Вопрос цены, цена вопроса (СИ) - Страница 24

— Ухура. Та еще ведьмочка, но лучшего лингвиста Флот еще не видывал. И настолько талантливого.

— Про Скотти и Маккоя я промолчу. За таких офицеров любой капитан душу дьяволу продаст. И если нас расформируют, то постараются затолкать остальных так далеко, чтобы они не смогли выбраться из тех дыр до конца жизни. А вот Скотти… Его, скорее всего, запрут в каком-нибудь секретном центре и будет он изобретать до конца жизни. И звезды ему будут только сниться, потому что его вряд ли когда выпустят за пределы планеты. А ты… Ты будешь слишком неудобен, напоминая людям о легендарной Энтерпрайз. И чтобы затереть эту память, тебя вежливо спровадят на Новый Вулкан на какую-нибудь незаметную должность, с глаз подальше. И спустя с десяток лет мы останемся в памяти очередными картонными героями, чьими устами будет говорить политика…

От людей на поляне не было слышно ни звука. Они знали, что их капитан — человек не самый простой, но даже близко не предполагали, насколько. Он знал их — о них — больше, чем они о себе знали сами. Эту тишину не нарушили даже две луны, постепенно разошедшиеся и уходящие за горизонт, готовясь уступить место рассвету.

Тихо вздохнув, Кирк потянул Спока на себя, заставляя того склониться над ним.

— Я слишком разговорился сегодня, чего совсем не хотел, — тихо выдохнул он в губы вулканца, неотрывно глядя в темные глаза. — Я не хотел этого, но теперь мне требуется хоть что-то для себя, а не для других. Поцелуй меня…

Эта просьба прозвучала с такой тоской и печалью, что Спок не выдержал — последние дюймы между их губами сократились, и они наконец-то дали себе волю. Первые секунды их первый поцелуй был абсолютно невинным соприкосновением губ и только потом они начали осторожно изучать друг друга. Несмотря на горящий в них обоих огонь, они никуда не торопились, будто в их распоряжении было все время мира.

Поцелуй все длился и длился, прерываясь только на несколько секунд, когда им обоим требовалось вздохнуть, и продолжался дальше. В какой-то миг Джим переплел пальцы Спока со своим и поднес их руки к своему лицу, намекая коммандеру на полную свободу. И Спок не сумел отказаться, прижимая пальцы к точкам мелдинга и проваливаясь…

… в космос. Недаром доктора за голову хватались, изучая психику капитана. Взрыв сверхновой и черная дыра. Завихрения туманностей и звездные скопления… И во всем этом чувствовался какой-то свой, упорядоченный хаотичный порядок. Странный, но удивительно яркий и притягательный. А где-то под всем этим ощущалось тепло. Доверие. Любовь. Страсть. Спокойствие. Желание. Вера. Жажда жизни, знаний, чего-то нового, неизведанного. И все это было связано именно с ним. Без оглядки наслаждаясь всем этим, Спок зацепил почти незаметную черную нить и потянул на себя. Его окутало сожаление, печаль, тоска и… прощание?

Едва ощутив последнюю эмоцию, коммандер вырвался из того дурмана, в который погрузил его Кирк.

— Джим? Что происходит?

Кряхтя, Кирк подал ему руку, в безмолвной просьбе о помощи и с трудом встал на ноги.

— Спок, ты знаешь, какое самое страшное наказание для человека? Это сожаление. Сожаление о том, что могло бы быть, но уже никогда не случится, потому что ты струсил. Не смог признаться самому себе в своих желаниях. Мне не о чем жалеть — у меня было все. Я любил, я ненавидел. Я убивал и я прощал. Я клялся себе, что стану самым молодым капитаном и я это сделал. Единственное, о чем я могу пожалеть здесь и сейчас — это о том, что не решился поцеловать тебя раньше.

— Капитан, о чем вы говорите?! — коммандер вцепился в плечи Джима, уже понимая, что услышит в ответ.

— Теперь ты — капитан Энтерпрайз. Ведь именно глава несет наказание за свои ошибки.

В саду раздалось несколько хлопков, которые команда встретила на ногах, надеясь неизвестно на что. Но сделать что-то они бы вряд ли смогли, даже если бы не было камер — их опять парализовало так, что они только и могли, что наблюдать, как их капитан, выпрямив гордо спину, сам подходит к тому самому чужаку, что первым прибыл на корабль. Уже когда тот взял его за локоть, Джим обернулся, окинул своих людей грустным взглядом и светло улыбнулся.

