Вопрос верности - Страница 16

С трудом разобрала приказ остановиться и выждать, пока буйство стихии не пойдет на спад.

Казарма выглядела много уютнее, чем та, в которой они провели полтора года. У каждой кровати – тумбочки, сами койки одноярусные и широкие, пол и стены покрыты мягким материалом, у входа установка климатического контроля. Дезинфектор настолько просторный, что в нем можно стоять в полный рост.

Места тут хватало больше чем на сотню бойцов, в противоположной от входа стене виднелась дверь санитарного блока.

– Заходите, не стесняйтесь, – проговорил субтактик, сопровождавший бывших курсантов. – Вон там три койки свободны. Видите, не застелены…

На военную базу «Хордан-Центр» Андре и Оле попали час назад, после того, как сутки провели в транспортере. Когда машины остановились после КПП, Малосс вывел новобранцев из кузовов и велел построиться.

Явившиеся субтактики разобрали своих новых подопечных. Приятели угодили в одну боевую бригаду, а вместе с ними туда же попал уроженец Шеола по имени Симон.

– А где все? – несмело поинтересовался Андре.

– На стрельбище, – ответил субтактик, невысокий и крепкий. – Скоро явятся. Ты, значит, белобрысый, ко мне в звено, попадаешь…

– Именно, – кивнул Оле, спуская с плеч рюкзак.

– И ты, здоровяк, – субтактик указал на Андре. – Вот и славно. Звать меня Ференц, и я люблю, чтобы все было в порядке? Понял, резаные мозги?

– Э… так точно.

Дверь казармы с грохотом распахнулась, в нее шагнул могучий форсер с мортирой на плече.

– Ага! – взревел он, выпучив глаза при виде новобранцев. – Кого нам прислали, цыплят на обед?

– Ладно пугать молодежь. Вот эти двое с нами будут служить, – поморщился Ференц. – Вечно ты, Джон, орешь не по делу.

– Если бы я орал еще и по делу, то вы давно бы оглохли, – могучий форсер снял мортиру и шагнул к Оле. – Ну, давайте знакомиться!

За ним в казарму начали входить бойцы, грязные и мокрые, словно явились прямо из джунглей.

Через полчаса Оле знал всех в своем звене, от снайпера Якова, черного и тощего, до Магды, несколько мужеподобной, но с длинными, по пояс русыми волосами. На нового бойца «старички» глядели без враждебности, но и без симпатии. Называли имена, жали руку и торопились в душ.

– Ну что, со всеми познакомился? – спросил Ференц. – Через час – обед. Потом два часа свободного времени. После него общее построение оперативной бригады. Уж не знаю, зачем.

– Я понял, – ответил Оле. – А… когда мы отправимся на войну?

Субтактик хмыкнул, а оказавшийся рядом Джон громогласно расхохотался, так что обернулся даже боец, собравшийся выйти из казармы.

– Повоевать не терпится, понятное дело, – кивнул Ференц. – Кто ж знает, когда? Пророк прикажет, и отправимся. Хотя мы и так с Эброна всего две недели назад вернулись, так что никак не завтра.

И он отошел.

– И как там, на войне? – спросил Оле у Джона, чуть понизив голос.

– Убивают, – отозвался тот. – Хотя чаще убиваем мы. Ведь для того и созданы, верно?

И он вновь засмеялся, но на этот раз совсем не весело.

Через час бригада отправилась на обед. Столовая оказалась просторной, еда – обильной. Вернувшись обратно в казарму, Оле свалился на койку и два часа проспал, «отрабатывая» бессонные сутки в учебном центре и время в трясущемся транспортере, подремать в котором тоже не удалось.

Проснулся от сильного толчка в плечо.

– Вставай, а то на построение опоздаешь, – сказал Яков, надевший парадный комбинезон и нацепивший на грудь Золотую Ленту Эволюции.

– Да, конечно… – и Оле торопливо вскочил.

У новичков комбинезоны были обычные, не имелось оружия, и они выделялись среди сослуживцев.

– После построения напомни мне, сходим на склад, – проговорил Ференц, когда они вышли из казармы.

– Хорошо, – кивнул Оле.

