Ворон - Страница 11

– У меня будет богатый муж, – последовал ответ Кейтлин. – Одни слуги будут собирать травы, другие готовить из них лекарства, о которых ты всегда так много болтаешь.

– И у меня тоже! – выпалила Дилис.

Уинн вздохнула. Спорить с ними бесполезно. Они думают только о себе.

– Ты уже решила принять великодушное предложение Риза и перестать вести себя как дурочка? – спросила Кейтлин. – Если он хочет взять тебя в жены, то добьется своего. Но если тебе вздумается противиться ему, тогда он может не дать нам в мужья своих кузенов.

– Я как можно любезнее приму предложение Риза, Кейтлин, хотя, будь у меня выбор, я бы отказала ему, – грубо ответила сестре Уинн. Ее поглощенность собственной персоной была сегодня особенно раздражающей.

– Дитя мое, тогда, наверное, вот ответ, который ты искала, – произнесла Энид, услышав слова Уинн.

– Мне кажется, другого выхода нет, – согласилась она. – Но все же, бабушка, я надеюсь выйти замуж по любви.

– Ты неисправима, – сказала ехидным тоном Кейтлин. – У тебя, однако, хватило благоразумия не совершить ошибку. Теперь, когда ты наконец пришла в согласие сама с собой, доставив всем нам много неприятных минут, позаботься заранее, до своего брака, получить у Риза брачные контракты для меня и Дилис, чтобы он нас не обманул.

– Да, Уинн, ты не должна продешевить, добейся для нас от Риза самой высокой цены, – добавила Дилис.

– Я поступлю лучше, чем вы хотите, – ответила сестрам Уинн. – Я буду настаивать, чтобы вы первыми вышли замуж и хорошо устроились во владениях своих мужей. А уж только после этого я стану женой Риза. Вы довольны? – спросила она сестер, слегка подшучивая над ними. Но они ничего не заметили.

– Да! – Кейтлин широко улыбнулась, глядя на старшую сестру. – Очень практично с твоей стороны!

– Да! – вторила ей Дилис.

– А у меня будет когда-нибудь муж? – спросила крошка Map, которая, оставшись незамеченной, слышала весь их разговор.

– Да! – Уинн улыбнулась сестричке. – У тебя будет прекрасный молодой лорд, который приедет в Гарнок верхом на коне и увезет тебя, чтобы ты стала его красивой невестой.

– Какая чушь! – пробормотала Кейтлин.

– Я хочу кучу детей, – объявила Map.

– Они у тебя будут, мой ягненочек, если ты того хочешь. – Уинн рассмеялась, взъерошив светло-каштановые волосы Map, отливающие золотом.

– Вот видишь! – Map показала язык Кейтлин, которая сейчас была в хорошем расположении духа и не обратила внимания на ребенка.

– Ты вовремя приняла решение, – сказала она Уинн. – Риз обязательно будет здесь завтра.

– Нет, – возразила Уинн. – Раньше полнолуния он не приедет.

– Завтра, – повторила Кейтлин. – Ты потеряла счет дням, сестра. – Сердце Уинн на мгновение упало, но потом она собрала всю свою волю и попыталась рассмеяться.

– Если завтра на самом деле полнолуние, тогда я действительно потеряла счет дням.

– Зато я нет, – резко ответила Кейтлин. – Я мечтаю о том дне, когда выйду замуж за кузена Риза и уеду из Гарнока в собственный дом. Это время тянется для меня так долго.

– И для меня, – откликнулась Дилис.

Уинн с грустью покачала головой. Для нее самое тяжелое – покинуть Гарнок, а сестры готовы были расстаться с родным домом как можно быстрее.

– Не думай о них плохо, дитя мое, – тихо сказала бабушка, когда Кейтлин и Дилис вернулись к своим делам. – Ты старше, и естественно, что любишь Гарнок больше, чем они. Они знают, что не унаследуют эти земли. Поэтому их ничего с ними не связывает. Они озабочены тем, чтобы получить место, которое можно было бы назвать собственным.

– Но ведь я тоже не получу в наследство Гарнок, – заметила Уинн, – однако я люблю его.

– С благословения Бога, дитя, ты не унаследуешь его, но всегда есть шанс, что Дьюи не достигнет зрелости или у него не будет наследников. Если такое случится, тогда ты будешь хозяйкой Гарнока. Вероятность того, что и ты, и Дьюи умрете, невелика. Твоя сестра не глупа. Возможно, сварлива, но не глупа.

