Восьмое Небо (СИ) - Страница 7

Пиратский корабль тем временем продолжал бомбардировать «Саратогу» сериями стремительных вспышек.

- Никакого сопровождения, - методично продолжал переводить мистер Боузи, - Ваше сукно отныне собственность Алой Шельмы. Немедленно остановите кувшину и сдайтесь на жимолость победителя.

Все время, пока длились переговоры, Тренч незаметно разглядывал пиратский корабль и не находил в его облике ничего утешительного. Как только заговорил гелиограф, пушечные порты баркентины распахнулись, демонстрируя страшные зевы орудийных стволов, похожие на пустые глаза демонов – вполне красноречивый, понятный во всем небесном океане, жест. Тренч догадывался, что может последовать за ним.

Один хороший залп с такого расстояния, и «Саратога» клюнет носом, заваливаясь на выпотрошенный бок и оставляя за собой развевающийся плюмаж из парусов. Магические чары, заключенные в доски киля, превратятся в пыль, в водяной пар, а сам киль лопнет от напряжения, разлетевшись на несколько частей. «Саратога» начнет падение в алую бездну, стремительно превращаясь в бесформенную мешанину из дерева, парусины и человеческой плоти.

Едва ли капитан Джазбер обладал развитым воображением, но, судя по его лицу, в эту секунду представлял себе что-то весьма схожее.

- Потушить машину, - негромко приказал он, - Паруса на гитовы!

Как ни перепуган был мистер Боузи, он не сумел сдержать удивленного возгласа.

- Мы сдаемся, сэр? Сдаемся пирату?

- А вы предпочитаете получить полный залп в упор? У мерзавца одних карронад больше, чем у нас человек. Разверните гелиограф! Отправляйте ответную передачу. «Саратога» - Алой Шельме. Корабль в дрейфе. Согласны на ваши требования, но при одном условии. Прошу, чтобы ваш капитан в составе абордажной партии лично принял от меня оружие.

Старый гелиограф «Саратоги», скрежеща шторками и заикаясь, передал сообщение. И все то время, что он работал, капитан Джазбер отчего-то улыбался.

- У вас есть план, сэр? – осторожно спросил первый помощник.

- Будьте уверены, есть.

- Вы действительно полагаете, что предводитель этих пиратов вознамерится лично принять нашу капитуляцию?

- Убежден в этом. Я хорошо знаю пиратов, мистер Боузи. Если что-то во всем воздушном океане и может затмить их жадность, так это жажда славы. Они все чертовски падки на лесть, даже больше, чем расфуфыренные формандцы. Без сомнения, пиратский вожак сейчас чистит перья на шляпе и смазывает судачьим жиром сапоги.

Кажется, это не избавило первого помощника от беспокойства.

- Возможно, и так, сэр. Но даже если пиратский капитан высадится во главе абордажной партии, сделает ли это наше положение менее безнадежным?

Капитан Джазбер сцепил руки за спиной, наблюдая за тем, как два корабля дрейфуют друг напротив друга – ну точно две больших вальяжных рыбины, уставшие гнаться наперегонки в потоке ветра и готовящиеся перейти к свадебному ритуалу.

- Прикажите своим людям спрятать мушкеты на верхней палубе, среди канатов и такелажа, мистер Боузи. Как только абордажная партия высадится на борт, я хочу, чтобы по моему знаку вы разрядили их им в животы.

Мистер Боузи замер с приоткрытым ртом.

- Я понял, сэр. Но ведь мы все равно останемся под прицелом пиратских орудий. Что помешает им дать залп и пустить нас в Марево, как только мы откроем стрельбу?

Капитан Джазбер опустил ладонь на рукоять массивного тромблона[20], торчащую из-за ремня.

- Я помешаю. Потому что как только вы разберетесь с абордажной партией, я возьму на мушку их вожака. Захотят ли люди этой Шельмы, кем бы он ни был, терять своего капитана? Пираты обычно цепляются за своего главаря.

Мистер Боузи неуверенно улыбнулся.

- Отличный план, сэр.

- Не сомневайтесь. Мы не только спасем корабль, но и привезем эту алую стерву в Шарнхорст. В эту субботу у жителей будет два праздника вместо одного. Что скажете, мистер Тренч? Не только вы станцуете в воскресенье в пеньковом галстуке. Разве это не вселяет в вас надежду?

