перегрузку? Какое это, черт подери!

Начитанность всегда помогает. Я помню книгу «Дневник Кости Рябцева», где герой, мальчишка, терзается от бесконечного, неукротимого влечения к девочкам. В свое время книга меня потрясла, и я даже приняла автора за извращенца, хотя он только старался правдиво описать чувства подростка. На фоне других книг, а я глотала их десятками в неделю, не разбирая фамилий авторов, не помня имен героев, – только бы читать, «Дневник Кости Рябцева» все-таки резанул и отложился.

Но зачем откапывать истину на пыльных книжных полках, когда есть пророк в своем отечестве? Мой муж. Он ведь тоже был мальчиком, его это интересовало, влекло, звало… или чего там с ними происходит.

Пересказала Жене наш с Никитой разговор. Ожидала по крайней мере нахмуренной задумчивости, воспоминаний о собственном детстве, о своих чувствах по отношению к противоположному полу. Более того, надеялась услышать про сокровенные мальчишечьи признания. Ничего подобного!

– Чай-то мы будем пить? – спросил муж, показывая жестами, что я не убрала тарелку перед ним, не поставила чашку.

– Чай мы пить будем! – процедила я, накрывая стол. – Но я все-таки хотела бы услышать от тебя, как от мужчины, который в свое время был мальчиком, как реагировать на повышенное внимание Никиты к противоположному полу.