Восьмое Небо (СИ) - Страница 3

- Замечательная погода. На этих широтах и на такой высоте редко встретишь такую. Разве не прекрасный отсюда открывается вид? Посмотрите, эти облака похожи на рассыпчатый рисовый пудинг. И ветер… Удивительно слабый ветер, учитывая, что мы идем в струе пассата.

- Три балла по Бофорту[11], - почтительно доложил первый помощник Боузи.

- Три балла… Превосходная картина, можно писать акварель. Вы согласны со мной?

Мистер Боузи мучительно бледнел, пытаясь понять, что хочет от него капитан. В эту минуту Тренч не хотел бы поменяться со старшим помощником местами, даже если бы ему достался форменный китель с погонами и целый остров в свое распоряжение. Он знал, каково это – смотреть вблизи в прозрачные глаза капитана Джазбера, наблюдая за тем, как на их дне скапливается, делаясь тягучей, обжигающая ярость, готовая выплеснуться в любой момент, как кипяток.

- Возможно… Определенно, сэр. Определенно, превосходный вид за бортом.

- Наверно, поэтому наши матросы ползают по палубе, как старые пескари? Они просто хотят насладиться видом? А ну свистните боцманам, чтоб содрали по три шкуры с этих остолопов! «Саратога» слишком стара, чтобы нести на себе бездельников! Того, кто немедленно не вернется  к выполнению своих обязанностей, я самолично, не сходя с места, отправлю на Восьмое Небо!

Голос у капитана Джазбера был лязгающий, металлический, а паузы между его словами заполнялись скрежетом. Его нижняя челюсть была сделана из хромированной стали и двигалась на шарнирах с резкостью захлопывающегося капкана. Ужасное устройство, грубое и элегантное одновременно. Среди матросов ходили слухи, что капитан Джазбер своими стальными зубами может перекусить корабельную рею. Но в его присутствии такие разговоры не велись. В его присутствии вообще не велись никакие разговоры.

Боцманские свистки всколыхнули всеобщее оцепенение чередой злых резких звуков. Матросы, словно очнувшись, рассыпались по палубе, вернувшись к выполнению своих обязанностей. Тощие тела усыпали ванты, точно грозди грязно-белых ягод на лозе, кто-то уже отдавал команды, натянулись фалы, захлопали на ветру марсели…

- Будьте любезны подзорную трубу, мистер Боузи.

Первый помощник Боузи поспешно передал капитану бронзовый конус. Ему тоже было не по себе находиться рядом с Джазбером, но он знал, что малейшая задержка в исполнении приказа может стать роковой. Как знали это и матросы, занявшиеся своими делами под руководством второго помощника мистера Керша.

Стоя на квартердеке, в каких-нибудь нескольких футах от свернувшегося между канатами Тренча, капитан Джазбер приложил подзорную трубу к лицу. Сосредоточенное выражение на миг сделало его лицо почти красивым. Лицо это было по-своему примечательным. Все еще лишенное к сорока годам шрамов и прочих отметин, оно, тем не менее, несло достаточный набор мужественных черт, чтобы внушать уважение. Черты эти, острые, резкие, как у королевского, в три орудийные палубы, фрегата, еще не успели обтесаться тысячами разных ветров, как это случается со многими старыми небоходами, не сделалось бесформенным. Его можно было даже назвать привлекательным, если бы не лязгающая на шарнирах железная челюсть да взгляд светло-серых глаз, имеющий обыкновение стремительно белеть от ярости.

В этот момент Тренч ощущал себя почти в безопасности, зная, что взгляд капитана устремлен на что-то несоизмеримо большее и несоизмеримо опасное, чем костлявый мальчишка в брезентовом плаще, скорчившийся от холода среди канатных бухт.

Долгое время капитан Джазбер неотрывно смотрел на снижающееся перышко, которое уже не выглядело перышком, скорее, обломком пушистой ветви, стремительно падающим сквозь верхние слои атмосферы. И все время, что он смотрел, на палубе царила мертвая тишина. Даже ветер в парусах, казалось, нерешительно стих.

