voprosy masteru 5 (СИ) - Страница 3

- Среди ваших вариантов есть хоть один, оправдывающий его?

- Я боюсь, что среди моих вариантов нет ни одного такого, чтобы не причинил вам боль, когда я его назову. Поэтому я не спрашивайте меня. Меня трясти начинает при одном упоминании его имени. Я готов его убить, сжечь и прах развеять по ветру.

- Я согрелась.

- Нет, вы еще мерзнете, -Генрих зарылся лицом в ее волосы. -Не отпущу вас, пока не перестанете дрожать.

- Налейте мне еще...Что вы там мне наливали?

Он рассмеялся и погрозил ей пальцем:

- Хорошо, только потом опять ко мне на коленки.

Когда муж поднялся, чтобы наполнить бокал, Элизабет получше укуталась в одеяло и подошла к камину.

- Я люблю смотреть на огонь,- из-под одеяла показалась ее рука.

- Не спалите себя, ради Бога! - наполнив бокал наполовину, он, подумав, наполнил его до краев. - А то вся романтика момента пропадет. И если на вас останется одежды меньше, чем есть сейчас, я за себя не ручаюсь.

Они просидели больше получаса. Он, обнимая ее и словно лишаясь рассудка от запаха ее волос, и она, свернувшись калачиком, подогнув под себя ноги, уткнувшись в его шею. Каждый думал о своем, чувствуя, как гипнотизирует огонь и пьянеет голова.

Держа Элизабет в своих объятиях, Генрих молился. Молился всем высшим силам, имен которых он никогда не знал, силам, над которыми всегда смеялся... Он молил, чтобы эти мгновения длились еще долго, нескончаемо долго. Ведь он знал, что так и должно быть. Когда-то так и было. И все вернулось! О! Как же он скучал по ней! И как же ему хотелось сейчас поцеловать ее шею, ...целовать, опускаясь ниже, к тоненьким, изящным лопаткам, ласкать губами нежную кожу между ними до тех пор, пока она не покроется мурашками. А потом, поддавшись внезапно подступившему порыву страсти, развернуть, скинуть одежду, и прижать к себе, сдерживая стон нетерпения. Собрать ее мягкие волосы в кулак и после страстного поцелуя в губы, запрокинуть ей голову... Это все было, это все непременно будет, но позже. Он даст ей немного времени, чтобы она его узнала.

Генрих увидел ее слезы, когда захотел проверить, спит ли она и, внезапно поддавшись порыву, промокнул любимые глаза губами, едва осознавая, что же он делает.

- Все хорошо, Элизабет, скоро вы его забудете.

- Я не смогу.

- Я обещаю вам. Вы мне верите?

- Да...Вы должны помочь мне.

- Я к вашим услугам. Сделаю все, что скажете, потому что по-другому уже не могу! - Он не мог остановиться и покрывал поцелуями ее лицо. - Остановите меня, Элли, остановите меня, моя любовь. Ну же, влепите мне пощечину. Срочно!

Но то, что сделала Элизабет в ответ, снимало все запреты. Запустив руку в густую шевелюру, она притянула его голову к себе и поцеловала в губы...Жадно, требовательно, как будто сильно нуждалась в этом поцелуе. По щекам ее катились слезы, рука впилась в его волосы до боли.

- Пожалуйста, помогите мне, помогите мне все забыть! - Шептала она между поцелуями, превращая эту глухую, тихую ночь в откровение двух существ, полную роковых тайн и клятв, слез и страсти, силы и слабости.

***

Он сидел у изголовья ее кровати и смотрел с грустью в ее почти черные глаза своими, почти черными глазами.

- Себастиан! Ты здесь! - Энж попыталась встать, но у нее не получилось, тело ее не слушалось. - Ты здесь! - Повторила она и улыбнулась.

Он же, похоже, не разделял радости встречи и смотрел на нее строго.

- Почему ты молчишь?

Себастиан по-мастерски взлохматил волосы на голове, вздохнул и ответил:

- Что мне сказать тебе? Спросить, зачем ты это сделала? Зачем тебе понадобилось погружаться в жизнь Лиама, зная, что это заберет у тебя часть жизни? Вопрос глупый. Сказать, что я зол на тебя за это? Ты и сама это знаешь, я думаю. Или что я стал злиться на тебя еще больше мгновение назад, когда ты открыла глаза, и я увидел цену совершенной тобой глупости? Что я должен тебе сказать?