Тренч не ответил. Он никогда не отвечал капитану Джазберу, хоть и знал, что каждое проявление неуважения может стоить ему пинка под ребра или десятка плетей, в зависимости от того, в каком настроении тот пребывал. Но сейчас у капитана Джазбера имелись другие заботы помимо мальчишки в кандалах. Куда более приятные.

- Прячь оружие! – приказал он отрывисто, - Как только я подам сигнал, вы должны выхватить его без промедления. Стрелять сразу же. И не бойтесь испачкать палубу! Сегодня вам придется хорошенько ее отдраить от красного!

Матросы ухмылялись, пряча среди парусных обмоток громоздкие стволы и тяжелые ножи. Уверенность капитана подчинила их, как ветер подчиняет паруса. Ему бы самому быть пиратом, подумалось Тренчу, вот где он, без сомнения, себя нашел бы. Выскакивать из облаков, ловя врасплох зазевавшиеся шхуны, терзать книппелями[21] их паруса, брать на абордаж, швырять за борт раненых… Судьба, должно быть, хорошо посмеялась, сделав Джазбера капитаном старой неповоротливой «Саратоги». Тренч невесело усмехнулся. Что до чувства юмора Розы Ветров, он и сам был неплохим специалистом в этом вопросе.

Сквозь шорох спускаемых парусов он расслышал серию негромких хлопков, которые почти сразу сменились треском дерева и испуганными криками.

- Заткнитесь, идиоты! – рявкнул мистер Керш, - Это не ядра! Они стреляют абордажными крючьями!

Тренч увидел, как вдоль гандека пиратской баркентины вспухли похожие на распускающиеся цветы сизые пороховые облака. Второй помощник, без сомнения, был прав – заряди пират ядра, весь правый бок «Саратоги» уже представлял бы собой одну огромную развороченную рану. Но тело Тренча и без того инстинктивно сжалось, словно стараясь сделаться как можно меньше. В сгустившемся от напряжения воздухе он расслышал пронзительный свист, а мгновением позже –треск ломающегося дерева, с которым абордажные крючья намертво впились своими хищно изогнутыми остриями в фальшборт, штурманскую рубку, палубу и рангоут. Теперь пиратскую баркентину и «Саратогу» связывали толстые, с руку Тренча, канаты, достаточно сильно натянутые, чтоб по ним мог перебраться с борта на борт человек. Выглядело это жутковато – словно вынырнувшее из Марева чудовище-харибда обхватило шхуну цепкими щупальцами и готовится подтянуть ее к себе, чтоб раздавить в гибельных объятьях.

Тренч ощутил, как по спине течет пот, но не обжигающий, как пишут в книгах, а ледяной.

Ему живо представилось, как по натянутым канатам скользят, испуская душераздирающие вопли, пираты, потрясая жуткими абордажными топорами и пистолетами. Половина из них наверняка окажется дауни, а значит, не прочь поживиться свежим еще человеческим мясом. Возможно, пару человек они, не разбираясь, швырнут за борт, прямо в бездонную пасть Марева, просто для острастки. Если так, вполне может статься, что приглянется им не какой-нибудь крепкий матрос с бычьей шеей и ножом за поясом, а мальчишка в кандалах.

На Рейнланде Тренчу приходилось читать старые газеты, повествующие о пиратских нападениях, почти всегда они пестрели такими оборотами, что ему делалось не по себе даже от прикосновения обычного бумажного листа. Теперь же он имел возможность лицезреть все это воочию. Шмыгнув носом, он, сам не зная зачем, покрепче прижал к себе котомку, в недрах которой беспомощно дребезжал потрохами механический хлам. Ничего ценного там не было, да и быть не могло, но при мысли о том, что его швырнут вниз без инструментов и котомки, Тренч испытал короткий, но оттого не менее нелепый испуг. Как будто человеку, падающему в Марево, не безразлично, кто разделит его последний полет…

- Сейчас пожалуют!  - крикнул капитан Джазбер, прикрывая тромблон полой кителя, - Не подавайте виду, ясно? Вожака не трогать, им я займусь сам! Всем быть на местах и…

Закончить он не успел.

* * *