Ворон - Страница 4
Изменить размер шрифта:
Дженнаро
(в сторону)
Чудесный старец, золотое сердце,
Высокий образец душевных качеств!
Я должен бы считать себя счастливым.
Однако то, что этот странный нищий,
Который указал мне на Армиллу,
Рассказывал мне о волшебной силе
Ее отца Норандо, и все то,
Что рассказала мне она сама,
Смущает душу мне. Я постараюсь
Немного отдохнуть – я утомлен.
(Идет и ложится в открытом шатре, раскинутом под сенью дерева.)
Явление VI
Две Голубки, описав в воздухе круг, садятся на дерево над шатром; Дженнаро лежит.
Первая Голубка
Дженнаро злополучный, погибший навсегда!
Вторая Голубка
Но почему, подружка? Какая с ним беда?
Дженнаро
(встрепенувшись, в сторону)
Как? Где я? Что за чудо? Две Голубки
Ведут беседу меж собой, как люди?
И обо мне? Послушаем тихонько.
Первая Голубка
В тот миг, когда Миллону он сокола вручит,
Миллона этот сокол мгновенно ослепит.
А если не вручит он иль выдаст, в чем здесь тайна,
Поступком или словом, нарочно иль случайно,
На тот и этот случай неумолим закон:
В холодный, мертвый мрамор он будет превращен.
Дженнаро
(в ужасе, в сторону)
О жуткий приговор! Не может быть!
Первая Голубка
Дженнаро злополучный, погибший навсегда!
Вторая Голубка
Ужель еще страшнее грозит ему беда?
Первая Голубка
В тот миг, когда Миллону он скакуна вручит,
Миллон коня коснётся и будет им убит.
А если не вручит он иль выдаст, в чем здесь тайна.
Поступком или словом, нарочно иль случайно.
На тот и этот случай неумолим закон:
В холодный, мертвый мрамор он будет превращен.
Дженнаро
(в еще большем ужасе, в сторону)
Я сплю иль нет? Закон бесчеловечный!
Первая Голубка
Дженнаро злополучный, погибший навсегда!
Вторая Голубка
Каким еще несчастьем грозит его звезда?
Первая Голубка
В ту ночь, когда Миллону Армиллу он вручит,
Чудовище ночное Миллона поглотит.
А не вручит Армиллу иль выдаст, в чем здесь тайна,
Поступком или словом, нарочно иль случайно,
На тот и этот случай неумолим закон:
В холодный, мертвый мрамор он будет превращен.
Дженнаро
(в волнении)
И Вороны грозят мне, и Голубки!
О, если б самострел был под рукой,
Сбить этих птиц проклятых! Раздобуду
На корабле…
(Встает разъяренный.)
Голубки улетают.
Нет, улетели…
Явление VII
При исчезновении Голубок появляется из моря на морском чудовище Норандо, величавый старец, в богатом восточном одеянии. Он сходит на берег и горделиво приближается к Дженнаро.
Норандо
Стой,
Неосторожный, дерзостный злодей!
Стой, похититель женщин! Я – Норандо.
Голубки эти – вестницы мои,
Правдивые и вещие. Что ж, действуй!
Коня и сокола, которых сам
Тебе я предназначил, и Армиллу,
Прекрасную Армиллу, дочь мою,
Вручи Миллону, брату своему,
За возмутительное оскорбленье,
Мне нанесенное, ты мне заплатишь,
И брат твой мне заплатит за него,
Норандо, царь Дамасский, не настолько
Душою низок, чтоб терпеть обиды.
И если мало было этой бури,
Чтобы ты мог воочью убедиться,
Как я силен, то сбудутся слова
Моих Голубок…
Дженнаро
(умоляя)
Выслушай, Норандо…
Норандо
Нет, я тебя не стану слушать. Или
Ты думаешь, что я своею властью
Не мог бы у тебя отнять Армиллу,
Твою добычу? Но я жажду мщенья,
И только мщенья, гибели, разгрома –
Для рода твоего и для Армиллы,
Ослушницы моей. Свою обиду
Норандо отомстит. Веди Армиллу,
Коня и сокола, вручай Миллону
Свои дары – иль превращайся в мрамор!
И если ты кому-либо на свете
Хоть намекнешь на грозную опасность,
Нависшую над братом, ты мгновенно
Окаменеешь! Пребывай, злодей,
В жестокой бездне страхов и терзаний!
Вперед наука – похищать девиц!
(Всходит опять на морское чудовище и стремительно исчезает.)
Дженнаро
(испуганный и потрясенный)
О горе! Как мне быть? «Веди Армиллу,
Коня и сокола, вручай Миллону
Свои дары – иль превращайся в мрамор!
И если ты кому-либо на свете
Хоть намекнешь на грозную опасность,
Нависшую над братом, ты мгновенно
Окаменеешь!» Но ведь если я
Свои подарки передам Миллону,
То сокол выклюет ему глаза,
Иль конь его убьет, или его
Свирепое чудовище проглотит,
Как только он с Армиллою возляжет
На брачном ложе! Сокол, конь, Армилла –
Ужасные дары! О дорогой,
Любимый брат мой, вот какую радость
Я для тебя купил ценой страданий,
И тягостных трудов, и горьких слез!