Восход черной звезды (СИ) - Страница 14

А здесь был бой.

Высоко в небе надрывно кричали птицы, и взглянув вверх я поняла, что это не просто птицы — боевые орлы, оседланные… похоже что темными. При нашем появлении, орлы что до того кружили над полем боя, пошли на снижение и в итоге зависли напротив нас с кесарем, позволяя мне рассмотреть своих всадников. У темных была темная, почти черная кожа, алые сверкающие словно сотней граней глаза, широкие белозубые ухмылки, столь же клыкастые как и у светлых, совершенно черные волосы, в основном или выбритые по виску, так чтобы хвостом спускались на спину, или же собранные в высокие хвосты, опять же отброшенные на спину. Одежда… как таковой ее в принципе не было. У женщин, а среди орлиных всадников оказалось две представительницы моего пола, грудь была перехвачена широкими кожаными ремнями, помимо этого имелись кожаные же брюки. И все. Остальной одеждой они себя не обременяли, мужчины и вовсе красовались голыми торсами.

Примечательно, что как только эти семеро зависли напротив меня и кесаря, бойня внизу, в долине, мгновенно прекратилась. И стало ясно, что темные и светлые сражались единым могучим и превосходящим раз так в двадцать фронтом против серебристых сторонников кесаря. То есть силы были определенно неравны. И вообще, глядя в какие тиски взяли сторонников кесаря, сходу стало ясно — мы прибыли определенно вовремя. Вот только… только вопрос, есть ли у нас шанс противостоять объединенным силам.

И тут один из орлиных всадников спрыгнул с орла, встал, сложив руки на груди, и насмешливо глядя на кесаря и произнес:

- Хагаррак тэр иварсакан, Араэден!

Короче я понятия не имею, что он произнес. Но мне очень хотелось бы знать, что это было, если честно, хотя и так ясно — какое-то оскорбление. Мой кесарь повернул голову, посмотрел на меня, улыбнулся едва заметно, вновь посмотрел на темного и…

И темный упал.

Вот только что стоял, издевательски ухмыляясь, и тут как рухнет… Наземь.

- Агаэээээээр! — истошно завизжала одна из темных.

И тоже рухнула. Она упала, а ее крик еще несся над полем битвы. А потом рухнули остальные орлиные всадники. Просто упали бездыханными трупами, вызвав ступор у войск. Потом кесарь протянул руку, с его пальцев сорвались сверкающие искорки, окружили орлов, и растворились в сбруе, седлах и прочем, что на могучих птиц было приделано. И орлы мотанув головами, словно избавились от чар, разом закричали, раскрыв клювы. А затем медленно, устало, понеслись в небо… кажется, возвращаясь к себе домой. Они были в плену? Что-то мне подсказывало, что да. И я утвердилась в этом предположении, когда самый крупный из орлов, сложив крылья рухнул вниз, удержавшись в нескольких метрах над землей, и склонил голову перед кесарем. Явно выражая признательность. Пресветлый император ответил ему полным достоинства полупоклоном и гигантский орел вновь взмыл в небо.

- Создается впечатление, что с каждым монстром Эррадараса вы знакомы лично, — заметила я. После сопоставила слово "монстр" собственно с кесарем, и невольно улыбнулась. Просто улыбнулась и только улыбнулась, но Великий Араэден удостоил крайне внимательным взглядом.

Дальше традиционно была речь.

Впечатляющая, чеканная, полная ледяной ярости, так присущей нашему бессмертному. А еще в этой речи звучало… кажется, обвинение. Да нет, не кажется, кесарь действительно обвинял. Жестко и основательно, в смысле у него определенно были для этого основания.

И когда речь его завершилась на поле боя вспыхнуло пламя!

Точнее как пламя… вспыхнули воины.

Светлые воины и некоторые из… людей в красно-коричневом.

Последнее заставило меня понервничать, но я не посмела выступить против… похоже казни. Никто не посмел. Над полем и тысячами замерших воинов пронеслись вопли гибнущих, смешанные с ревом пламени, после гибнущие рухнули на покрытую грязью и пылью землю. Люди упали без движения, больно царапнув меня осознанием хрупкости моего вида, лорды остались живы. Обгорелые до черноты, покрытые одним сплошным ожогом, они лежали на земле и тихо подвывали от невыносимой боли. Но они определенно выживут — люди нет!