- Пираты, - тон капитана был холоден настолько, что напоминал обледеневшие, поросшие сосульками леера корабля, поднявшегося на предельно возможную высоту, в царство вечного холода и апперов, - Возможно, вели нас от самого Рейнланда. Отпустили подальше от крепостных батарей и сели на хвост, зайдя от солнца. Обычная практика у этих мерзавцев. Еще и выждали для надежности, чтоб мы удалились подальше от торговых ветров.

- Пираты, сэр? – первый помощник Боузи провел в небе тридцать лет, но в этот миг и его голос предательски звякнул, - Возможно ли это, да еще и на этой широте?.. Я полагал, они уже много лет не показывались в этих краях, так далеко вглубь территории Готланда.

- Вот именно, - осклабился капитан, - Видимо, им надоело голодать на окраинах конфедерации, промышляя креветками и дохлой рыбой. Решили выйти на большое дело. Мало того, вторглись в воздушные просторы Тройственной Унии. Эти ублюдки или слишком наглы, либо слишком отчаянны, чтоб слышать голос разума. И то и другое – не к их добру, мистер Боузи. Но я надеюсь, что их останки скоро шлепнутся в само Марево.

- Продолжают снижение, сэр, - доложил первый помощник, - Идут в нашем эшелоне двумя кабельтовыми[12] выше. И быстро нагоняют. Судя на глаз, они делают верных двадцать пять узлов.

- Чтоб все лепестки вашей Розы сгнили от песталоции! – выругался капитан Джазбер, - Вы хотите сказать, они нас настигают?

- Именно так, сэр. И довольно быстро.

Тренч услышал, как сухо хрустнуло на шканцах. Не кость, понял он, просто дерево. Похоже, поручень мостика не выдержал капитанской хватки.

- Отродье дауни! Шлюхино семя на семи ветрах!

- В облаках нам тоже не укрыться, сэр.

Капитан скрипнул зубами. Жуткий это был скрип. Тренч слышал похожий только раз, когда угодил на легкой парусной лодке в шквал и чувствовал, как скрежещут крепления банки, выворачиваемые ветром из пазов.

- В облаках не спрятаться, - процедил капитан медленно, - Поздно. Шли бы мы на пару кабельтовых ниже…

Он не закончил. А первый помощник Боузи не стал ничего говорить. Три дня назад именно он был тем человеком, который осмелился рекомендовать капитану сменить эшелон, спустившись на высоту в пять тысяч футов вместо нынешних шести, чтоб идти в плотном слое кучевых облаков. Капитан Джазбер, вспылив, едва не проломил ему голову анемометром[13], который как раз держал в руках. Пассат, на крыльях которого шла «Саратога» и позволявший ей выжимать из парусов неполных пятнадцать узлов, ниже шести тысячи футов делался слабым и беспомощным, едва наполняющим паруса. На таком ветре «Саратога» делала бы не больше восьми узлов. Это означало бы дополнительные три-четыре дня пути. Капитан Джазбер хорошо понимал арифметику и терпеть не мог терять время.

- Никогда не видел подобных кораблей, - процедил он, не отнимая подзорной трубы от лица, - Хотел бы я знать, с каких верфей он сошел. Человек, создавший что-либо подобное, либо был смертельно пьян, либо не имеет ни малейших представлений о воздушном океане. Только взгляните. Потрясающее уродство!

- Баркентина[14], сэр, - почтительно заметил первый помощник Боузи, - Три мачты. К тому же, идет под парами.

- Если Розе Ветров будет угодно, чтоб я ослеп, я непременно попрошу вас о помощи, - отрывисто бросил капитан, - Дело не в том, что это баркентина. А в том, что это самая нелепая, уродливая и странная баркентина во всем океане. Только посмотрите на ее палубу!.. А такелаж!.. Не могу понять, как он вообще держится в воздухе. Видимо, только на одной магической тяге.

- Очень странный корабль, сэр.

- Их флаг не кажется вам знакомым? Две акулы-молота на алом фоне.

Мистер Боузи наморщил лоб.

- Возможно, мне уже приходилось слышать что-то о нем. Позвольте… Не корабль ли это Восточного Хуракана?

Капитанская челюсть коротко скрипнула.

- Бартаниэль Уайлдбриз по прозвищу Восточный Хуракан?

- Так точно, сэр. Мне не приходилось с ним сталкиваться, но болтают всякое. Доводилось слышать о том, как лет десять назад он разгромил сорокопушечный фрегат «Аррубо» в этих же краях…