Восхождение (СИ) - Страница 6

— И что я пропустил?

— Вот эти циферки, — Надежда ловко достала из сумочки красивую авторучку, подарок от очередного зарубежного поклонника и нарисовала несколько цифр на салфетке. — Первая — это затраты на покупки того, что ты упомянул, вторые цифры — доход только от первоначальных контрактов. И ведь еще есть продажи внутри страны. Затем по истечении сезона, мы выложим в журналах закройки коллекции, некоторые из них продадим во второстепенные западные фирмы. Ну и самое интересное, что этой осенью почти треть тканей коллекции нашего родного советского производства.

Ягужинская с легкой усмешкой уставилась на журналиста поверх своего бокала. Шувалов посмотрел на цифры, открыл было рот, но так и замер, не смог сформулировать ответ.

— Брава, Надюша, уела этого записного пижона, — захохотал Толик Мерзликин. Глава целого отдела в МИДе выглядел усталым, но глаза блистали жизнерадостностью. По слухам, бывший пиарщик высокого пошиба нашел себе в новой жизни невероятно занятное местечко, с успехом творил международную историю и был на хорошем счету у нового Кремлёвского начальства.

— Звезда в шоке! — Шувалов умел неплохо копировать чужие голоса, и люди из будущего отлично помнили кому принадлежит этот манерный голос, поэтому дружно захохотали.

Анатолий потянулся за салфеткой и его глаза округлились.

— Наденька, да это выгодней, чем нефтью торговать! Честно. Но можешь сказать, откуда такая прибыльность?

— Ловкость руки и никакого мошенничества! — улыбалась Ягужинская. — Ну а, если честно, то мода всегда была сверхприбыльна, просто вы, мужчины об этом обычно не задумывались.

Мерзликин покрутил головой и развел руками.

— Век живи — век учись! Я откровенно восхищен. И представляю какой сложности переговоры ты проводишь. Владельцы модной индустрии те еще говнюки! Да и пидары впридачу.

— Вот ты понимаешь, — женщина протянула бокал, Анатолий тут же ловко наполнил его, положив затем бутылку обратно в серебряное ведёрко со льдом. — За вас мальчики! — Надежда сделала глоток. — Хотя секрет больше в том, что я знаю всю подноготную всех эти проклятых французиков и итальяшек.

— Ох, как ты их не любишь! — Шувалов с интересом смотрел на Ягужинскую. В этом мире семидесятых он уже отвык от подобных ей смелых и инициативных женщин. Как ни смеялся народ в будущем над похожим образом, но многие из тутошних дам больше смахивали на знаменитую «мымру» из знаменитой кинокомедии Рязанова.

— Насмотрелась на них в будущем! Или ты не знаешь, как они на нас наживались или дурили? Так что нетушки, здесь я уже над ними сполна поизмываюсь.

— Мне уже страшно, — Мерзликин хоть и был подшофе, но никогда не терял нити разговора. — Есть, значит, за что их держать?

Надежда ухмыльнулась, вот с кем после Степана у нее было полное единодушие, так это с Толиком. Они всласть поварились в клоаке Москвы будущего, поэтому знали, что к чему в подлунном мире. Шувалов же чуть не подскочил со стула, в его руки пёр такой классный материал!

— Наденька, а можно чуть приоткрыть тайну?

— Да никакой тайны, Слава. Мы, попаданцы, и так мегапопулярны на Западе. Ну только не делай такие глаза! Неужели ты не в курсе? Даже Толик кивает, думаю, он наверняка приложил к этому свою мохнатую лапу. Есть вокруг нас некий флёр, идеологический, культурный и отчасти таинственный. Будущее всегда манит людей к себе. Так что и наша странная мода безумна им интересна. Затем мы запускаем туда рекламу, показывая обрывки из будущих коллекций. Думаешь, они не воруют идеи? Воруют и только так! Но…по итогу они видят совсем не то. Ну как бы все те показанные ранее элементы присутствуют, но абсолютно в ином контексте. Вуаля! Журналы, телевидение, спрос, ажиотаж! Публика требует, а мы можем дать, но…опять же — не все.

— То есть ты господ буржуа буквально припираешь к стенке и диктуешь им свои условия?

