Восход Авроры (ЛП) - Страница 5

Девушка в очереди позади меня, примерно моего возраста, чертовски нервничает, взгляд испуганно перескакивает с одного предмета на другой.

— Привет, — говорю я, пытаясь улыбнуться.

— Привет, — отвечает она дрожащим голосом.

— Стажировка? — Догадываюсь я, пытаясь отвлечь ее.

— Метеорология, — отвечает она, смущенно улыбаясь. — Я просто помешана на погоде. Сложно не стать таким, если вырос во Флориде. У нас разнообразная погода.

— А я занимаюсь Разведкой и Картографией, — говорю я. — Отправляюсь туда, где не ступала нога человека и все такое. Ноя часто буду возвращаться на базу. Нужно как-нибудь потусоваться вместе.

Она склоняет голову набок, словно я предложила нечто странное, а затем всё начинает трястись, дрожать, свет моргает, словно лучи стробоскопа. Девушка закрывает глаза из-за вспышек света, а когда открывает их, правый глаз меняется. Я по-прежнему вижу черный край зрачка, но левый глаз — карий, в то время как правый почти весь побелел.

— Эшварен, — шепчет она, глядя сквозь меня.

— Что..?

Плаксивый мужчина в очереди передо мной тоже шепчет это слово:

— Э-э-эшварен.

Когда я оборачиваюсь, вижу, что и его правый глаз стал полностью белым.

— Что это значит?

Но никто не отвечает. Они лишь снова и снова повторяют это слово, и вот, словно подхваченное огнем, оно разносится по всей очереди.

— Эшварен.

— Эшварен.

— Эшварен.

Глаз сверкает, пальцы дрожат, она протягивает руку, чтобы коснуться моего лица.

***

О, привет осязание. Вижу, ты тоже решило заглянуть на огонёк. И раз уж ты здесь, могу сделать вывод, что у меня болит каждая, даже неизвестная доселе, часть тела.

Меня накрывает еще одна волна боли, сметая последние жуткие воспоминания, которые не были сном, напоминая о том, что телу также плохо, как и голове. В горле пересохло, я задыхаюсь и кашляю от усилий произнести хоть слово, поэтому оставляю всяческие попытки и просто пытаюсь существовать. Но вместе с болью и осязанием, появляется способность двигаться. А это значит, что приподнявшись на локтях, я снова могу поизучать парня. Нижняя часть его тела стала темно-серой, видимо, он надел брюки. К сожалению.

День стремительно идет коту под хвост.

Вид штанов наводит меня на щекотливый вопрос, поэтому смотрю вниз, чтобы убедиться, а что же надето на мне. Оказывается, я накрыта легкой серебристой простынёй, и ответ «вообще ничего».

Ха.

Я смотрю на парня, и в этот самый момент, он поворачивается ко мне, его глаза широко распахиваются, когда он понимает, что я очнулась. Я делаю вдох и пытаюсь заговорить, но вместо этого задыхаюсь, в горло впиваются иголки, словно кто-то вырвал мои голосовые связки одну за другой.

— Ты в порядке? — спрашивает он.

— Это Октавия? — Хриплю я.

Он мотает головой, голубые глаза встречаются с моими.

— Как тебя зовут?

— Аврора, — выдавливаю я. — Аври.

— Тайлер, — отвечает он. А мне нужно спросить у него где я. Если мы на «Хэдфилде», то меня слишком рано разбудили, а если мы на Земле, значит миссию завернули. Но что-то в его взгляде заставляет меня смолчать.

С глухим стуком, он прижимается лбом к стеклу между нами. Как я когда — то у окна на Восемьдесят — Девятой Улице. Это воспоминание застаёт меня врасплох, принося с собой волну «где-моя-мама». Этот парень выглядит таким же потерянным, как и я.

— Ты в порядке? — шепчу я.

— Я пропустил его, — наконец произносит он. — Призыв. Я всё пропустил.

Понятия не имею, что такое Призыв или почему он дня него так важен. Но все равно спрашиваю.

— Задержался в другом месте?

Он кивает и вздыхает:

— Спасал тебя.

Спасал. Не очень приятное слово.

— Кто знает, что из этого выйдет, — говорит он, и мы оба понимаем, что он меняет тему разговора. — Я должен был получить четыре из пяти наград, а теперь я застрял на самом дне этой бочки. Отстой. А ведь я всего лишь отозвался на сиг..