– Кстати, где мой бездельник братец? Я что-то его не вижу после возвращения из леса. Куда он, бабушка, запропастился?

– Он сказал, что пойдет днем ловить птиц, – ответила Энид.

– Эйнион пошел с ним?

– Нет. В этом не было необходимости. Дьюи оскорбился бы, если бы ему дали провожатого. Ты чересчур оберегаешь его, Уинн. Он мальчик и лорд Гарнока, и к нему надо соответственно относиться. Кроме того, Эйнион обучал Map верховой езде. У нее был бы разрыв сердца, если б урок не состоялся. Она так любит своего толстенького пони. – Энид улыбнулась – малышка была ее любимицей.

Уинн глянула в окно и нахмурилась. Небо покрылось тучами, хотя она и не видела заката солнца, становилось темно, как ночью.

– Эйнион, – позвала она великана, когда тот вошел в зал. – Ты видел брата?

– Нет, госпожа, с тех пор как он ушел, но я пойду на двор и спрошу у людей. Он может быть в конюшне. – Эйнион удалился.

– Бабушка, я понимаю, что с моей стороны глупо так тревожиться, и в душе осознаю, что чрезмерно опекаю Дьюи, но на мне лежит ответственность за него! Если с ним что случится до его совершеннолетия, я буду винить себя за то, что не оправдала ожиданий родителей и не выполнила своего долга перед Гарноком. Мне претит сама мысль, что я могу извлечь для себя выгоду за счет брата. Ты можешь это понять? – Обычно спокойные черты лица Уинн были искажены страданием.

– Я понимаю, дитя мое, – успокоила ее бабушка, но сердце ее переполнял гнев за жестокую судьбу, которая возложила на это юное создание столь огромную ответственность. Еще она в душе сердилась на своего умершего сына, упокой Господь его душу, за то, что он внушил своей любимой дочери Уинн такую страсть к Гарноку, которая не может быть никогда удовлетворена. Они жили в суровое время, и дети умирали часто. То, что у Оуена и Маргиад родились здоровые дети – благословение Божье и чудо, но Дьюи и Map еще очень маленькие, и их подстерегают всякие опасности. Если несчастный случай или болезнь унесет их, Уинн не может нести всю ответственность, и Энид сказала внучке об этом, пожимая ей руку. Однако она видела, что хоть та и кивает в знак согласия, но по ее зеленым глазам было видно, что она не желает, чтобы ее успокаивали.

В зал вошел Эйнион со словами:

– Молодой господин еще не вернулся, госпожа.

Уинн побледнела и, еще раз взглянув в окно, с беспокойством сказала:

– Наступила ночь. Что, если с ним что-то случилось и он лежит раненый или напуганный? Мы должны немедленно отправить людей на поиски!

– Госпожа, – ласково обратился к ней Эйнион, – ночь темная, небо закрыто тучами. Если бы не это, молодой господин вернулся бы домой сам при свете луны, а если тучи рассеются через несколько часов, он так и поступит. Я не думаю, что он ранен. Когда молодой лорд забирается на дерево, он очень осторожен. Хотя, конечно, у вас может быть другое мнение.

– Но он, такой маленький, один в лесу, в темноте! Мы должны найти его.

– Дитя мое, Эйнион прав, – спокойно сказала Энид, волнуясь в душе не меньше внучки. Но лучше ей этого не показывать. Энид дала знак слугам подавать ужин и позвала семейство к столу. Кейтлин и Дилис болтали без умолку, пока накрывали на стол.

– Как ты думаешь, лорд Ллин красив? – интересовалась Дилис. – Ой, я надеюсь, что он красивый мужчина. Терпеть не могу уродов.

– Какая разница? – бросила Кейтлин. – Был бы туго набит его кошелек и был бы он щедр к тебе. Если у него мощное «копье» и он доставляет тебе удовольствие, кого волнует его красота? В темноте брачного ложа это не имеет значения, глупая ты гусыня.

– Но если он урод, я даже в темноте буду помнить об этом, сестра, – упорствовала Дилис.

– Тогда ты еще глупее, чем я думала, – зло ответила Кейтлин, не замечая льющихся слез обиды из голубых глаз сестры. – Мне все равно, если мой лорд Коуд некрасив, как грязь, или у него блошиные мозги, до тех пор, пока набит его кошелек и он мне ни в чем не отказывает.

– Как ты можешь так рассуждать, Кейтлин, – не выдержала Уинн. – Наша мамочка, упокой Господь ее душу, и наша бабушка, конечно, не учили тебя этому.