Воскрешение Лазаря и Вход Господень в Иерусалим. Антология святоотеческих проповедей - Страница 6

Именно поэтому преподобный Ефрем Сирин описывает приход Христа на кладбище, к месту погребения Лазаря, как некое первое вступление Спасителя в царство мертвых: и теперь это царство начинает рушиться – силой воскрешения Господом четверодневного мертвеца. Это как бы первая стычка Господа с адом, разведка боем, сразу же приносящая Христу Его первую победу. А вслед за ней – спустя всего неделю, в «субботу преблагословенную» – развернется уже самая настоящая битва Искупителя с преисподней. Тогда настанет полное торжество Христа над адом, выводящее оттуда всех праведников и дающее человеческому роду твердую веру во всеобщее воскресение. Итак, по словам преподобного Ефрема, Господь «пошел ко гробу Лазаря… и увидел крепкий город смерти, где тысячи мертвецов. Высоки стены этого царства мертвых, никто из живых не мог перейти через них; врата тьмы заключены для всех мертвецов; крепкие наложены запоры, чтобы никто из вошедших не мог выйти вон. Полон погребенных мертвецов этот великий город; неодолима эта твердыня смерти; нет туда доступа воскресению. Тысячи умерших входят, но не выходит ни один. Смерть уверена, что никакой исполин не овладеет ее областью. И слово о жизни далеко от этого города заключенных; пленники из всех поколений теснятся в чертогах смерти. Связанные, заключенные, пребывают они во тьме. Но вдруг при бездне, полной узников, предстало воскресение: Господь извел из нее одного – и подал тем надежду всем»…

Говоря о тесной духовной взаимосвязи воскрешения Лазаря и победы Христа над адом, святоотеческая традиция перечисляет и иные, также весьма важные, причины совершения Господом этого чуда.

Во-первых, святые отцы говорят о чуде воскрешения Лазаря как совершаемом Христом в преддверии Его страданий – ради учеников. Зная, что апостолы вскоре увидят Его в бессилии висящим на Кресте, Господь хотел показать им – посредством чуда воскрешения Лазаря – Свое Божественное всемогущество. Он желал таким образом укрепить в апостолах веру в Себя как в Сына Божия. Святитель Иоанн Златоуст говорит об этом так: «Спаситель, много и часто беседуя с учениками о Своем страдании, видел, что они цепенеют и ужасаются таких слов, считают предуказываемое страдание более следствием слабости, нежели Домостроительства, колеблются еще человеческими суждениями и трепещут. Поэтому, когда уже приближается страдание и готов водрузиться Крест, Он воскрешает умершего Лазаря, чтобы самым делом научить учащихся, что Крест и смерть не следствие слабости, чтобы убедить присутствующих, что Он повелевает смертью и вызывает душу, отрешившуюся от земных уз». Господь «предначертывает на Лазаре Свое трехдневное Воскресение… в преддверии Креста ослабляя надлежащим образом страх учеников и показывая, что дарованное Им другому легко будет осуществлено Им и для Себя Самого…». А святитель Петр Хрисолог подчеркивает: «[Господь] знал, что они [апостолы] будут так угнетены бременем страдания, что в них не останется ничего: ни жизни, ни веры, ни света – все [в них] почти помрачится ночью неверия. И для того [Он] продлил смерть Лазаря даже до четвертого дня, и попустил ей действовать в нем даже до смрада, чтобы ученики не имели сомнения, что [и Сам] Господь может по трех днях воскреснуть невредимым. Чтобы, когда они увидели раба, уже смердящего, воскресшим по четырех днях, то уверовали бы, что Тот, Кто таким образом возвратил к жизни другого, может легко возвратить жизнь и Самому Себе».

Во-вторых, по мысли святителя Андрея Критского, Господь хотел явить Свое Божественное всемогущество – посредством воскресения Лазаря – еврейскому народу, в том числе и враждовавшим против него иудейским старейшинам. Он воскрешает четверодневного, уже начавшего разлагаться мертвеца, показывая, что, хотя они Его и распнут, Он властен воскреснуть даже на третий день после смерти.

В-третьих, по словам преподобного Ефрема Сирина, Господь воздвигает из гроба Лазаря еще и ради того, чтобы делом и чудом подтвердить истинность учения о грядущем всеобщем воскресении мертвых. Как говорит преподобный Ефрем, «на умершем Лазаре, который уже смердел, угодно Ему показать могущество Свое, что действительно воскрешает Он мертвых, а не словом только проповедует воскресение».

