Вопрос цены, цена вопроса (СИ) - Страница 16

Однажды, когда я сильно задержался почти до ночи и возвращался с невероятной добычей в виде банки домашней заготовки, то понял, что пахнет мясом. Жареным мясом. Думал, что все, с ума сошел. Но все же пошел узнавать, что и где. Вдруг это помощь все же пришла, а мы этого не знаем? Оказалось, что это не помощь. Четверо беглецов облюбовали каменную впадину, где и жарили мясо. Я стоял за камнем, давился слюной и думал, что если отдам свою сегодняшнюю добычу, то может, нам дадут хотя бы один маленький кусочек?

— Это было опасно, капитан. Вы были ребенком, менее развитым физически, к тому же — сильно ослабленным голодом и нездоровой диетой. Они бы просто отобрали у вас все и вполне вероятно, что убили, — Спок сказал это, чтобы дать себе хоть немного передышки. Он понимал, что Джим вряд ли так сделал, иначе он сейчас не сидел рядом с ними, но логика голодного человека, тем более — ребенка — непредсказуема.

— Я почти это сделал, — Кирк с такой силой сжал в руках измученное яблоко, что оно брызнуло соком между пальцев. Опустив взгляд, он невидяще уставился на липкие руки, а потом тихо закончил:

— А потом увидел, ЧТО именно они жарят. Точнее — кого. И мои мечты о мясе прекратились. Я вернулся к себе, и понял, что хочу яблок. Сочных, кисло-сладких, брызжущих соком на щеки и подбородок яблок. А можно мягких, сладких, почти сахарных. Любых, лишь бы не чувствовать во рту привкус жареного мяса.

— Я заставлял Джо двигаться, и двигался сам. Учил его, и вспоминал сам. Делал тот приемник и показывал, что делаю, Джо… А потом мы поймали волну переговоров, в которых услышали, что помощь все же пришла. Знаете, что самое страшное? Кодос поторопился. Тех запасов продовольствия, что оставались в подземных хранилищах, при должной экономии хватило бы на все четыре тысячи колонистов. А в итоге — по спискам диктатора была сохранена жизнь чуть более полутора тысяч человек, а из тех, кто в список не попал… нас было всего девять. И только мы с Джорджем были выжившими детьми.

— Джим, — Леонард встал и сжал плечо друга в жесте поддержки, — если кто посмеет сказать мне хоть слово, я первым плюну тому в морду. Я не представляю, как бы повел себя я, но спасти не только себя, но и еще одного ребенка, который был младше меня? Запомни: тебе не в чем себя винить, и чтобы ты не сделал, искупление своих грехов ты получил на две жизни вперед.

Тяжело сгорбив плечи, Маккой, слегка подволакивая ноги, направился к двери, даже не подумав, что оставляет Спока и Джима вдвоем. А может, и подумал…

***

— Кодос ошибся в своем выборе, — после долгой паузы очень тихо заговорил Спок. — Ошибся изначально. Да, дети потребляют ресурсов больше, чем взрослые, но при этом у них есть преимущество, которого нет у остальных — очень пластичная психика. А вы, капитан, вы даже на их фоне выделяетесь. Вы не прятали это, а я видел, и анализировал. Когда Чехов дает вам свои расчеты, вы почти не переспрашиваете про них. Когда вы вели тот шаттл возле Кроноса, вы показали мастер-класс пилотирования, что просто так на тренажерах не получить. И мистер Скотт — вы переспрашиваете, что он вам говорит, но понимаете его объяснения. А это возможно только при очень обширной информационной базе. И даже ваши посещения лазарета — если обратить внимание не на тон ваших бесед с доктором Маккоем, а на их смысл, то видно, что вы вполне сведущи о теме разговора. В вашем досье обозначено, что вы компьютерный специалист 5-го класса. Вот только, та программа, что вы запустили в тест Кобаяши Мару, была написана вами. Очень изящная, почти незаметная программа, но она имеет одну логическую нестыковку. Я — компьютерный специалист 7-го класса. Разница в классах слишком велика, чтобы не обратить на это внимание. И последние факты. Ваше досье — пустышка, созданная вашими же руками. Если бы он обращал внимание не на генный код, а на уровень интеллектуального развития, то трагедии Тарсуса можно было бы избежать.

— Спок, я… — Джим даже немного растерялся от такой «эмоциональной» речи.

