Восход черной звезды (СИ) - Страница 47

И едва четверо темных выпрямились, убежденные в защищенности от любых неприятных сюрпризов, кесарь нанес удар.

Золотые искорки всколыхнулись волной, расплескались под потолком, став на краткое мгновение подобием звездного неба, и лавиной обрушились на темных, прожигая напрочь защитные коконы, прожигая кожу до крови, чей запах мгновенно разнесся в воздухе!

Первым взвыл Ависей принц Ночного ветра, когда прожегшие защиту искорки, начали выжигать целые пряди на его голове. Взвыл вероятно даже не от боли, а от лицезрения того, как на пол беззвучно словно осенние листья опадают пряди его роскошных волос. Он заорал, выпуская свой ветер, пытаясь прикрыть голову, приказывая ветру уничтожить зарры. Но что мог ветер? Возникший смерч, захватив искорки в свой поток, лишь ускорил их, сделав еще более смертоносными и вскоре пол был усеян каплями крови темных.

- Угомони свой сквозняк! — заорал на него Анрахар принц Тени, пытаясь эту самую тень выставить перед собой как щит.

Тень явно противилась, причем очень продуманно и осознанно — когда в нее летела новая искорка она растягивалась и избегала контакта, таким образом зарра летела в Анрахара, что, по моему, доставляло тени невыразимое удовольствие — она даже улыбалась периодами.

- Держать защиту! — орал на нее хозяин.

- Не могу, я только тень, я не щит, — вполне логично парировала тень.

Мне откровенно импонировала ее разумность, а вот принцу явно нет, и он попросту отшвырнул тень, едва очередная искорка начала целеустремленно прожигать его камзол. В этой заведомо проигрышной схватке достойно держались только Арраэн и Акьяр. Принц Ночи, призвав меч и демонстрируя великолепные навыки в фехтовании, успешно отражал большинство атак золотых искорок, и лишь раздраженно шипел, когда некоторым удавалось прорвать оборону и прожигая ткань добраться до тела. Его черная шелковая рубашка давно взмокла от пота и пропитавшей ее крови, и теперь мокрой тряпицей облегала широкие плечи и мощную мускулатуру темного, волосы он умудрился собрать в хвост в начале атаки и они ему не мешали практически, а еще Арраэн призывал магию, определенно призывал магию, это ощущалось в сгущающемся вокруг него мраке. Акьяр так же предпочел действовать. Отойдя к стеллажу с книгами, он не защищался от зарр, ничем кроме уже продырявленного защитного кокона, лишь глухо рычал, когда очередная золотая искра добавляла шрамов на его тело, и стремительно листал вытащенный талмуд, в поисках чего-то, что счел вероятно единственным спасением.

- Нашел? — хрипло спросил Арраэн.

Акьяр сначала отрицательно мотнул головой, а затем кажется нашел, потому что на его жутком лице заиграла не менее жуткая усмешка. И старший брат приняв это как сигнал, мгновенно метнул весь накопленный мрак принцу Ночного страха. Мрак окружил его плотной, непроницаемой для зарр пеленой, позволяя не отрываясь и не отвлекаясь на защиту, зачитать нечто, прозвучавшее как:

- Да обретет облик измененное!

Оно быть может прозвучало иначе, все же мне, обучившей язык магическим способом, вероятно не были доступны все значения слов, как и их понятия, но услышала я вот так. А затем с удивлением заметила, что наш стол из императорской канцелярии стал видимым.

И я едва подумала «Зачем им стол понадобился?!», как все темные принцы разом повернулись к нам, с ненавистью взирая на кесаря, продолжающего удерживать меня на руках, и на меня, вольготно на руках нашего бессмертного устроившуюся, и в придачу обнимающую императора за шею, ну просто потому что так удобнее было.

- Нежная моя, тебя отпустить? — поинтересовался кесарь, коснувшись губами моей щеки.

- Желаете продолжить счастливо расправляться с темными без меня, мой кесарь? — обиженно уточнила я, обернувшись к нему.

Властитель Эррадараса улыбнулся, склонился к моим губам и почти касаясь их, прошептал:

- Поверь, без тебя эта расправа утратит даже намек на удовольствие, не говоря о счастье.

