Воспитание чувств - Страница 6

Сердце бешено колотилось у нее в груди. Ничем не остановишь!

Тай слишком большой, слишком сильный. Он мог запросто сломать ее хрупкие косточки небрежным движением руки. Он мог принудить ее к чему угодно. Его ничем не остановишь!

— Трейси? — низкий хриплый голос Тая прозвучал неожиданно мягко. Он каким-то образом сумел дойти сквозь обуявший Трейси страх до ее сознания, и она вдруг явственно ощутила, что вся дрожит. Ее глаза стали огромными как блюдца.

Похоже, Тай что-то в них прочитал, что-то такое, что погасило разгоравшееся в его глазах пламя. Трейси заметила проблеск любопытства, но выражение его глаз так смягчилось, что она тут же усомнилась в увиденном. Может, это уловка, чтобы она успокоилась и он смог застать ее врасплох?

Трейси с изумлением увидела, что выражение презрительного осуждения, которое она частенько подмечала во взгляде Тая, также исчезло. Это ошеломило ее не меньше, чем его внезапно вспыхнувшая похоть. Уж не померещилось ли ей все это, особенно мягкость его взгляда, устремленного на нее?

Однако, как ни странно, ее страх перед ним поубавился. Выпрямившись, Тай еще мгновение-другое не давал ей отвести взор, прежде чем повернуться и уйти, прихватив бутылку с вином и бокал. Выходя, он плотно закрыл за собой дверь.

Тай отлил себе немного вина в бокал на пробу. Смакуя его, он прошел в кухню Трейси, увидел стойку со спиртным и огляделся в поисках мусорного ведра. Как он и ожидал, в нем были лишь две пустые бутылки. Ему довольно было заглянуть в холодильник, чтобы понять: съестного в доме почти нет. Ничего удивительного в том, что Трейси такая тощая. Тай поставил бутылку на полку и закрыл дверцу.

Он подумал, что если уж посягать на чью-либо личную жизнь, так уж во всем, а потому поднял тут же, на кухне, телефонную трубку и позвонил в справочное бюро. Он узнал нужный номер, сразу набрал его и заказал еду на дом. Положив трубку, он прошел с бокалом в гостиную.

Огромные комнаты в квартире Трейси содержались в идеальном порядке. Отделаны они были в безукоризненно белых тонах с разбросанными там и сям живыми пастельными пятнами, с выбранным со вкусом орнаментом на стенах, оживляющим их и привлекающим внимание. Это выглядело стильно, женственно и уютнее, чем можно было ожидать при белом декоре. Тай расположился в огромном, очень удобном кресле, обитом бархатом.

У Трейси ушло порядком времени на то, чтобы выйти из ванной и одеться, но долгое ожидание нисколько не раздосадовало Тая. Смутная догадка терзала его и заставила вернуться в город, не давая ему покоя, пока он не вошел в ее ванную комнату и не увидел бутылку вина и запотевшие стекла. Случается, люди изрядно напиваются и тонут в ванне с горячей водой, если перебирают или засыпают.

Вначале Трейси была изумлена и рассержена, однако потом испугалась. А поскольку он не сомневался, что она заметила желание, поразившее его словно громом, он прекрасно понимал, что именно испугало ее.

Нет, не просто испугало, а повергло в ужас. Да-да, Трейси пришла в ужас. В этом не было ошибки. Может, она вовсе и не такая неразборчивая в связях роковая женщина, как ее мамаша. Тай с удивлением поймал себя на том, что ему хотелось бы, чтобы Трейси и вправду была такой, какой представлялась на вид — невинной и доверчивой.

Трейси тщательно причесалась и нанесла чуть заметный макияж. Столь неукоснительное внимание к своей внешности предназначалось вовсе не для того, чтобы завлекать мужчин, а чтобы замаскироваться, отгородиться от окружающих, сейчас — от Тая.

Выбранный ею наряд — брюки цвета хаки с ремнем и сшитая на заказ наглухо застегнутая желтая блузка с длинными рукавами — смотрелся строго и по-деловому, что должно было придать облику Трейси благопристойный вид, ставший для нее почти навязчивой идеей.

Обольстительная скромница. Так презрительно называла ее мать. Когда Рамона употребляла слово «скромница», нетрудно было догадаться, что она подразумевает под этим совсем другое — «ханжа».