— Спок, постарайся не задушить себя сожалениями и бесполезным раскаянием. Проживи эту жизнь так, чтобы перед смертью ты мог честно сказать себе: «Я ни о чем не жалею». Проживи ее за нас обоих.

Подняв руку в вулканском салюте, Джим медленно произнес по-вулкански:

— Думай сердцем. Чувствуй разумом.

И с тихим хлопком поляна, залитая алым рассветом, опустела.

Примерно через пятнадцать минут совершенно неожиданно все преграды исчезли, а коммуникаторы взорвались трелями вызовов.

Отрывисто бросив в свой «Поднимайте», Спок нервно стиснул руки. Оказавшись на платформе транспортатора с привычной группой, он ждал, когда поднимут капитана. Пока поднимали остальных, Маккой успел наорать на своих подчиненных и вызвать экстренную группу в транспортаторную. Но вот, на корабль подняты все, а капитана все нет. Бесцеремонно оттолкнув дежурных, Чехов и Скотти лихорадочно искали сигнал Кирка и не находили его.

Но гений Скотти и Чехова победили — с невнятным возгласом они что-то сделали, и на платформе появился сам капитан. Лежа на спине, положив руку на раненный бок, он будто спал с легкой улыбкой на губах.

Подскочив к нему, Маккой первым делом кинулся щупать пульс. Кинув на Спока полубезумный взгляд, Леонард умчался вместе с бригадой в медотсек. Следом за ними последовал и коммандер, впервые в жизни оставив экипаж без ответов на многочисленные вопросы.

***

Заменив дежуривших на мостике, бывшие пленники с тревогой ждали новостей из лазарета. Прошло уже полтора часа, а от доктора или коммандера до сих пор не было никаких новостей. Вздрагивая от каждого шороха и звука, они, тем не менее, пропустили появление коммандера.

Выйдя из турболифта, коммандер секунду постоял на месте, после чего с прямой, как палка, спиной проследовал к капитанскому креслу. Опять замерев возле него, вулканец как-то странно сломался прямыми углами: колени, бедра, локти, легшие на подлокотники. От всей его фигуры веяло странной хрупкостью. И таким же ломко-хрупким был его голос, когда он заговорил по громкой связи.

— Звездная дата: 2260.31. Сегодня утром, в 5.45 утра по корабельному времени капитан Кирк погиб. Отчет прилагается. Отчет главы медицинской службы — прилагается. Приступаю к исполнению обязанностей капитана на постоянной основе. Конец связи.

В повисшей тишине был хорошо слышен судорожный вздох Ухуры. Но он не смог разбить траурную тишину, повисшую на мостике: люди услышали, что Кирк умер. Но осознать этого пока еще не смогли. И вряд ли когда-нибудь смогут…

========== Часть 3. Обретение. ==========

Часть 3. Обретение.

Застыв ровными шеренгами, как куклы, обряженные в парадную форму, старший офицерский состав Энтерпрайз безразличными лицами и ненавидящими взглядами провожал высокую фигуру Рейса, почтившего корабль собственным присутствием. Чужак неспешно вышагивал по коридору к рубке и так же неспешно что-то негромко говорил новому капитану.

— Ваш капитан был настоящим воином, достойным хорошей смерти. Он не просил за себя, только за своих людей, а это поведение достойного лидера. Именно поэтому он понял меня, когда я объяснил, что у меня нет выбора: либо он, либо вы. Мы живем до тех пор, пока нас убьют, а это долго. Очень долго… Задумайтесь, капитан, что может придти в голову тем, кто обременен скукой при весьма обширных возможностях?

Спок промолчал. Он понимал Рейса, но простить его не мог. Внутри все онемело до звона, и казалось, что вот-вот из-за угла вывернет сам Кирк, проказливо улыбаясь особо удачной шутке.

— Вы можете рассказать о нас своему правительству, но посылать к нам кого-то не стоит. Вам нечего предложить нам ничего такого, чтобы мы согласились. В звездолетах мы не нуждаемся. В предметах роскоши — это мы сами способны взять. Ваши правители обязательно предложат мне вступление в вашу Федерацию, но это мне не подходит. Они захотят, чтобы мой мир подчинялся вашим правилам, а для нас это — вашей смерти подобно. Совсем другой мир, другое воспитание и другой менталитет. Мы старше вас, и это никогда не изменится. Поэтому… улетайте и никогда не возвращайтесь.