Восход Хепри (СИ) - Страница 1

Тонкая струйка расплава лилась вновь в лучший, прожаренный в медной трубке уголь. Так рождалось Серебро Нетеру. Мало кто знал, как тяжек и низко вознаграждён труд рудокопов в Долине Ра-Хенни[1], которую даже караванщики, спешащие подвести по руслу иссохшего канала грузы к древнему порту Синих вод, называли Путём Ужаса, тем не менее, сии рудокопы добывали белый прах. Посвящённые Имхотепа и других храмовых братств Трижды Мудрейшего Тути, добавляли к нему серую желудочную соль, способную, горя, испарять бронзу, и уголь, прокалённый в запаянной медной трубе. Так рождался Небут-Нетеру. Но Серебро Нетеру обещало быть не только лёгким и несокрушимым, если его не очистить, но и хрупким, как синее стекло. Посему, тускло сверкающие капли измельчали, вновь смешивали с лучшим углём и добавляли Кровь Апопа[2], дабы очистить от серы и иных примесей. Снова плавили, бросая Слёзы Ра или Зелёный кристалл[3], и вот, наконец, красно-серебристый драгоценный расплав тёк из тигля в форму.

Когда это было? Целый локон Хонсу ушёл на то, чтобы отлить брусок Небут-Нетеру нужной чистоты, ещё месяц, расковав в тонкую полосу, его отжигали в углях, в запаянной медной трубе, дабы был гибок и не горел при ковке, и вот — настало время Рожденья Меча.

Тути-Анх, обернув лицо плотной повязкой, ибо многие из испарений были ядовиты, приказала остудить металл прохладными водами Хапи. Служки без слов принесли кремниевую наковальню и молоты, ибо ничто не должно было смешаться с благородным металлом мечей Избранников, стоящим многократно дороже золота и серебра, ибо за каждый дебен[4] Небут-Нетеру щедро было уплачено кровью простолюдинов и даже — жрецов.

Двое служек извлекли длинный слиток щипцами, опустив на наковальню. Тути-Анх и Жрец Горизонта Умиротворяющего принялись расковывать священный металл в длинную и широкую пластину. Так рождался Меч Хранителя. Пластина была сложена всемеро и свёрнута в трубку, после чего Тути-Анх и ещё один Посвящённый, хорошо проковав, скрутили щипцами в спираль получившееся. И снова расплющили в пластину, завернув в трубку и приступив к окончательной ковке. Так рождался Меч Избранника — оружье в два с половиной локтя длиной: свыше трёх локтей стран Фенех, эти торговцы уменьшают и облегчают всё.

Удар и сноп искр… Так рождается Меч Хранителя. Великий меч — рукоять его будет достойнейшему Ипи Ра-Неферу почти по грудь. Весить же, даже с отделкой, священное лезвие, лёгкое, как перо Величайшей и прочное, как Сердце Праведногласого, будет не больше восьмой хека. Лезвие, способное сокрушить всё! Расщепить любую бронзу, даже лучшую, что делают на подворье Дома Сокровенного в Ипет-Сут и Горизонте Тути, добавляя Зелёные Кристаллы. Перемахнуть клинки из редкого прочнейшего металла, что падает раскалёнными каплями с престола Нут, оставляя кровавый след. Прилетев из бездн вселенной, чтобы стать падающей звездой, а затем — мечом или священной чашей. Но и Мечи Звёздного железа уступают тайному Небут-Нетеру. Меч из Серебра Богов Несокрушим, способен расколоть гранит, не преломившись, при своём тонком лезвии. Так рождался Меч Избранника — прочнейший, неодолимый ничем, ибо и бронза с зелёным кристаллом и солнечным камнем, и тяжёлое железо небес против него, что сердце нечестивца против Пера Владычицы Истин. Судьба его — петь в ветрах иных стран, в руках Верховного Хранителя, Великую Песню Битвы, сокрушая царства нечестивцев для Величайшего Тути-Мосе Мен-Хепер-Ра!

Удары кремния сыпались по Небут-Нетеру, высекая искры, выбивая в центре, по длине священного лезвия узкие, неглубокие канавки. Меч уложили на специально высеченный станок полированного гранита, и закрепили тщательно. В верхнюю канавку поместили разогретую пластину прочнейшей и гибкой бронзы с камнем слёз Ра, крученную и кованную одиннадцатикратно. Изображения Девятки, Амена-Ра и Прекраснейшей были выбиты на полосах бронзы не просто так. Посвящённая Тути-Анх начала священнодействие, закинув голову и воздев руки:

Так рождался Меч, благословенный Нетеру… Тути-Анх выдохлась, и её заменил иной Посвящённый мастер. Двое Жрецов снова проверили порочность крепления, и точно подогнали пластину гибкой меди к длинной ложбинке в лезвии Небут-Нетеру. Двое служек, уже готовящихся к Посвящению, на всякий случай, придавили медными пластинами к полированному граниту основание и острие меча. Тут же ударили кремниевые молоты, высекая искры. Так рождался Меч. Упругая бронза приковывалась дабы тонкое лезвие Небут-Нетеру не преломилось, встретив любую преграду, и не потеряло гибкость. Один молот треснул, разлетевшись сверкающими брызгами. Крупный тяжёлый осколок сильно ударил мальчика-служку в плечо. Его мгновенно унесли иные, а Посвящённому подали новый молот. Каждая капля, сорвавшаяся из мерного сосуда, означала охлаждение Небут-Нетеру. Меч Избранника не терпел спешки, но не терпел и промедленья. Священный тускло-серебряный металл ещё не остыл, он плохо отдавал тепло, иначе бы непременно оплавил бронзу. А сейчас Посвящённые мастера, к которым вновь присоединилась отдохнувшая Тути-Анх, и ещё один — старый и опытный Первый Стражник Братства — Манту-Херу-Асир, вчетвером, довершали начатое. Самое важное. Четыре молота, опускаясь на Меч почти одновременно, рождали вспышку искр, озарявшую всю мастерскую, и слепившую Посвящённых, что мешало работе. Первый Стражник окликнул служку, но остальные мастера, за грохотом, не услышали его слов. Непросто рождался Меч. Теперь Посвященные загибали обратно края канавки, аккуратно выбитой в священном мече, плотно и надёжно прижимая бронзовые пластины к клинку Небут-Нетеру со всех сторон. А, когда священный меч медленно — а быстро можно остудить лишь тонкое острие сего металла, дарованного Маат или Тути — охладится, отдавая бронзе свой жар, их поверхности ещё и сплавятся, а частью — станут единым, как учил Имхотеп. Слава Нетеру, служка поднёс синие стёкла, оправленные кожей, теперь свет не будет слепить Посвященных, а искры — лететь им в глаза. Но если осколок молота… Сколько Посвящённых Братства при ней потеряли глаз, а, иногда, оба, иногда — и жизнь, создавая Небут-Нетеру? Такова цена священных мечей, увечья, жизни и целые сезоны труда, тысячи лет Тайного Знания… А не два хека золотом и столько же — серебром, как предлагал Братству царь Хатти Цитанта, если и великий, то лишь своим чревом.