Вопрос верности - Страница 12
Но Лангтон героически сдержался.
Перекличка тянулась, как ожидание в приемной у зубного врача. Роберт от нечего делать поглядывал по сторонам. Плац выглядел вполне обычно, как и упиравшиеся в него торцами бараки казарм. Глухой забор, окружавший территорию, был снабжен вышками, на них стояли часовые. Но здания, расположенные севернее казарм, невольно притягивали взгляд. Нереально белые, лишенные углов, они походили на творение нечеловеческого разума.
И всюду были признаки того, что строительство тут закончилось лишь несколько дней назад.
– Вольно! – прозвучала давно ожидавшаяся всеми команда. – Разойдись!
– Фух, наконец-то, – пробормотал сквозь зубы лейтенант Бьерн Бьернссон, после чего огляделся. – А вообще интересно, куда это нас занесло?
– Неужели даже офицерам это неизвестно, сомий хвост? – удивился Роберт. – Больше всего похоже на научный центр. Но вот что тут исследуют? Эту планету, или незваных гостей?
Вспомнился госпиталь на Атлантисе и сосед по палате с жуткими ожогами на лице, бывший на Эброне охранником мобильного центра по изучению форсеров.
– Да какая разница? – пожал плечами Бьерн. – Знаю только, что эту штуку нам положено охранять. Какое-то время, пока не обучат вербуемый в этом мире корпус. Завтра с утра, кстати, заступаем в караул. Поняли, курвины дети?
Солдаты, большинство которых повидали лейтенанта еще в сержантском звании, вяло закивали.
– Вот и хорошо, пока свободны, – Бьерн кивнул и неспешно зашагал в сторону казармы, где поселили офицеров.
– Интересно, а дадут нам увольнение? – Трэджан хищно оскалился и глянул в ту сторону, где за оградой поднимались дома. – Прошвырнемся по барам, девчонок снимем. Эх, вот была бы красота…
Центр располагался на самой окраине Либрии, от забора до жилого квартала было всего с пару километров.
– Отвык ты, я смотрю, от войны, – Роберт пихнул приятеля в плечо. – Все тебе по барам, по девицам…
– Да ну, на том же Циклоне с этим было хреново, – вмешался в разговор Пол Кампински. – База посреди леса, в ближайшем поселке один магазин, а женщин вовсе нет. Или ты это забыл?
– Ему теперь не до выпивки и женщин, – захихикал Трэджан. – Он у нас письма получает. Личные-преличные. Или неприличные?
Роберт нахмурился.
С Ангелиной Дворцовой он познакомился четыре месяца назад, еще на Земле. Произошло это не при самых приятных обстоятельствах, но учительница одной из школ Владивостока через пару недель после знакомства написала ему письмо. Кузнецов ответил, и переписка стала регулярной.
Последнюю эпистолу полевая почта доставила несколько дней назад, перед самой отправкой с Циклона, и ответить на нее Роберт не успел.
– Нечего зубоскалить, – сказал Шриван, сердито сверкая черными глазами. – Союз двоих людей – благо, если он основан на искренних чувствах. Так говорит Книга Закона, а чрез нее и Единый!
– Уй, – Трэджан сморщился. – Сказал – как отрезал. Аж выть хочется. Ладно, пойдем в казарму, чего тут торчать?
Барак, куда их поместили, ничем не отличался от сотен других, раскиданных по многим планетам, от Хель до Аквиума. Даже форсеры, скорее всего, пользовались чем-то похожим.
Роберт прошел к своей койке, порылся в одном из карманов рюкзака, вытащил инфофон и серую трубочку блока памяти. Когда взял ее, уловил знакомый запах духов, перед глазами мелькнуло лицо Ангелины, ее светлые волосы, хрупкая фигурка и очень яркие синие глаза…
– Что, замечтался? – ехидно осведомился подошедший Трэджан.
– Ага, – Роберт потряс головой. – О том, что неплохо бы сунуть тебя в пасть броненосца и посмотреть, что будет…
Лангтон фыркнул и изобразил обиду. А Роберт сел на койку, вставил блок памяти в инфофон и принялся читать письмо.
Ангелина писала, как дела у них в школе, о том, что именно делается на прародине человечества. Она тщательно обходила запретные темы, вроде ограничения продуктовых квот, роста цен или ужесточения надзора, но видно было, что кое-где текст пообкорнали бдительные цензоры.
