Вопросы сюжетосложения - Страница 44
Приводим несколько характерных высказываний: "Евдокия Савельевна действовала методом упрямства: ах, ты хочешь выдвинуться, так я тебе не позволю"; "Мне кажется, Оля права, что не любила бывать на встречах с бывшими учениками. Что интересного мог рассказать ей шофер, если она хотела стать художником?"; "Конечно, Оля зря никому не сказала о своем плане поиска кратчайшего пути. Могла бы сказать, ну хотя бы подруге Люсе"; "Во время войны Евдокия Савельевна была героиней: спасла двух солдат. А в школе она неинтересная и странная, как бы устарела". Были и другие суждения: "Может быть, в классе были и другие талантливые и умные ученики, но Оля о них дома не рассказывала. Люся тоже хорошо рисовала, но у нее не было условий, и она беспокоилась о больной матери"; "Конечно, я поверила, что Олю обидели и с ней может что-нибудь случиться. Но еще не дочитав до этого, я заметила, что отец говорит об Оле как о знаменитом человеке: "Если когда-нибудь будут исследовать ранний период творчества Оленьки и..."; "Когда Оля говорит о бывшем ученике "прошел путь от водителя до руководителя", то улыбаешься, потому что она острит. Но уже замечаешь, что она хочет стать художником или скульптором и пренебрежительно смеется над простыми людьми"; "Читая повесть, я иногда замечала, что отец пристрастно судит о Евдокии Савельевне (обижается за Олю), но все равно классная руководительница кажется мне странной. Если ученик ей жалуется на головную боль, то она напоминает, что у Мити Калягина была высокая температура, а он все равно делал свое дело. А если все же голова болит? По отношению к Оле у меня возник один вопрос: кого она любит? Ведь Боря был самым красивым мальчиком в классе, но Оля на него не обратила внимания. Я была уверена, что она очень любит своих родителей, но в конце это не оправдалось".
Таким образом, четко не обнаруживая позиций автора, при первом прочтении повести девятиклассники следуют в основном за рассказчиком. Не высказывая пока своего мнения, учитель рекомендует школьникам прочесть повесть вторично.
Для углубления восприятия повести, осмысления характеров и проблем, поставленных автором, учащимся предлагаются следующие вопросы:
1. Можно ли считать Олю талантливой? Как соотносятся талант и человечность? (Может ли талант быть бесчеловечным?).
2. В чем вина и в чем беда Олиных родителей?
3. Современна ли Евдокия Савельевна как педагог и человек?
4. Как понимать принцип Евдокии Савельевны: "как все", "со всеми"?
5. Как развиваются и взаимодействуют в повести мотивы "разумность" и "безумие"? (Кто же безумен?)
6. В чем своеобразие сюжета повести? (170)
Перечитывая повесть вторично и ориентируясь на предложенные вопросы, девятиклассники приходят к следующим суждениям.
Талантлива ли Оля? Оля проявляет способности к живописи и скульптуре. Учится не только в обычной школе, но и в художественной. Склонность к художеству проявилась у нее еще в семилетнем возрасте. И уже тогда, по словам отца, "весь пляж поражался ее умению лепить фигуры людей и зверей, рисовать. на мокром песке пейзажи и лица". Так и пошла рядом с развивающимися способностями девочки преувеличенная похвала, постоянный восторг родителей от ее успехов. А через несколько лет Оля не только поверила в успех, но и возомнила, что она не такая, как все, что ей не обязательно бывать на экскурсиях и на собраниях вместе с рядовыми одноклассниками, С одной стороны, у нее действительно время слишком загружено разумными делами - она развивает способности. С другой же стороны, не общаясь со сверстниками и не попадая под воздействие других людей, прежде всего Евдокии Савельевны, Оля обкрадывает себя в моральном отношении: не умеет дружить, любить и даже замечать любовь и уважение других, тем более - ценить эти чувства и дорожить ими. Она проходит мимо судьбы близких ей людей, тянущихся к ней Люси и Бори. Равнодушная ко всему, что не касается ее дел, Оля забывает об интересах Люси, в Бориной заботе и любви к ней видит только "слежку" по указанию классной руководительницы. Но, умная и рассудительная, она по-своему рассказывает о своих конфликтах с одноклассниками и с "безумной