Вор в роли Богарта - Страница 17

Его лицо показалось мне знакомым. Но я никак не мог вспомнить, где его видел.

Все еще размышляя над этим, я задул третью, и последнюю, свечу, и сияющее улыбкой лицо исчезло. Что изменило ход моих мыслей и заставило задуматься о том, где же находится недавно виденная мною дверь. Единственное окно в комнате Илоны не пропускало никакого света, и в ней было почти так же темно, как в той квартире в «Боккаччо», к тому же я не захватил с собой фонарика. Но тут я заметил просачивающуюся из-под двери полоску света и умудрился добраться до нее, не налетев ни на один предмет.

Я вышел в коридор и затворил за собой дверь, потом подергал ее — убедился, что автоматический замок сработал. Мне претила сама мысль о том, что я оставляю Илону лишь с этой хрупкой преградой в виде автоматического замка между ней и всем огромным злым миром, но что поделаешь, ведь и инструментов я с собой не взял. Если бы они были при мне, можно было бы запереть дверь как следует. Но, может, оно и к лучшему. Иначе пришлось бы объясняться.

К концу дня собрался дождь, но теперь небо очистилось и ночь стояла ясная, тихая и на удивление теплая. Я находился всего в пятнадцати минутах ходьбы от своей лавки, но если бы зашел, то пришлось бы ждать целых девять часов до открытия.

Любовные игры вселяли в Илону грусть, меня же, напротив, взбадривали невероятно, что делало нас образцовыми сексуальными партнерами. Я ощущал такой прилив сил, что готов был дошагать до Сент-Луиса и там влепить кому-нибудь в морду. Я прошел восемь или девять кварталов и взял такси. И вот, уже втягивая ноги в машину и устраиваясь на заднем сиденье, подумал: а что, если отправиться прямиком в «Вексфорд-Касл» и убедиться, так ли плох тот самый «Людомир», как мне тогда показалось. Но вторая мысль, промелькнувшая в голове, признала первую совершенно идиотской, и я велел водителю отвезти меня домой.

На следующее утро, примерно в десять тридцать, я был уже на своем рабочем месте и читал «Алле, хоп!» — тоненькую книжку, посвященную дрессировке ручных кроликов. Я выудил ее со столика дешевой распродажи и решил немного отвлечься от Уилла Дьюранта, прежде чем поместить ее на стеллаж под табличкой «Домашние питомцы. Естественная история». Снимки кроликов были одно сплошное очарование, но текст давал понять, что они подвержены пагубному пристрастию грызть самые разнообразные предметы, в том числе книги и электропроводку.

— Не волнуйся, — сказал я Раффлсу. — Мы не будем заводить кролика. Твоя должность остается за тобой.

Он одарил меня взглядом, говорившим, что и не думал подвергать этот вопрос сомнению, а я скомкал листок бумаги и швырнул ему — поиграть. Он уже ловил его в прыжке, когда вошла Кэролайн.

— Привет, Раффлс, — сказала она. — Ну, как тренировка?

— Он справляется прекрасно, — ответил я. — Это у нас так, для настроя, чтобы не утратил мышеловкости. А ты, между прочим, на два часа раньше.

— Я не раньше, — объяснила она. — Я вместо. Ланч для меня на сегодня отменяется. Иду к зубному.

— А что же ты не предупредила?

— Как я могла предупредить, — возразила она, — когда сама узнала лишь час назад. Вчера за обедом потеряла пломбу. Наверное, проглотила. Но хуже всего то, что я никак не могу удержаться и все время проверяю ее, сую язык в дырку, убедиться, на месте она или нет. Ты не посмотришь, а, Берн?

— Зачем?

— Посмотришь и скажешь, что она не такая здоровенная, как мне кажется. Нет, ей-богу, она больше, чем все зубы вместе взятые! Да там можно устроить стоянку для машин, Берн! Приютить всех бездомных.

Она подошла и подставила мне лицо. Раскрыла рот и ткнула пальцем в коренной зуб.

— Этта-уут… — пробормотала она.

— Не валяй дурака, — сказал я. — Ну как я могу что-то рассмотреть? Для этого нужен специальный свет и еще такое маленькое зеркальце на палочке. В любом случае, уверен, ничего страшного.

— Да это просто лунный кратер! — воскликнула она. — Большой каньон, вот что это такое. К счастью, через пару часов все это станет историей. Врач назначил мне прием как раз на наше с тобой обеденное время.

