Ворон - Страница 26

Замок Мейдока на Скале Ворона располагался в Черных Горах Пауиса. Впервые увидев его, Уинн подумала, что это сон. Никогда раньше ей не приходилось видеть ничего подобного. Казалось, он вырастал из самой горы. Создавалось впечатление, что гора и замок составляют одно целое.

– Волшебное место, – тихо сказала Уинн, взглянув на свой новый дом.

– Вот как? – сказал он.

– Не надо шутить со мной, мой господин, – резко откликнулась Уинн. – Люди говорят, что волшебная сила вашей семьи идет от Мерлина. Разве не Мерлин помог Артуру придать вид Камелоту? Как бы вам удалось высечь в горе замок?

– Замок просто выглядит как одно целое с горой. Это потому, что он построен из того же самого гранита, что и скала, дорогая. Мой предок счел это прекрасной маскировкой.

– Возможно, я ничего не понимаю в замках, но я никогда не видела места, подобного Скале Ворона. Он выглядит чужестранцем.

– Да, – согласился принц. – В нем соединились разные стили, еще не распространенные на Британском острове. Мой предок привез эти идеи из своих путешествий. Он много лет провел странствуя по свету. Основная часть здания – это круглая башня.

– Их четыре, – заметила Уинн.

– Посмотри внимательно, – сказал ей Мейдок, когда лошади спускались по крутой тропе к ущелью. – Две башни круглые, а две квадратные, основная башня на западной стороне.

– А где твои сады?

– Открытые пространства, которые расположены по краям скал, называются террасами, Уинн. Там-то и разбиты мои сады, они очень приятны для глаз. Я уже отправил заранее гонца, чтобы он предупредил садовника приготовить место для твоих трав. Тогда они успеют прижиться до зимы. Приятно, что женская рука вновь коснется садов. Они теперь совсем не те, что были при жизни матери. Земля откликается добром на женское прикосновение. Неста не могла заставить себя ухаживать за садом матери. Она говорила, что тоска съедает ее.

– Женщины понимают землю, мой господин. И земля, и женщина дают жизнь.

Тропа, по которой они ехали, спускалась вниз, в ущелье, где весело бежала небольшая речушка. Крепко построенный каменный мост соединял ее берега. Они переехали на другую сторону и по узкой тропе стали подниматься к воротам замка. Вокруг него не было обычного рва, поскольку по тропе, ведущей к замку, могла проехать лишь одна лошадь. Он был неприступен, если вдруг какому-нибудь сумасшедшему взбредет в голову напасть на него.

– Когда впервые приближаешься к Скале Ворона, замок представляется могущественным и ужасающим, – сказал Мейдок, – но, пройдя под опускной решеткой ворот, ты увидишь, что попала в добрый и красивый мир.

– Он кажется таким черным и свирепым, – заметила Уинн, глядя на поднимающиеся вверх темные башни и четко очерченные парапеты замка.

– Чтобы напугать наших врагов, – ответил Мейдок.

– У тебя есть недруги, мой господин?

– Боюсь, что нет, моя дорогая.

Раздался громкий крик воинов, стоявших на стенах замка. Они приветствовали принца:

– Мейдок! Мейдок! Мейдок!

– Они его так любят? – поинтересовалась Уинн у Несты.

– Да, у принцев Венвинвина есть нечто, что делает их людей верными им. Говорят, Мейдок очень похож на своего отца, принца Гвалчмала.

– А что с ним случилось? Я так мало знаю семью, в которую вхожу.

– По-настоящему никто не знает, – ответила Неста. – Однажды ранним весенним утром принц Гвалчмал был найден у подножия горы с переломанной шеей. Считается, что он упал, но никто не знает, почему и как это произошло. Он был в расцвете лет, что тем более смущает. Мейдоку в то время было семь лет. Наша мать, Гвенхвивар, поспешно вышла второй раз замуж. Многим это показалось неприличным. Но она чувствовала, что ей нужно защитить Мейдока. Он был ребенком, неспособным постоять за себя. Она взяла в мужья брата-близнеца своего первого мужа, Синбела из Кей. Отец Мейдока умер в марте. Гвенхвивар вышла замуж за Синбела в мае того же года. Наш брат Брайс родился в следующем году в феврале.

– Брат-близнец! – повторила изумленная Уинн. – В Гарноке одна крепостная родила сразу двух дочек. Никто не мог отличить их, так они были похожи.

– Отец Мейдока и мой, хотя и родились в одно и то же время, были совсем разные. Мейдок, говорят, похож на отца: темные волосы, белая кожа и замечательные голубые глаза. Гвалчмал выглядел как все принцы Пауиса Венвинвина, но мой отец пошел в семью нашей бабушки, у которых светлые волосы.