— Примерно так, но помягче. Это как наручники для невинных развлечений, обитые бархатом. Ну вы понимаете, — Ягужинская обвела всех таким взглядом, что температура за столом тут же подскочила градусов на сто. — В итоге чуточку прибыли мы им все-таки оставляем, но обставляем дело таким образом, что они нам еще и благодарны остаются. Ловкость руки и никакого мошенства!

— Браво! — Мерзликин азартно захлопал в ладони, остальные его поддержали, хотя стол был наполовину пуст, не все гости еще подъехали. Это они прибыли пораньше, было время спокойно посидеть и поговорить под легкие аперитивы.

Анатолий поднял рюмку и произнес:

— Представляю, какую плешь ты начальству проела и что за глаза были поначалу у министерских крыс.

Надежда улыбнулась так, как лыбится зубатый тигр будущей жертве.

— Мне было проще, нам сразу дали больше возможностей, еще и Степан невольно помог. Меня там нынче побаиваются, особенно после того, как Там, — Надежда подняла глаза вверх, — наш успех отметили. Сейчас несколько легче, чем год назад, персонал набран, наших также много, особенно в моем отделе планирования. С ними мне легче сработаться. Они хотя бы понимают, о чем идет речь и свое предлагают. Ну а какой у нас классный финансист! Ему этих лохов европейских обуть, как у ребенка конфетку отобрать. И к тому же укомплектовал себе из местных зубастую команду, вырастет смена и гроза капиталистов.

— Эх, где же их столько возьмешь, специалистов, — вздохнул Шувалов. — Я никак себе в редакцию никого не подыщу.

— Так воспитай! Я взяла несколько местных девчонок, буду из них совковую дурь выбивать, а в головы все нужное укладывать. Наш брат уже обычно или к делу пристроен, или болтается как дерьмо в проруби. Переучиваться по новой жить не хотят.

— Далеко не все на это способны, — Шувалов задумался. — Самому сложно временами. Считал вот она молодость, новое тело, новая жизнь, но старая постоянно за полы придерживает. Идешь временами вперед как сквозь сильный ветер.

— Слава, — Мерзликин нагнулся к старому знакомому, — ты её просто отпусти. Прошлое осталось там, ну его к черту! Я лично считаю, что здесь живу и собираюсь прожить максимально красиво.

Редактор одного из известных издательств, специализирующихся на научно-популярной литературе, остро глянул в ответ, но ничего не сказал. Знал Шувалов кое-что очень уж грязное о светоче местной международной политики. Но помалкивал не по причине боязни потерять карьеру или лишиться товарища. Просто Толик не был говно-человеком и помогал всегда искренне, а это стоило в нашем мире оценить правильно. Каждый из нас не без греха.

В ресторане клуба ОЗП, одном из лучших в столице царила приподнятая атмосфера. Публика здесь делилась на две неравные половины. Меньшую занимали люди, приглашенные кем-то, чаще всего не самые удачливые по жизни, попавшие сюда случайно. Они отчаянно желали показать, что все у них отлично, зачастую жестко переигрывая и в итоге жутко напивались.

Вторые, более фартовые попаданцы, схватившие птицу удачу за хвост, по сложившейся в том мире привычке пытались «прогулять» её по полной программе. Попаданцы все еще до конца не верили в здешнюю стабильность. Да и как было в нее поверить, если они сами и принесли сюда дух перемен и постоянных изменений. По этому поводу в среде людей из будущего сложилось множество едких злословий и каламбуров.

Были еще гости, приглашенные людьми из будущего. Кто-то для дела или полуподпольного бизнеса. Кто-то, чтобы покрасоваться перед чужими. Для каждого члена клуба был определенный лимит приглашений и уже сложился «черный» рынок их обмена. Пусти козла в огород!

Вот и сейчас Холмогорцев отметил неподалеку от них занятную кампанию. Несколько человек явно из попаданцев сидели в группе «товарищей с юга». Или это были компаньоны «по бизнесу», или просто жители азиатских столиц попросили знакомых провести в знаковое для многих место Москвы. Черт ведь его знает, какие слухи ходят среди обычных граждан СССР про людей из будущего.

Тем более что процент попаданий в остальные союзные республики был предельно низок. Да и после расселения попаданцев почти все они остались жить в РСФСР и других славянских республиках. Память о кровавых девяностых сидела у большинства в печенках. В республиках обижались, но жесткой установки на место жительства попаданцев сверху так и не пришло.