Вор в роли Богарта - Страница 59

— Так вот, у меня куча оснований арестовать ТР, — продолжил Рэй. — И я не особо удивлюсь, если наберется улик и на приговор. Ведь он признался в двойном убийстве, ну, может, и в целях самообороны, это уж как посмотреть. Однако такое признание юридической силы не имеет, потому как никто не сообразил его записать, а потом дать ему на подпись. Впрочем, любой из присутствующих может показать в суде, что он признался, как, к примеру, сосед по камере может стукнуть на любого, кто находится под следствием, утверждая, что тот раскололся. Вот только не обязательно подобные показания примут к сведению. Как бы то ни было, но наш ТР сознался и все мы тому свидетели.

— И что же?

Рэй окинул меня испепеляющим взором.

— А то, что я могу арестовать его, а уж остальное пусть суд решает. Хотя, что там они решат, одному Богу ведомо. Ясно только, что его выпустят под залог до суда. Было время, когда обвиняемого в убийстве не выпускали, а теперь — пожалуйста. И обойдется это нашему ТР где-то в четверть лимона максимум. Отправляй по почте бабки и вали себе на все четыре стороны. А уж оказавшись на свободе, такой человек, как наш ТР, можно сказать гражданин мира, всегда сумеет сорваться с крючка, ну, вы понимаете, о чем я толкую.

— Сорваться с крючка?

— Ну да. Махнуть куда-нибудь подальше, начать подделывать ценные бумаги, в общем, заняться своим обычным ремеслом. Что же до всех остальных… то, к стыду своему и моих товарищей из полиции, мы будем делать все, чтобы осложнить вам жизнь, даже если ТР сорвется с крючка и покинет страну. Ну, к примеру, мы обязательно снимем показания с мистера Уикса, позволяющие пролить свет на источник доходов мистера Сарнова и…

— Царнова, господин полицейский.

— Какая разница. Ну, потом проверим у всех документы на предмет подлинности и легальности пребывания в стране. А уж репортеры, те вообще житья не дадут, будут совать свои носы в каждую щелку и сверкать своими вспышками, снимая короля и королеву этой самой Анны Бананы.

— Анатрурии.

— Какая разница. Это вы, ребята, должны хорошенько запомнить. Название этой самой страны, потому как вполне вероятно, вас именно туда и вышлют. Нет, к мистеру Уиксу это, конечно, не относится. Ведь он у нас американский гражданин, и его, по всей видимости, захотят попридержать, чтобы потом пригласить в Конгресс и задать несколько вопросов по существу…

И он продолжал в том же духе, возможно, чуть дольше, чем следовало бы. В конце концов, все присутствующие здесь — профессионалы. Они играли в подобные игры и прежде, на Балканах и на Среднем Востоке.

Уикс откашлялся:

— Господин… э-э… Киршман, если не ошибаюсь? — Он положил свой хомбург на колено и стал легонько раскачивать. — Знаете, пару лет тому назад в Монтане я был оштрафован за превышение скорости. Получил талон. Они, видите ли, установили на своих дорогах ограничители. На скоростных трассах максимум шестьдесят пять миль в час, а на остальных дорогах — пятьдесят пять.

— Знаем, слышали, — кивнул Рэй.

— Так вот, — продолжил Уикс. — Эта самая Монтана слишком уж большой штат, слишком, так сказать, просторный, чтоб эти ограничения имели хоть какой-то смысл. И федеральное правительство, установив такой закон, просто не в силах проследить за его исполнением. Короче, за этим делом следили от силы четверо полицейских, а вы-то знаете, какой он большой, этот штат.

— Ну уж не меньше Бруклина и Манхэттена вместе взятых..

Лицо Уикса расплылось в улыбке.

— Да, приблизительно, — согласился он. — И федеральные власти Монтаны все никак не могли решить, какой же штраф следует брать за превышение скорости. И наконец установили — по пять долларов за каждое нарушение. Итак, если один из этих самых четырех копов ловил вас на скорости сто двадцать пять миль в час в зоне, где разрешалось не более пятидесяти пяти, вы должны были выложить пять баксов.

— Логично, — заметил Рэй.