— Капитан, я и доктор Маккой не спускаемся вниз — нам приходится координировать всю работу отсюда. Команда работает сверхурочно, группами спускаясь вниз. Репликаторы работают на износ, однако, капитан… почти у каждого члена команды есть запас яблок. Для вас. И каждый ждет вашего возвращения. Никто не считает, что вы слабы или сдались. Вас уважают, вами восхищаются, и вместе с командой вашего возвращения жду я.

Неотрывно глядя в темные глаза, Джим медленно поднялся на ноги. Затекшие конечности едва не подвели, но крепкая рука поддержала, не дала упасть. Выпрямившись, Джим еще раз глянул на руку, так и оставшуюся лежать на его предплечье, а потом медленно, будто боясь спугнуть, положил сверху свою ладонь. Казалось, в этот момент замерло само время. Тихо, едва слышно выдохнув, Кирк качнулся вперед, видя, как точно так же начал наклоняться и Спок…

— Капитан… — выдохнул коммандер, выпрямляясь и вытягивая руку из-под ладони Кирка.

Оставшись без опоры, Джим еще несколько мгновений неверяще смотрел на вулканца, а потом едва заметно улыбнулся непонятной улыбкой.

— Друг мой… Я буду в лазаете, если что, ищи меня там… — отшагнув назад, Джим под блестящим взглядом выпрямил спину, задрал подбородок и, не оглядываясь, прошел к двери.

Оставшись в одиночестве, Спок крепко сжал ладонь, отвернулся к обзорному экрану и ровно проговорил:

— Ухура, слух вулканца на 2,68% превосходит человеческий. Вас не услышал капитан, но я могу с точностью назвать вам время вашего прихода. Я догадываюсь о причинах вашего молчания, но сейчас вам нет нужды скрывать свое присутствие.

Для кого другого шаги девушки были бы не слышны, но не для Спока. Он чувствовал за спиной присутствие другого человека, и ее внимательный взгляд.

— Знаешь, Спок, я ведь сюда пришла не к капитану, и уж тем более — не к тебе. Я просто хотела побыть одна.

— Тогда почему не ушла сразу? — вулканец сознательно перешел на более личное обращение.

— Потому что я наконец-то поняла то, что мучило меня все это время, — легко вздохнула девушка. — Я столько времени обвиняла тебя, винила себя. А вот взглянуть со стороны на наши отношения так и не догадалась. А зря.

— Почему? — Спока постоянно ставила в тупик человеческая логика. Как одно может быть связано с другим?

— Потому что никто из нас двоих не был виноват. И в то же время — виноваты мы оба.

— Почему? — повтор вопроса оказался самым логичным.

— Потому что мы оба лгали сами себе, — печально произнесла Ухура. — А ты продолжаешь это делать и сейчас. Когда я тебя встретила, меня подкупили твое спокойствие и логика, порядок мыслей и действий. Четкое понимание каждого поступка. То, чего так жаждала я. А ты…

— Это типичное поведение вулканца, поэтому я не понимаю, в чем смысл твоего замечания относительно меня, — наконец-то перевел на нее взгляд Спок.

— Потому что вулканец ты только разумом. Душой ты — человек. Вот только тогда, ты этого не понимал, и это противоречие рвало тебя в разные стороны, не давая обрести покой. Ты принял наши отношения потому, что такими они и должны были быть с точки зрения вулканца, а вот человек в тебе протестовал. Отсюда и все наши ссоры. Ты чувствовал в себе это противоречие, но не мог объяснить, поэтому все жестче контролировал себя, стремясь стать тем, кем быть было не суждено — чистокровным вулканцем. Никаких чувств, эмоций, которых так требовала душа, и против которых бунтовал твой разум. А я этого не видела, не понимала. Все это время тебе была нужна не я, так похожая на вулканку. Тебе нужен был тот, кто дал бы волю той части тебя, которой так не хватало свободы. Тот, кто заставил бы тебя чувствовать, видеть мир таким, какой он есть во всем его многообразии, а не только в черно-белых цветах логики.

Всхлипнув и нетерпеливо смахнув слезы ладонью, Ухура продолжила:

— Если бы ты знал, как же меня бесило, что всего несколько секунд рядом с ним — и ты показывал больше эмоций, чем за все время, проведенное рядом со мной! Я до сих пор не понимаю, почему же так? Почему ты не мог быть хоть немного таким рядом со мной?!