Небо над базой было ясным, злое солнце Хордана жарило так, что хотелось спрятаться в тень. Но на огромном плацу, где рядами строились бойцы, ее просто не имелось.

Замер ровный, точно по линейке проведенный строй, и перед ним появился Малосс в сопровождении нескольких супертактиков.

– Смирно! – скомандовал он, обводя форсеров пристальным взглядом. – Воины Пророка, все вы знаете, что настал решительный момент в битве за торжество Эволюции. Верные Стальному Кодексу форсеры напрягают силы на фронтах и в тылу, чтобы…

Оле подумал, что услышит очередную унылую агитационную речь. Но Малосс довольно быстро свернул с пропагандистской дорожки.

– Бойцы Первого Параграфа, – сказал он. – Мы – по определению лучшие из лучших. Мы должны быть на гребне Эволюции, на ее переднем краю. Обязаны подавать пример тем, кто идет следом. И сейчас, когда для нашей расы настало время окончательно избавиться от человеческих атавизмов, именно мы сделаем первый шаг в этом направлении. Великое доверие, что оказал нам Пророк, необходимо оправдать.

Дальше Оле с изумлением узнал, что им всем необходимо, для начала, очистить от эволюционного шлака собственные организмы.

– Путь здесь только один – генопсихологичская экспертиза и повторная модификация, – слова Малосса падали в полной тишине. – Да, это болезненно и опасно, но необходимо. Заставлять никого не могу, вы вольны не согласиться. Но знайте, что я, ваш командир, прошел через обе эти процедуры добровольно. Одним из первых, как только узнал о мудром замысле Пророка, – стратег выдержал паузу, давая бойцам осознать сказанное. – Те, кто согласен на экспертизу и модификацию – шаг вперед!

Сердце Оле гулко забилось, он облизал пересохшие губы. Да, генопсихологическая экспертиза – штука крайне малоприятная, а ремодификация очень рискованна. Ранее она вообще не обходилась без неприятных последствий, и лишь недавно ее научились делать «чисто». Но на то он и боевой форсер, чтобы идти навстречу опасности! И как проявить нерешительность в тот момент, когда речь идет об Эволюции?

Оле сделал шаг вперед, лишь на сотую долю секунды отстав от соратников.

Из всей оперативной бригады на месте не остался никто.

– Иного я не ожидал, – сказал Малосс спокойно, почти равнодушно. – Завтра с самого утра на базу прибудет бригада медиков, к обеду будет развернут модификационный комплекс. С расписанием мероприятий вас ознакомят командиры. А теперь – разойдись!

И, словно по команде, закрывшие небо тучи разродились дождем.

Оле волновался так, как волновался единственный раз в жизни – перед первичной боевой модификацией. Но тогда ему было шестнадцать лет, по меркам Фатума – совсем мальчишка.

Сейчас Оле надеялся, что лучше справляется с собой, чем в тот жаркий пыльный день на родной планете, и что его тревоги не видно.

– Так, расслабились, резаные мозги, – проговорил субтактик, коротавший время вместе с бойцами. – А то выглядите хуже, чем толпа юродивых или святых из людского фольклора.

Джон хмыкнул, даже мрачная Магда заулыбалась. Стало немного легче.

Звено Ференца оказалось чуть ли не первым в очереди на генопсихологическую экспертизу. После завтрака, не заходя в казарму, оно отправилось в юго-западный угол базы, где несколько пустовавших складов отвели для прибывших затемно медиков. Там бойцов встретил форсер с признаками научной модификации М2. Привел в один из складов, загнал в пыльный отсек, велел ждать, а сам ушел.

– У меня приятель один такую экспертизу проходил, – подал голос Яков. – Еще в самом начале войны. У него после боев на Сокаре что-то с головой слу…

– Отставить разговорчики, – дверь склада открылась, и в полутемное помещение, где не было ничего, кроме дюжины раскладных стульев, зашел еще один ученый. – Ты и ты, – поднялась рука с длинными тонкими пальцами, – за мной.

– Есть, – Оле с испугом понял, что показали на него и на Магду.

Он поспешно вскочил, вслед за ученым вышел из помещения. Изо всех сил сдерживая дрожь волнения, проследовал длинным коридором, пересекавшим здание, и шагнул в распахнутую дверь.