— Весьма логично, но рассказываю я это вам вовсе не к тому. С тем чтобы не причинять лишних неудобств ни водителю, ни офицеру дорожной полиции, штраф разрешалось брать прямо на месте. Вы меня останавливаете, я даю вам пять долларов и спокойно отправляюсь дальше.

— И все довольны, — сказал Рэй.

— Именно. И интересы государства тоже не страдают. Замечательно придумано, верно?

— Ну, в общем, конечно, да.

— Господин полицейский, — сказал Грегори Царнов, — если ассирийцу все равно предстоит внести залог, так к чему ему связываться с почтой? Он мог бы передать эти деньги и напрямую, минуя, так сказать, бюрократические каналы.

— Вот что я вам скажу, — буркнул Рэй, — это незаконно.

— Зато целесообразно.

— Ну уж не знаю, насколько целесообразно… — заметил он. — Главное, что дело сдвинулось с мертвой точки.

— Тиглат, — обратился Уикс к Расмолиану, — сколько у тебя с собой зеленых?

— Ты имеешь в виду деньги?

— Нет, овощи! Естественно, деньги, что ж еще. Ведь ты наверняка явился сюда не без задней мысли принять участие в аукционе по распродаже этих самых акций на предъявителя. Сколько у тебя при себе?

— Не так много. Я ведь человек небогатый, Чарли, и ты прекрасно это знаешь.

— Ладно, будет тебе прибедняться, Тигги. Игра зашла слишком далеко. Сколько у тебя с собой денег?

— Тысяч десять.

— Надеюсь, в долларах США? А не в этих анатрурийских щиро?

— Ну, ясное дело, в долларах.

— А у вас, Григорий?

— Чуть больше, чем у него, — ответил Царнов. — Но неужели вы всерьез вообразили, что я стану тратить свои кровные денежки, чтобы выкупить эту ассирийскую свинью из тюрьмы? Да он написал мое имя кровью!

— Да, но в каком-то смысле сделал вам услугу, Григорий. Он написал ваше имя неправильно. И если хотите знать, да, я считаю, что и вы должны поучаствовать. — Он нахмурился. — И знаете, что мне еще кажется? Мне кажется, что в этом помещении слишком много людей. Мы должны провести маленькое закрытое совещание, Григорий. Вы, я, Тигги и офицер Киршман.

— И Уилфред.

— Ну, если вам так хочется, Григорий.

— И Берни, — сказал Рэй.

— Да, разумеется, и Ласка тоже.

И я проводил всю остальную публику в маленькую комнатку в задней части лавки. Это было не слишком честно по отношению к Илоне с Майклом, но они, похоже, не возражали. Илона по-прежнему улыбалась своей иронической улыбкой, а король сидел со слегка огорошенным видом. И уж во всяком случае раздражены они были куда меньше, чем Кэролайн с Маугли, которым страшно не хотелось пропускать следующий акт этой драмы.

Я предоставил им возможность любоваться изображением святого Иоанна Божия, покровителя всех книготорговцев, и вернулся в главное помещение, где как раз в это время Уикс распространялся на тему акций на предъявителя.

— Этот Майкл — парень очень славный, — говорил он, — однако все члены этой почтенной семейки никогда не отличались сколько-нибудь выдающимися умственными способностями. Услышав о попытке ограбления, я сказал Майклу, что хочу проверить портфель. Но назад его пока что еще не отдал, а когда отдам, акций там уже не будет.

Царнов потер массивный подбородок:

— Без номера счета…

— Без номера счета эти акции всего лишь бумага, знаю. Но кто сказал, что не остался в живых хотя бы один человек, знающий этот номер? Кто, скажите на милость, сказал, что нельзя отыскать хотя бы маленькую лазейку в неприступных стенах этой крепости под названием швейцарская банковская система? Если мы трое объединим наши усилия…

— Вы и я, сэр? И ассириец?

Улыбка Уикса стала хищной.

— Как в старые добрые времена… — мечтательно протянул он. — Кто сказал, что это невозможно?

— Ладно, ближе к нашим баранам, — сказал Рэй, но в этот момент в дверь постучали.

Я поднял голову — стук повторился, уже более настойчивый и громкий. Я махнул рукой, делая знак непрошеному гостю уйти. Но крупный молодой человек, маячивший у двери, уходить, похоже, но собирался. И снова постучал.

Подойдя к двери, я приотворил ее на несколько дюймов.