И вот на этой сентиментальной ноте меня ссадили на стол. И едва кесарь перестал прикасаться ко мне, я утратила возможность видеть подземелье темных принцев. Увы, теперь перед моими глазами было все то же залитое светом пространство императорской канцелярии, пустые столы с брошенными письменными принадлежностями, и кесарь, стоящий рядом с самой убийственной из своих улыбок. Затем его губы шевельнулись, словно он что-то произнес, но я не услышала ни звука, и продолжала ожидающе смотреть на императора. Он продолжал стоять расслабленно, даже руки на груди сложил, и в то же время величественно. Сильный, опасный, не сгибаемый, не проигрывающий, относящийся к категории тех, с кем бы я в принципе не советовала бы никому связываться. И я не знаю, каким кесарь был ранее, но после трехсот лет в Рассветном мире он стал тем, кто… кто в принципе оказался способен в одиночку захватить целую империю всего за день. И я, честно говоря, уже даже не знаю, на что кесарь был не способен…

Внезапно поняла, что за мной, откровенно разглядывающей пресветлого, сам он уже некоторое время с улыбкой наблюдает. Немного смутившись, поспешно спросила:

— Как темные?

— С трудом проглатывают очередное поражение, — ответил кесарь.

Да уж, проглатывать им есть что.

— Какие еще выводы сделала? — поинтересовался император.

Пожав плечами, задумчиво ответила:

— Арраэн — силен, привык брать ответственность на себя, опасен для нас. Ависей тщеславен, нетерпим, используем как пешку, подогрев в нужный момент зависть к старшему брату. Анрахар глуп настолько, что над ним тонко издевается его собственная тень, он нам не нужен, а вот с тенью я бы с удовольствием сотрудничала. Акьяр умен. Умен, способен действовать в экстремальных ситуациях нестандартным образом, и в принципе я бы не поворачивалась спиной к этому врагу, даже будь он теоретически повержен. Но… есть одна зацепка.

— Говори.

Я вот не была уверена, что смогу точно выразить мысль, все же она оказалась довольно странной даже для меня, но меня искренне удивило, то безразличие с которым Акьяр отнесся к новым шрамам, в то время как его братья заметно тревожились о своей внешности. И если так подумать, то все трое, я просто не помню, как выглядел четвертый, так вот трое имеющихся действительно красивы. Высокие, мускулистые, темноволосые, с правильными чертами лица, странным, но по своему привлекательным взглядом чуть раскосых глаз… Я бы сравнила их с Аршханом по красоте, и в этом смысле вероятно они пользовались большой популярностью у женщин, в то время как Акьяр был откровенно говоря уродом. К тому же жутко страшным уродом. И вот вопрос, как сочетаются его ум, наблюдательность и способность совершать правильные выводы, с явно имеющейся негативной реакцией на него окружающих, в частности женщин.

— Нет, — отрезал кесарь. — Каковы бы ни были твои планы на Акьяра, не смей задевать его чувства ничем.

— Почему? — живо поинтересовалась я.

— Потому что, нежная моя, чувства темных не то, с чем можно безопасно играть, — холодно произнес император.

— Да, но с другой стороны к Акьяру не подобраться, — резонно заметила я.

Несколько секунд кесарь молча взирал на меня, затем, неожиданно усмехнулся и поинтересовался:

— Нежная моя, и как же ты планируешь завоевать лояльность того, кто предан темным и своей семье?

Ответила я не сразу, старательно подбирая слова даже мысленно, и в итоге озвучила:

— Любовь к женщине способна разрушить любые узы, включая семейные.

Кесарь заметно прищурился, продолжая молча смотреть и… мне казалось он с трудом сдерживал улыбку.

— Полагаешь, Акьяр заинтересуется тобой? — все же спросил император.

На это я спокойно ответила:

— Он урод, я урод, его интерес неизбежен.

Взгляд кесаря слегка изменился, стал пристально-изучающим. Затем последовало произнесенное с оттенком недовольства:

— Нежная моя, строя планы на Акъяра ты не учла фактора присутствия у тебя мужа.

Невозмутимо пожав плечами, заметила:

— Не думаю, что станет помехой, более того — старший брат уже увел у вас девушку, уверена — младший испытает неимоверный азарт даже от намека, на возможность провернуть подобное.