— Ну и прекрасно.

— Угу… — Привалившись бедром к прилавку, она окинула меня оценивающим взглядом. — Ну и как?

— Что как?

— Как вчера все прошло?

— Э-э… ну, фильмы были просто замечательные, — ответил я. — Первый был снят в тридцать седьмом году и…

— Я не о фильмах, Берн. Как у тебя с Илоной?

— О, — сказал я. — Все прошло хорошо.

— Хорошо?

— Просто отлично.

Какое-то время она продолжала изучающе смотреть на меня, затем ее лицо расцвело в улыбке.

— Заканчивай! — бросил я.

— Заканчивать? Но ведь я и слова не сказала.

— Я тоже. Так чего ты, черт возьми, скалишься?

— Просто не верится! А где это произошло, Берн? У тебя или у нее?

Я смотрел на Кэролайн и упрямо молчал, она тоже не сводила с меня глаз.

— У нее, — вымолвил я наконец.

— И?..

— И что «и»? Я прекрасно провел время, просто замечательно. Теперь довольна?

— Рада за тебя. Она ведь красавица, Берн.

— Знаю.

— И, по всей видимости, без ума от тебя.

— Вот этого не знаю, — сказал я. — И потом, откуда такая уверенность? С чего это ты решила, что она красавица? Ты, как попугай, повторяешь за мной мои слова.

Она надула губы и беззвучно присвистнула — та же гримаска, что и у Илоны, когда та выпускала сигаретный дым.

— Это чистое совпадение, — произнесла она наконец.

— Что именно? Никак не врублюсь, о чем ты.

— Просто вчера я чисто случайно оказалась у входа в «Мюзетт», — сказала она, — как раз к концу сеанса.

— Просто оказалась там, и все?

— Но ведь каждый человек может оказаться где угодно, Берн. — Раффлс уже давно оставил бумажный шарик, который я ему швырнул, и теперь терся о ногу Кэролайн в присущей всему его племени вкрадчивой манере. — Эй, погляди-ка, что он вытворяет! Ты, наверное, забыл покормить его утром, а, Берни?

— Да он сожрал столько, сколько и питону не снилось, — проворчал я. — И нечего увиливать от ответа. Как это ты там оказалась вчера вечером?

— Была неподалеку, — ответила она. — У Сью Графтон вышел новый роман, и я поехала в «Корпорацию „Убийство“» — купить себе книжку.

— И ради нее тащилась в такую даль?

— Но в «Сообщниках» уже все распродали, а в «Трех Жизнях» еще не получали. Вот я и села на метро…

— Но «Корпорация» вроде бы на Бродвее, рядом с Девяносто второй?

— Знаю, Берн. Там я и оказалась вчера вечером.

— Но ведь это в двадцати с лишком кварталах от театра!

— Ну и что? Я же не обедала.

— А при чем здесь обед?

— Поехала в центр, долго решала, в какой ресторанчик зайти, но ни один не приглянулся. И наконец заскочила в кафе неподалеку от Семьдесят девятой. Знаешь, Берн, последнее время мы с тобой явно переборщили по части этнической жратвы. Я заказала чизбургер с беконом, жареную картошку, салат из капусты и кусок яблочного пирога на десерт. И выпила две чашки нормального американского кофе со сливками и сахаром, и вся эта еда показалась невероятно экзотической!

— А после еды…

— Я почувствовала, что объелась, и решила немного прогуляться.

— И оказалась почему-то именно у театра «Мюзетт»?

— Ладно, сдаюсь. Да, мне хотелось взглянуть на нее. Это что, преступление?

— Нет.

— Короче, я пришла туда за несколько минут до конца сеанса, встала так, чтобы видеть выход. И сперва даже подумала, что пропустила тебя. Просто вы вышли почти что самыми последними.

— Мы всегда остаемся до конца, посмотреть титры.

— Она настоящая красавица, Берн. А уж как она держала тебя за руку и как смотрела! Да что там Хамфри Богарт! Словно ты Эррол Флинн по меньшей мере…

— И давно ты за нами шпионишь?

— Я бы не стала называть это шпионажем, Берн, — ответила она. — Я делала это из самых дружеских, вполне оправданных побуждений, продиктованных лишь заботой о тебе. Ведь и ты для меня сделал бы то же самое, разве нет?