В-четвертых, Спаситель избирает для совершения чуда именно Лазаря потому, что тот был известным человеком, знакомым очень многим жителям Вифании, и не только Вифании, но и Иерусалима. Если бы Господь избрал кого-либо малоизвестного или же вообще кого-нибудь из давно умерших древних праведников, Он бы не обрел в сердцах жителей Иерусалима такой сильной веры и не вызвал бы такого возмущения и смущения иудейских старейшин. Как говорит об этом, например, преподобный Ефрем, «не кого-либо из отдаленных или из давних родов воскресил Он, чтобы не могли ближние усомниться и спрашивать: „Кто он и чей он сын?“ Если бы воскресил Он Сифа, или Еноса, или самого Адама, то можно было бы сомневаться в их воскресении, потому что никто их не знал. Напротив того, воскрешает мертвеца современного, о котором известно было, чей он сын, чтобы те самые, которые предавали его погребению, стали свидетелями и его воскресения».

Наконец, в-пятых, Он, конечно же, совершает это чудо по любви к Своему другу Лазарю и к его сестрам. В связи с этим святитель Андрей Критский восклицает: «Кто столько блажен, что любим Христом, Который есть Сама Любовь? И что удивительного, если и жены, мужи по духу, любимы были Тем, Который пришел всех призвать к Себе? Он так сильно любил их, что и чудо, сотворенное над братом их, отличил величием действия в сравнении с прочими чудесами». Спаситель совершает чудо также и в ответ на живую и исполненную надеждой веру Марфы и Марии во Христа как в Сына Божия. Ведь по словам того же святителя Андрея, «ясно проповедав», что Господь есть «Христос, Сын Божий, грядущий в мир (Ин. 11: 27)… [Марфа] заключила в один ответ все богословие и все Домостроительство спасения».

Итак, к моменту смерти Лазаря Господь находился на большом расстоянии от Иерусалима, вне пределов Иудеи. По убеждению святых отцов, предвидя болезнь и смерть Своего друга, Спаситель нарочно пребывал вдалеке от Иерусалима, чтобы дать время смерти вступить в абсолютную власть над умершим. Слыша известие о болезни Лазаря, зная – по Своему Божественному всеведению – о времени его кончины, Господь медлит с приходом в Иерусалим. Почему же Он так поступает? Ради того, чтобы совершаемое Им чудо было еще более удивительным. Прежде Христос воскрешал только что умерших людей, тех, чьи тела еще не подверглись действию тления, – дочь Иаира и сына Наинской вдовы, теперь же Он намерен воскресить четверодневного мертвеца. При этом чудо воскрешения пролежавшего несколько дней во гробе мертвеца должно было оказаться для его свидетелей еще и явным предзнаменованием того, что Господь по Своему всемогуществу так же сможет Сам восстать по трех днях из гроба. Как говорит святитель Иоанн Златоуст, «теперь же Он нарочито ожидает его смерти, и долго медлит, и с намерением откладывает Свое прибытие, чтобы показать победу над смертью прежде Своей [Собственной] борьбы со смертью; Он откладывает на три дня, для подтверждения действительности смерти…».

Готовясь совершить это чудо, Господь твердо знает – по силе Своего предведения – и то, что именно оно, возбудив к Нему еще большую ненависть со стороны Его врагов, окажется одной из главных причин ареста Спасителя, суда над Ним, казни Христа. Святитель Андрей Критский говорит об этом так: «Он знал, что по совершении этого чуда иудеи будут возбуждать и возмущать против Него народ, что Каиафа придет в бешенство и что Сам Он претерпит крестную смерть».

Святые отцы считают необходимым подчеркнуть, что Господь, пребывая в отдалении от Иерусалима по Своему человечеству, не имея возможности как человек оказаться рядом с другом во время его предсмертных страданий и кончины, в то же время как Бог, по Своему Божественному естеству, неотступно присутствовал подле Лазаря: ведь для Бога вообще не может быть никаких пространственных или временных ограничений. Спаситель поддерживал Лазаря в его страданиях, наполнял Его Своим Божественным присутствием, Божественной благодатью. Святитель Амфилохий Иконийский говорит об этом так: «Когда Лазарь естественным образом оставил жизнь, то Господь хотя не присутствовал в Вифании видимым образом, но Божеством присутствовал везде и все Собою наполнял». Поэтому промедление Христа никак нельзя считать признаком якобы присущего Ему равнодушия к страданиям и смерти любимого друга.