– Вот, значит, как, – сказал Роберт, добравшись до конца послания, и принялся сочинять ответ.
Давалось это ему с большим трудом.
Как словами выразить то, что у него все хорошо, что он скучает по ней, хочет вернуться, и обязательно вернется? Да еще при этом не обмолвиться, где находится их часть и чем именно занимается?
От умственного напряжения заныла голова.
– Ты так пыхтишь, что меня одолевают сомнения насчет твоего здоровья, – сочувственно проговорил лежавший на соседней койке Мурад Сатайбердыев, медик отделения. – Вот я, когда матушке пишу, тоже напрягаюсь страшно…
– Стрелять из автомата куда проще, – кивнул Трэджан, возившийся с наплечником от брони.
– Ага, – сказал Роберт, не слушая их.
В голове крутились, болезненно и медленно складываясь в очередное предложение, слова.
– А ну, хватит валяться, – сказал вошедший в казарму Бьерн, – иначе жиром зарастете. Так, быстро собираемся и за мной. Начальство отыскало нам дело. Чтобы время быстрее шло.
Роберт поспешно дописал несколько строчек, убрал инфофон в рюкзак, а блок памяти сунул в карман. Как будет возможность, нужно отдать его в штаб, на цензуру.
– Пошли-пошли, – поторопил подчиненных лейтенант. – Или врезать кому-нибудь для встряски мозгов?
Знакомиться с огромным кулаком Бьерна никто не захотел, и солдаты уныло потянулись к выходу. А командир взвода повел их в обход казарм, к одному из белых зданий.
– Вот, – сказал он, когда стала видна площадка, заваленная кусками пластобетона, арматурой и прочим строительным хламом. – Вот это нужно перетащить на склад.
– А где склад? – поинтересовался сержант первого отделения.
– Вон там, – лейтенант указал на здание позади кухни. – Двери откроют, я договорился. Так что работайте отсюда и до самого обеда. Сержантам организовать процесс, потом доложить о результатах. Уяснили?
– Так точно, – сказал Роберт уныло, думая, что даже на Белфинде, в самом рассекретном научном центре армия остается армией.
А это значит, что для солдат найдут самое бессмысленное и бестолковое занятие, лишь бы не дать им бездельничать.
Утренний туман был холодным, точно прикосновение рук мертвеца, и позволял видеть всего на несколько метров. Роберт шагал через него, поеживаясь и напрягая глаза. Справа, совсем рядом темнела поверхность забора.
– Стой! Кто идет? – донесся сверху немного испуганный голос.
– Свои, – Кузнецов сделал несколько шагов, и из марева выплыла сторожевая вышка, ее опоры, крыша, ведущая наверх лестница. – Ты там как, бдишь?
– Так точно, – ответил Леон, новичок, присоединившийся к отделению месяц назад, на Циклоне. Высокий и светловолосый, он всю жизнь провел в тайге, где не видел ничего сложнее циркулярной пилы. Но обращаться с оружием обучился очень быстро, и на стрельбах не терялся среди ветеранов.
– Хорошо, – Роберт кивнул и пошел дальше, проверять остальные посты, где стоят его подопечные.
Сильно хотелось спать, веки опускались, будто свинцовые. В голове крутились мысли, что нет ничего хуже последних часов караула, когда подходит к концу бессонная ночь.
Но стоило часовому на очередной вышке не окликнуть подходившего сержанта, как Роберт встрепенулся. Выругавшись себе под нос, он пошел дальше крадучись, почти неслышно. Проник под вышку и полез по лесенке, ступеньки начали скрипеть под ногами.
Откинул люк и обнаружил, что в лицо ему смотрит дуло автомата, знакомого до последней детали «Козыря».
– Я так и думал, что это ты, елки-палки, – сказал Трэджан бодрым голосом, но глаза у него были заспанные, опухшие.
– Все же проснулся, гад, – Роберт беззлобно выругался. – Еще раз такое учинишь, я лично тебя пристрелю. Ты что, не понимаешь, что зайди к тебе с проверкой кто повыше Бьерна, мы бы дружно отправились в карцер?
Трэджан молчал, якобы виновато смотрел в пол, но в глазах его светилась насмешка.
– Даже не в карцер, а под суд. Время-то военное, – закончил Роберт официальную часть выговора, и добавил. – При новой попытке подставить меня дам в рожу. И не посмотрю, что друг.