Это вдруг промелькнувшее воспоминание едва не сломило окончательно решимость Трейси вновь увидеться с Таем. Тем более что он нахально заявился к ней в тот момент, когда она была раздетой в собственной ванне, и теперь ей приходится встречаться с ним после этого постыдного эпизода.

И пережитого страха. Тай Кэмерон такой властный. Для мужчин его типа нет преград, нет ничего, что могло бы остановить их, если они сами того не пожелают. Вторжение в ее дом — тому свидетельство, и отныне ее уютное убежище от мирской суеты уже не казалось Трейси столь надежным.

И тут она вспомнила, какой умиротворенной проснулась утром в его доме. Живо всплывшее в памяти ощущение удивительным образом уняло бешеное биение ее сердца. И до нее дошло, что, хотя Тай и вторгся в ее дом, он не причинит ей вреда.

Ну да, были жуткие моменты, когда в глазах его она заметила похоть, но ведь ничего такого Тай не предпринял. Он командовал, забрал вино, но и пальцем к ней не притронулся. Трейси почувствовала проблеск доверия к Таю, что еще больше успокоило ее. Ведь она и вправду не отвечала на звонки в дверь, а Тай дал понять: он явился потому, что его это встревожило. И Трейси была глубоко тронута. Уже давно никому не было дела до того, что происходит с ней. Загвоздка только в том, чтобы не принять его внимание слишком близко к сердцу.

Трейси вновь окинула себя взглядом в зеркале, глубоко вздохнула и направилась в гостиную.

Трейси показалась Таю такой же ненатуральной и тщательно отутюженной, как модель на картинке модного журнала. Она держалась скованно и избегала встречаться с ним взглядом, когда вошла в гостиную. Садиться не стала, предпочла остановиться за диваном, перед которым стоял журнальный столик, а дальше, в кресле, сидел Тай. Она словно опасалась подходить к нему слишком близко и старалась расположиться так, чтобы их разделяла мебель. Блузка ее была застегнута на все пуговицы — и как только Трейси в ней не задохнулась, подивился Тай.

Выглядела она гораздо лучше, свежее, чем утром. Кожа порозовела от горячей ванны, а может, от смущения. Конечно, было совсем невежливо с его стороны врываться в ее ванную. У него имелись свои доводы на этот счет, но едва ли чопорная малютка Трейси согласилась бы с ними.

Сомнение заставило его призадуматься. Тай относился к ней пренебрежительно, как к никчемной и аморальной особе, такой же, как ее мать, но с изумлением вдруг понял, что судит о Трейси слишком строго и слишком небрежно сбрасывает ее со счетов. Трейси Леду оказалась куда более сложной натурой, чем он полагал, и чем больше времени проходило с момента их встречи в ночном клубе, тем яснее он это осознавал.

— Извини, что я так ворвался, Трейси, — начал Тай и нахмурился, когда она глянула ему в глаза и тут же отвела взор. — Сообщаю просто для сведения: обыкновенно я дожидаюсь приглашения, прежде чем позволить себе зайти так далеко.

Чуть заметный сексуальный подтекст заставил ее напрячься.

— Тебе незачем было приходить сюда. Я сегодня же поручу адвокату связаться с тобой по поводу нанесенного ущерба. — И словно бы в подтверждение своих слов, Трейси встретилась с ним взглядом. — Если я не отвечаю на твои звонки или не открываю тебе дверь, значит, я не хочу видеть тебя и разговаривать с тобой.

Трейси видела, как у Тая взметнулись брови.

— Нам надо урегулировать кое-какие дела. Ты вроде бы горела желанием возместить ущерб, а потом отказалась принять мои условия! Но у тебя было время изменить решение, и я подумал, что нам надо снова поговорить.

Трейси вздернула подбородок.

— Ты всегда прибегаешь к шантажу, чтобы заставить людей работать на себя?

Он спокойно воспринял оскорбление, но жесткая линия его губ чуть смягчилась.

— Людям нравится работать на меня. Я ценю хороших работников и время от времени доказываю это денежными поощрениями. — Тай сунул руку в карман и вытащил пару сложенных листков бумаги. — Я подсчитал расходы на ремонт машины и ворот гаража.