– Значит, твой отец вырастил Мейдока?

– Да, – кратко ответила Неста, а когда Уинн вопросительно посмотрела на нее, она тихо продолжила: – Мой брат Брайс похож на отца. Красивый и очаровательный внешне, но злой! Говорят, что Гвалчмал и Синбел чуть не убили при рождении свою мать, каждый спешил первым попасть в этот мир, чтобы унаследовать замок Скала Ворона. И еще говорят, когда Гвалчмал-первенец появился из чрева матери, Синбел крепко зажал в кулачок его лодыжку, словно не пускал.

Глаза у Уинн расширились от удивления.

– Близнецы все детство и юность воевали друг с другом. Они соперничали во всем. Всегда находилось то, что Синбел старался сделать лучше Гвалчмала. Когда умер наш прадедушка по материнской линии, у него не осталось живых наследников-мужчин. Его замок в Кей достался матери Гвалчмала и Синбела. Синбела отправили туда, чтобы отделить от брата. Боялись, что они убьют друг друга и прервется линия принцев Пауиса Венвинвина. После двух сыновей у моей бабушки не было больше детей. Слишком велико было напряжение при их рождении. Но тем не менее она дожила до глубокой старости.

– Подожди минутку, – остановила ее Уинн. – Ты мне сказала, что у тебя нет волшебной силы, так как она передается по мужской линии, а у тебя и у Мейдока разные отцы. Теперь я узнаю, что твой отец и отец Мейдока – близнецы. Тогда как же получается, что у него есть сила, а у тебя нет? А у твоего брата Брайса?

– Мой дед Карадок, когда увидел злобность Синбела, заколдовал его, лишив волшебной силы, которую он мог бы получить, достигнув зрелости. Эти чары распространяются и на потомков Синбела, на тысячу будущих поколений. Мне проще объяснить свою ситуацию тем, что у нас с Мейдоком разные отцы, а этот дар передается по линии его отца.

– Почему ты ближе с Мейдоком, чем со своим родным братом Брайсом?

– Это очень заметно? – Неста выглядела огорченной. Потом она объяснила: – Брайс на три с половиной года старше меня. Когда мне не было и шести лет, Брайс попытался лишить меня невинности. Я дралась с ним, зная, что его желание гнусно. Вошел отец, я бросилась к нему, обливаясь слезами и ища защиты. Но вместо того, чтобы наказать Брайса, отец рассмеялся. Он был доволен его ранней зрелостью и сказал: «Нет, парень, ты все неправильно делаешь. Не важно, что тебе не удалось. Я сам покажу тебе, как надо!» Потом он схватил меня. В тот момент он был пьян. И отец совершил бы грех кровосмешения, если б не появился Мейдок. Ему было достаточно одного взгляда, чтобы понять, какую мерзость задумали мой отец и брат. Он схватил меня за руку, беря под свою защиту. Отец никогда не был к нему по-настоящему добр. Но у него ни разу не появилось возможности навредить Мейдоку, поскольку тот был умен, да и слуги в замке отличались бдительностью. Все же отец не мог смириться с тем, что принц Венвинвина – Мейдок, а не он. Отец стал кричать на Мейдока, что тот не имеет права вмешиваться в это дело. Я его дочь, и он может делать со мной все, что хочет. Мейдок, который к тому времени был уже почти взрослый, ответил, что это Синбел не имеет никаких прав в замке Скала Ворона. С того момента он сослал его и Брайса в Кей. Слуги в замке с радостью стали повиноваться Мейдоку и были счастливы, что отца и сына изгнали. Спустя два года отец умер, говорили, что он упал в бочку с молодым вином.

– А твоя мать? Она не последовала за ними в Кей?

– Нет. Мама облегченно вздохнула, когда Синбел уехал. Боюсь, у нее был слабый характер. Она не любила ссор и многого боялась в жизни. Это была мягкая, добрая женщина. Ей хотелось покоя, и она любой ценой желала защитить себя от окружающего мира. Мой отец принудил ее к браку с ним, напугав, что Мейдоку грозит опасность и что ей нужен сильный человек, чтобы удержать замок. В молодости он был красив, пока не пристрастился к вину и элю. Его красота, однако, была всего лишь маской. По натуре жестокий и злой человек, он с каждым днем становился еще злее и жестче. Только сильное давление моей бабушки удерживало его от серьезного насилия по отношению к Мейдоку. Думаю, только ее отец по-настоящему боялся. Она умерла почти сразу же после того, как отец утонул. Похоже, что она не осмеливалась оставить нас, пока он был жив, – сказала Неста.