Восход Черного Солнца (СИ) - Страница 118

- Раз с нами сиин, отдадим дань уважения вашей и моей культуре. Но начать свою историю я хочу с предупреждения. Не верьте оракулу Арахне. Знаешь ли ты истинную причину, почему твой магистр приказал тебе убить её?

Харо Книгозмей провел рукой по гладкой поверхности своего инструмента, пробежался пальцами по струнам, и ситар отозвался прекрасным, слегка дрожащим звуком, отозвавшимся на кристаллических телах застывших каменных дев.

Заиграла медленная и тревожная мелодия.

Что ты знаешь о регалиях этого мира, ворон? Регалия, или дополнительное прозвище, даруется великим отцом, как знак твоего влияния на судьбу мира. Вот ты, сиин. Не волнуйся, я вижу твои имена – это часть возможностей здешнего хранителя. Не знаю, как ты стал речным избранником, но вот Даритель – это результат бездумного использования силы Цвета.

Обратная сторона этих имен в том, что они связывают тебя с заключенной в них судьбой. Едва ли ты сможешь послать сейчас к демонам свою речную избранность или прекратить использовать магию Цвета. Теперь и то, и то с тобой навсегда, Лииндарк.

Некоторые, такие как вороний магистр, верят, что точно так же можно связать вымышленную судьбу с миром, заставив события пойти по нужному сценарию. Иными словами, сперва выдумать пророчество, распространить меж людей, и с каждым уверовавшим в нее, сделать ее на шаг ближе к реальности.

Я не знаю, так ли это. Но долг обязывает меня сказать об это, прежде чем я начну, ведь ты сам попросил меня высказывать все свои мысли об этом.

И помни, что окончание этой легенды даже мне неизвестно.

Настанет день великий, что будут проклинать живые вечно. Обещанный извечный ужас пробудится вновь. Не будет Мельхиору благодати. Ведь его жизнь – лишь мимолетный сон! Забудьте о покое, ибо скоро, проснется ото сна и утвердится, извечный враг всего живого во плоти.

Забыли ужас, боль и жуткие страданья, пять оскверненных памятью о гордости родов. Забыли страх они перед ужасным богом-монстром. Забыли все табу, отвергли предостережения, забыли о живых живые сны. Их сердцем овладел коварный демон, что звется одиночеством, проказою души.

Закрылись от разумных ловцы молний. Во тьме их вырожденный род забыл о чести. Годами силы сохраняя, они неслись к этому дню, надеясь, что посланник принесет им всем прощение судьбы.

Ушло пророчество, что должно было сохраниться, передаваясь в поколениях ассари. Их род подобно сора неспособен на прощение обиды, и по сей день несет топор против самой судьбы.

Зловещее пророчество хранит, неся сквозь тьму времен с собою тари. Сердцам кошачьего народа дано смотреть намного глубже в суть вещей. Отчаявшись и осквернив сомненьем душу, последний из котов предаст свой род, чтобы вернуть семью.

Затихли прежде шумные аманти. Их вой и рык исчез на сотни лет вперед. Но обличенный вечный сон однажды встает и исчезнет, подобно предрассветному туману, уснувшему в забвеньи до заката.

Творят свои пророчества, идя рука к руке с врагом, живые чиффа. Их жажда жить вела сквозь толщу лет и проведет их снова. Меж двух миров застряли лисы, и более не им вершить свою судьбу.

На помощь всем придут живые тени, что призовет из иномирия колдун. Преследуя лишь личные желания свои, все пятеро последуют за призрачной надеждой, о том, что мир их назовет своим дитя.

На зов родов забытых с иномирья, придут, с собою хаос принося, пять одержимых слуг.

Умом восславится посланник первый, хитростью прославится второй. Посланник третий мудростью незримой будет одарен, четвертый ловкостью и силой, а пятый же – харизмою своей.

Посланник каждый встретит предка рода, получив благословение его в великий подвиг, и их кровь. Проложат пять дорог они через Подземье к сердцу мира, где им судьба давным-давно готовит свой исход.

На зов посланников придет и проводник. Его зловещий облик обагрен кровавой жертвой будет, что пошла ему на корм. Но перст его укажет путь. Незримой нитью пять посланников сойдутся воедино чтоб достигнуть, показанный проводником тем, страшный лес.