Энж стала думать, как продолжить разговор, чтобы, наконец, заставить Себастиана улыбнуться и внезапно поняла, что находится в своем доме.

- Я дома?

- Да.

Энж снова сделала попытку подняться, но у нее закружилась голова и она снова рухнула на мягкие подушки. Ну, ничего, еще немного, и она сядет с ним рядом!

Злость Себастиана как рукой сняло:

- Энж, подожди, дай себе немного времени. Скоро все пройдет. Просто полежи немного, хорошо?

- Да...Ты расскажешь мне, что произошло и почему я здесь?

- Если будешь вести себя тихо.

- Как ты, Себастиан? Я хотела найти тебя, чтобы поговорить с тобой, но мне не позволили.

- Хранитель?

- Да.

Он кивнул:

- Правильно сделал. Я не хотел бы, чтобы ты видела меня таким, каким я был тогда. Я выпил огромную дозу безразличия и посинел весь с головы до ног.

Она рассмеялась, и он, наконец, улыбнулся:

- Не веришь?

- Нет.

- Мне так показалось тогда. Хотя... Наверное, посинел только висок.

- Себастиан, мой Себастиан! - Она взяла его руку и приложила к щеке. -Как же я рада тебя видеть!

- А я тебя, ужастик. - Его взгляд окончательно потеплел и на миг она увидела его истинное лицо сейчас: Себастиану было неуютно находиться в ее доме, он был растерян. - Но ты заставила меня понервничать! Когда я увидел тебя у фонтана без чувств, рядом с тобой твоего отца, то одного безумного взгляда его глаз мне хватило, чтобы подумать о самом страшном, что с тобой могло приключиться. И уже начиная испытывать боль от утраты, я вдруг понял, что ты жива еще, но никак не можешь перейти из мира Лиама сюда окончательно. Как Хранитель мне потом поведал: ты не могла выбрать, где тебе лучше, здесь или там.

Энж не помнила этого. Она практически ничего не помнила. В голове осталась только история Лиама.

- Когда ты возвращалась в этот мир, ты кричала на волне отца, и я тоже слышал это, он пускал меня иногда на свою волну. Он всех пускал послушать твои слова по очереди, потому что не знал, что нужно делать.

- Что я кричала?

- Ты кричала: "Мои слезы, верните мне мои слезы! Прошу, умоляю! Верните мне их!" - и снова уходила в мир Лиама, но тебе, судя по всему, и там было плохо, и ты снова возвращалась к нам. Ты металась долго...И нам пришлось несладко, мы не знали, как вернуть тебя обратно. Нужно было как-то дать тебе знак, чтобы ты почувствовала, что тут лучше, чем там...

Он загадочно замолчал и посмотрел на нее, потом продолжил:

-Отец и Хранитель прикладывали твой кулон к твоей коже на шее, пытаясь дать тебе тем самым утешение, послать сигнал доброго чувства сюда, цепляясь за который, ты могла бы вернуться... Но выходило только хуже. Любовь не могла тебя утешить... И тогда я спас тебя, Энж.

- Как?

Себастиан смутился:

- Не знаю как, но...мне же нужно было вытащить тебя в этот мир! - Ни с того, ни с сего он начал оправдываться.- Значит, нужно было послать тебе сигнал каким-то чувством...А я же помню, что ты говорила тогда про надежду..., - он многозначительно посмотрел на нее, видимо, ожидая, что вот-вот и она должна догадаться обо всем сама, но этого не произошло, и он закатил глаза к потолку,- Ужастик, соображаешь ты плохо. Я поцеловал тебя, недогадливая ты девчонка! Я передал тебе надежду! - Он рассмеялся. - Твой отец чуть не испепелил меня тогда...

- Представляю! - Энж рассмеялась тоже.

- Но это помогло. Что ты видела там?

Энж погрустнела:

- Все так, как говорил мне Хранитель. Лиам сам просил о наказании. Получается, что после этого я обязана буду внять его просьбе... Но, Себастиан! Мне его стало еще больше жаль... Не говори только никому об этом.

- Хорошо, не скажу. Ты боишься?

- Да. Теперь, когда я узнала саму его сущность, я люблю его еще больше... Прости!

Он печально вздохнул:

- Я все понимаю, Энж. Я уже смирился.

- Неправда, ты надеешься.

- Ты права.

- Мы оба находимся всегда под воздействием чувств, которые носим.

-Как и все Мастера...