Евдокией", убеждая родителей в своей правоте. Достоинства и недостатки своей ученицы прекрасно понимает Евдокия Савельевна, видя в индивидуализме Оли гибельность и для таланта, и для человека. "Если слабый и глупый человек жесток - это противно. Но если умный и смелый жесток - это страшно. Такой человек обязан быть добрым", - утверждает героиня повести "Очень страшная история"166. Эти слова можно отнести и к Оле. Она хочет связать свою жизнь с искусством. Но возникает вопрос: может ли она стать талантливым художником или скульптором без высоких нравственных начал без гуманного отношения к людям? Словами Евдокии Савельевны, выше всего оценивающей в человеке человечность, автор утверждает: "К человечности талант художника может и не прилагаться, но к дарованию художника..." (171)
Вина Олиных родителей и заключается в том, что они, формируя характер дочери, направили все только на развитие ее дарований и способностей. По мнению родителей, Оля талантлива и не должна тратить время на посещение музея с классом или на собрания, где люди обыкновенных профессий будут рассказывать о своих "трудовых буднях". "В этот день она, продолжая борьбу за прекрасное, вела свой класс в какой-то музей. А я пришел сообщить, что Оленька готовится к выставке юных скульпторов, и попросил освободить ее от экскурсии", рассказывает отец, иронизируя над Евдокией Савельевной, видевшей в данной ситуации "привычную мизансцену". В стремлении разумно использовать время отец даже не уточняет, в какой музей пойдет 9-й "Б". А Оля, присутствуя на встрече с бывшими учениками, "в десятый раз перерисовывала" какой-нибудь портрет человека или фигуру собаки. И ей казалось, что и остальные .девятиклассники лишь в угоду Евдокии Савельевне "вторили, что им было действительно интересно". Так, отделяясь от коллектива, не имея времени на дружбу и на внимание к судьбам других людей, Оля росла индивидуалисткой. Отец же объяснял "конфликтность" дочери ее незаурядностью. "Увы, нелегко придется нашей талантливой дочери в мире людей обыкновенных, - сказал я Надюше. - Мы с тобой обыкновенные, - ответила она. - Но мы разве страшимся талантов?" В этом диалоге выражается одинаковый взгляд родителей на талантливость дочери, но разное отношение к людям обыкновенным.
На протяжении повести рассказчик несколько раз подчеркивает способность Нади взглянуть на себя со стороны, умение считаться с горем или счастьем других людей. Именно мать просит Олю не вступать в конфликты с Евдокией Савельевной, не "острить по поводу встреч с бывшими учениками, быть внимательней к Люсе, которая переживает за маму, и т.д. Но при том она остается слишком снисходительной к своей дочери и в конце-концов соглашается с ней. Отстаивая свою "правду", Оля добивалась: "Разве я не права? - Ты права... Но все-таки, пожалуйста, не рифмуй... И все-таки я прошу тебя..." Так заканчивались беседы, в которых мать робко пыталась противопоставить свой принцип: "людей надо щадить". Отец же без колебаний во всем был согласен с "талантливой" дочерью, хотя понимал и правоту Надиных суждений о доброте и чуткости. Беда в том, что дочь постепенно подчинила себе добрых и слепо любящих родителей. "У нас в меньшинстве были .мы с Надей: центром семьи и ее лицом стала дочь", - говорит отец.
И лишь Евдокия Савельевна, опытный педагог и психолог, видела, что девочка и в школе хочет стать "центром", хочет (172) всегда быть выше других. Человек большой души, посвятивший себя воспитанию в своих учениках "таланта человечности", учительница стремилась воспитать этот дар и в Оле. "Привычные мизансцены" - "все вместе, а она в стороне" тревожили ее и огорчали. Сначала казалось странным, что она замечает малейший успех рядовых, выдвигает бездарных, уравнивает (все дают по два рисунка на выставку). Оказывается, испытанный многолетним опытом и трудной жизнью принцип "все вместе", "со всеми", "для всех" выражает мудрость гуманизма: подтягивает всех до определенного необходимого уровня человечности и вместе с тем растит талант, так как голого, бесчеловечного таланта быть не может. Профессиональный талант может прилагаться лишь к определенной степени человечности.