— Новости не такие уж и плохие, Тай. — Низкое мурлыканье доносится откуда-то из-за пределов моего поля зрения. Девичий голос. Тайлер отскакивает от меня, словно утратив интерес, прижимаясь спиной к шкафчику для хранения.

— Скарлет.

Осторожно перевожу взгляд в ту сторону… это требует тщательной стратегии и продуманности, поскольку тело отказывается выполнять что-либо без предварительного плана… чтобы посмотреть с кем он поздоровался. Я вижу двух девушек в сине-серых униформах, того цвета, что и у него брюки. У одной из них огненно-рыжие волосы… прямо оранжевые, поразительная краска, подстрижены в острый ассиметричный боб, который длиной до точёного подбородка, в точности как у него. У нее похожие полные губы и брови. Юбка ее униформы невероятно короткая. Она высокая. И просто потрясающая. Видимо, она и есть Скарлет.

У второй девушки узкое лицо, а прямо поперёк горла вытатуирован парящий феникс (ауч). Темные волосы, длиннее и забраны на макушке, виски выбриты по бокам и покрыты огромным количеством татуировок. Даже без улыбки могу с точностью сказать, что у неё есть ямочки, и сама улыбка наверняка широкая, но мне приходится делать все эти умозаключения не видя истинного положения дел, поскольку сейчас она выглядит так, словно кто-то убил её бабушку.

— Кэт? — Говорит ей Тайлер. Голос низкий и умоляющий.

— Кетчетт пытался завербовать меня, — говорит Кэт. — А после него еще куча остальных. Но я всем сказала, что у меня уже есть Альфа, но он просто так не отстанет.

— Так и сказала, да? А что Кетчетт, все еще дышит после такого?

— Ага. — Усмехается девушка. — В следующий раз, когда пойдешь в церковь, помолись за его яички.

Он медленно выдыхает и прижимает ладонь к стеклу, она поднимает свою ладонь и касается его в ответ. Девушка с огненными волосами наблюдает за ними.

— Не нужно было настаивать так сильно, — говорит она. — Но не могу же я бросить тебя одного. Вероятно, ты покончишь жизнь самоубийством, если бы я не избавила тебя от проблем, братишка.

Девушка с татуировками закасывает рукав, демонстрируя еще больше чернил.

— Кстати говоря о самоубийствах, не хочешь рассказать нам, как ты один угодил в Шторм? Снова думал другой головой?

Скарлет согласно кивает.

— Спасать девиц в беде — отдаёт двадцатым веком, Тай.

Что?

Тайлер вскидывает ладони в защитном жесте, словно говоря «Что вам от меня надо?», и тогда девушки поворачиваются и изучают меня любопытными взглядами. Пронзительно. Оценивающе.

— Мне нравятся ее волосы, — заявляет Скарлет. Затем, будто вспомнив, что я — живой человек, говорит чуть громче и помедленней. — Мне нравятся твои волосы.

Вторая девушка фыркает, явно менее впечатлённая.

— Ты уже сообщил ей плохие новости про библиотечные книги?

— Кэт! — Хором огрызаются брат с сестрой.

Прежде чем они успевают продолжить, вмешивается другой голос, постарше.

— Легионер Джонс, карантин снят, можете возвращаться.

Тай смотрит на меня, и наши взгляды встречаются. Он колеблется.

— Вы уже сообщили ей плохие новости?

— Можешь позвонить утром, чтобы узнать, когда можно будет ее навестить, — говорит голос.

Он неохотно кивает, выходя из своего бокса, дверь с шипением открывается перед ним. Бросив на меня взгляд, трио уходит, голоса умолкают, когда он исчезает из виду.

— Эй, можно взять рубашку?

Мозг начинает собирать всё больше фактов, волнение усиливается по мере того, как испаряется летаргия после крио.

Где я? Кто все эти люди? Они в униформах, значит это какой-то военный объект? Если и так, что я здесь делаю? Я в безопасности? Пытаюсь прокаркать вопрос, но голос отказывается работать. Да и здесь не у кого спросить?

И вот я остаюсь одна в тишине, каждый нерв пульсирует в такт сердцебиению, голова кружится от вопросов, пытаюсь избавиться от путаницы, которая, как мне не сказали, бывает после крио.