Речь кесаря завершилась.

Мы шагнули в зеркало, возникнувшее перед нами.

А вышли в спальне.

Великий Араэден отпустил мою руку, прошел к огромному окну, на пол стены этой громадной спальни, и встал, сложив руки на груди и глядя вдаль. Молча. С ненавистью. С яростью, для которой не было выхода. И вместе с тем с тоской.

А я все пыталась понять, что не так. На мой взгляд возвращение к власти прошло более чем триумфально — дворец не просто под нашим контролем, но его вообще выстроили заново. Основные тактически важные военные крепости теперь полностью подконтрольны власти кесаря, более того — они поставлены в прямую зависимость от его жизни. Фактически, проведи подобный маневр любой из наших правителей, сейчас бы весело расплясвывал… а кесарь нет. Создавалось впечатление, что он переживает настоящее горе… Неожиданно вспомнила убийство темных и освобождение гигантских орлов. И свою дурацкую фразу: "Создается впечатление, что с каждым монстром Эррадараса вы знакомы лично".

И совершенно неожиданно я поняла — орлы! Они были пленены и закованы, но чтобы их пленить, требовалось сначала победить их — гордых, могучих и готовых сражаться за свою свободу до последнего.

— Да, нежная моя, — тихо отозвался кесарь. — Все эти годы я переживал за мать. Все мои мысли и тревоги были о ней… я испытываю стыд, понимая, что о самых преданных своих сторонниках практически не вспоминал…

Он замолчал на миг, затем еще тише, с болью, ощущающейся в каждом слове, продолжил:

- Крылатый народ — погибло две трети, гнезда разорены, большая часть выживших в плену, под темными. Керукхарн лишь предполагает, что некоторой части его стаи, в том числе его орлице с выводком, ради которых он подставился под магическую сеть, удалось скрыться среди северных гор, но точно ему не известно. Орлы в снегах… не выживают.

И я поняла то, о чем не сказал Араэден — этот могучий орел даже не знал, выжила ли его пара… выжила ли его семья…

- Морукаи, — продолжил с ледяным спокойствием, наполненным тяжелым равнодушием, кесарь, — морской народ… выжила одна десятая. Леса Марии сокращены вдвое. Марийские дриады воинственный народ, об их реальной численности неизвестно никому, но каждое дерево священного леса — вместилище дриады… нет дерева, нет… той что дышала им!

Они замолчал.

Несколько долгих секунд смотрел вдаль, затем добавил:

- Агэкхери — песчаные демоны… уничтожены.

- Почему?! — я воскликнула, прежде чем даже поняла это.

Кесарь усмехнулся уголком рта, и повторил уже сказанное:

— Все эти годы я переживал за мать. Все мои мысли и тревоги были о ней… я испытываю стыд, понимая, что о самых преданных своих сторонниках практически не вспоминал… Агэкхери были первыми, кто ощутил, что я гибну. Трое суток они пытались прорваться на территории Эррадараса. Они бились… за меня. Когда пали воины, темные уничтожили поселения. Сведений о выживших на данный момент нет.

Не знаю как кесарю — от осознания масштабов катастрофы лично мне было больно. Больно, даже при том, что я практически не знала о ком конкретно речь. Но их преданность заслуживала уважения. А жестокость темных…

Я запрокинула лицо, глядя вверх, на белоснежный искрящийся куполообразный потолок спальни, глубоко вздохнула, вытерла слезы и… я наследница Оитлона, я Катриона Ринавиэль Уитримана, я не из тех кто сдается и опускает руки, и уж тем более не буду плакать там, где нужно действовать.

- Насколько я понимаю, меня вы оживили? — обратилась я к кесарю.

Пресветлый император медленно обернулся ко мне, холодно

взглянул своими жуткими сверкающими глазами.

- Да бросьте, я проткнула себя мечом… что б вас! — при воспоминании об этом, хотелось пожелать кесарю, чтоб его гоблины сожрали. Но речь сейчас шла не о нем.

- Мы можем попытаться оживить ваших песчаных демонов, — сказала я.