Из города у сердца мира из пятерых уйдут лишь четверо живыми. Их жизни и надежды с чаяньями родов сойдутся, и в Клинковой Роще все пути сплетутся вновь, чтобы начать новый виток судьбы.

Что смерть одним, надеждой станет для другого. И там, где все встречали тьму, другой увидит свет. Храм зла извечного для них откроет путь к величию забытых древних.

Не всем под светом корнецвета будет ладно от родительского дара. Не будет дружбы средь желаний древних сил. Не стоит верность ждать от иномирных чужеземцев - один из четверых дошедших к храму возгордится, похитив эхо бога вечной мглы в своей душе.

Предатель встанет на одно колено, преподнеся лишенному души свои дары: две сущности светлейших из богов и собственную душу. Такой будет цена за возвращенье в мир былой судьбы. Вернется в Мельхиор бог монстр, найдет себе сосуд по нраву, и уничтожит жизнь, меняя ночь на день и обращая все ко лжи.

...Озеро перед храмом Её было неспокойно. То и дело его сотрясала то случайно упавшая соринка, то лист, то принесенная с пещерным ветром щепка. Страх и смутное беспокойство здесь собирались над водой, образуя плотную взвесь сизого тумана. Пустота здесь была повсюду. Мир жил, дышал ей, даже цветы вокруг цвели прекрасными лиловыми соцветиями, всем своим видом источавшими злобу.

Открой путь ненависти, ибо она – единственное истинное чувство. Любовь, доверие, дружба – все это может предать. Но разве может предать сама ненависть? Её все живые испытывают по-настоящему.

Высокая фигура в темном балахоне поднялась с земли. Негоже приветствовать гостя в таком виде.

Стук его сапог сложно не почуять. Последний из рода использовал лишь сапоги из всей доступной экипировки. Пожалуй, узнав, что за гость идет к ним на поклон, любой житель Подземья попытался бы бежать в ужасе, но оракул была одной из немногих, кто питал искреннюю симпатию к такому визитеру.

Наконец, из тьмы пещер выступила тощая низкая фигура с тонкими ножками и ручками. Вернее, не совсем – на самом деле это были, кошачьи лапы. Только задние были обуты в громоздкую металлическую обувку, слегка поглощавшую свет.

На лысой кошачьей морде растянулась ухмылка.

- Привет, Арахна.

- Рада видеть в здравии тебя, последний тари.

- Не зови меня так, - поморщился кот. – Если все пройдет как ты говоришь, вскоре я перестану быть последним.

- И тебя не пугает даже тот факт, что по сути они будут иномирцами?

- По началу – да. Но великий отец сделает из них настоящих тари, сама знаешь. А спустя пару поколений едва ли кто-то сможет меня отличить от одного из них.

- Оу, тогда ты даже снова примешь нормальный вид?

- Возможно. Ты об этом все равно не узнаешь.

- Будь по-твоему, Безупречный. С чем ты пришел ко мне, добрый друг?

- Я нашел посланника. Но он слаб. Другие посланники сметут его в мгновение ока.

Та, кого звали Арахной, удивленно приподняла бровь, не ожидая услышать подобных слов от сильнейшего убийцы этого мира.

- Что я слышу, друг мой кот, с каких пор изменилось твое главное кредо?

- Именно поэтому я и выбрал его, Арахна. Мой посланник пока слаб, но дух его таков, что не будь он заражен пустотой, стал бы тари. А так, я буду искренне надеяться, что он в итоге окажется вороном.

- Чтобы не только взял слабака, так еще и просил за него у меня сам Безупречный? Не верю своим ушам! Возможно ли это? Не ты ли утверждал, что все пустотники, кроме меня, мусор?

- Не издевайся. Я лишь следую воле пророчества, - фыркнул кот. – Я нашел того, кто подходит. Ты же сделаешь его сильнее. Все пути сходятся в клинковой роще, так ты говорила? Но для нас с нее история только начинается. Что будет значит разница даже в сотню уровней через сто лет? Тысячу? Вместе мы сможем вернуть старые добрые деньки и сделать то, чего не смогли наши предки по одиночке.