Вопрос цены, цена вопроса (СИ) - Страница 15

— Первым начало сохнуть зерно. До сбора урожая было еще полтора месяца, но никто не понял сначала, в чем дело. Оно начало сохнуть, сереть и осыпаться. Решили, что это поле просто чем-то заражено. А потом пошло по нарастающей — одно поле, второе, третье… Очень быстро. Потом высохла земля. Не просто потрескалась сухой корочкой, она начала сыпаться между пальцев серой трухой. И на глазах стали высыхать реки. Вот тогда и поднялась паника. Продовольствие исчезло из свободного доступа в считанные часы, так же, как и вода. Кодос ввел военное положение, на основании которого реквизировал все репликаторы, бывшие на планете. Но все еще намеревался справиться своими силами, поэтому сигнала о помощи еще не был послан.

Джим сгорбился и уже обеими руками вцепился в изрядно помятое яблоко, за которое цеплялся, как за якорь.

— Но положение ухудшалось стремительно. А помощь, о которой запросили, надо было еще дождаться, как оказалось. И тогда он принял то самое решение — евгеника превыше жизни. Отбирались самые ценные экземпляры. Не люди. Экземпляры. Никто не знал поначалу, зачем гвардия Кодоса забирает людей и почему они не возвращаются. А когда узнали — воцарилась анархия. Людей уже никуда не увозили — их расстреливали на местах. Везло только тем, кто входил в список Жизни. И то, если они случайно оказывались среди трупов, наказание никто не нес — меньше ртов, больше еды для других.

— Капитан, а как же те, кто попал в этот самый список Жизни? Как они реагировали на то, что их родных убивали? Неужели им было все равно? — растерянно спросил Маккой.

— А мне откуда знать? — криво улыбнулся Кирк. — Я-то в тот список не попал…

— Почему? Капитан, у вас очень высокий уровень интеллектуального коэффициента, нестандартная логика и быстрое мышление. Да, тогда вы были младше, но настолько характерные признаки видны без всяких тестов, — Спок даже чуть отодвинулся, чтобы лучше видеть Кирка.

— Спок, ты кое-что забыл, — горько улыбнулся Джим. — Я. Был. Ребенком. Понимаешь? Ребенком. Физически я был слабее любого взрослого, а значит, не мог выполнять тот же объем работ. Зато еды растущему организму требовалось столько же. Плюс, ты забыл про мои аллергии. Их всего три явных, но зато каких! Вон, можешь у Леонарда спросить — он тебе такое понарасскажет. В списке Жизни не значилось ни одного ребенка, Спок. Мы все были в расстрельных списках. Кодос озаботился спасти генетически абсолютно здоровых взрослых, от которых можно было получить здоровое потомство потом, чем тратить ресурсы на тех, кто был в данный конкретный момент бесполезен.

— Гос-с-споди, — спрятал лицо в ладонях Маккой. Спок застыл памятником самому себе — его разум никак не мог совместить логику и понимание. Логика твердила, что действия диктатора отвечали ситуации, они были наиболее эффективны и практичны. Но вот чувства заходились в ужасе — он мог никогда не познакомиться с Джимом и понять, что…

На этом «что» чудовищным усилием воли Спок оборвал мысль.

— Капитан, но как тогда вы спаслись? — перевел он разговор на другую тему.

— Чудом, — тихо ответил Джим. — Я сходил с ума от голода, у меня уже начались галлюцинации, и я думал, что выйти к карателям самому станет освобождением. Я стоял тогда на коленях возле поля, которое еще совсем недавно колосилось зерном, и перебирал ту труху руками. В какой-то момент я понял, что у меня в пальцах крутятся несколько зернышек… Так я и выжил: ползал на коленях среди пыли и просеивал ее в руках ради жалкой горстки зерна. Потом возвращался в пещеру, в которой прятался все это время и растирал ее в муку. К вечеру как раз набирались полторы кружки воды, которая сочилась по стенам — видимо, где-то в скальной толще был родник, до которого та вспышка не добралась. Я быстро понял, что съедать получившуюся кашу лучше всего утром — если в обед, то утром сил уже не было. Вечером — и утром я опять голодный.

— Это зерно меня чуть и не сгубило, — после долгой паузы, во время которой Кирк тщательно изучал все вмятинки, оставленные им на многострадальном яблоке, продолжил Джим. — Я стоял на коленях, перебирал трясущимися пальцами количество собранного зерна и собирался спрятаться в схроне, когда поймал себя на том, что до пещеры я ползу на коленях. В своей жажде выжить я опустился куда ниже, чем те, кто оставался — они стали зверьми. Я стал животным.

Я тогда попытался рывком встать на ноги, и чуть не упал. Как оказалось, я слишком долго находился в таком положении, тело затекло и отказывалось подчиняться. Но в пещеру я пришел на своих ногах. Ведя себя, как животное, я и действовал также. Даже от жалкой горсточки, что находил, я умудрялся отделять буквально десяток зерен, и теперь у меня в особом месте была почти полная горсть заначки. Отделив от сегодня найденного сразу половину, я оглядел себя, насколько мог, и ужаснулся. Выпирающий рыхлый живот, тонюсенькие ножки и ручки и белесая кожа — я стал похож на мерзкую личинку. Надо было что-то делать, пока я окончательно не рехнулся…

— Такая диета никогда никому не шла на пользу, — под ворчанием Боунз прятал ужас и бессилие. — Отсутствие минералов, животных белков и малоподвижный образ жизни приводят именно к таким результатам.

— Ага, — приподнял уголок губ Кирк, но это не походило на улыбку даже отдаленно. — В тот вечер я переборол себя и лег спать голодным. Утром сделал свою обычную кашицу и выбрался в сторону ближайшего поселения. На Тарсусе не было такого, как здесь — все жили своим хозяйством, и крупных населенных пунктов не было. Дом, большой сарай, несколько хозпостроек — это было первым местом, куда я выбрался. И ушел домой с добычей.

— Потребовалось некоторое время, но я, не иначе как чудом в том своем состоянии, смог обнаружить довольно хитро спрятанное местечко, в котором сидел пацан младше меня. Я пожертвовал ему целых три глотка воды из своей фляжки на поллитра, и забрал с собой. Тогда моей добычей стали несколько печенек, которые никто не догадался искать в тех местах, что и я — у детей своя логика, горсточка сухофруктов и несколько картофельных палочек. И мальчишка. Уже в убежище, после того, как разделил с ним свою порцию каши, я чуть сам его не прикончил — его звали Джордж.

— Да уж, воистину — ирония судьбы, — пробормотал Леонард, перед глазами которого разворачивалась страшная картина.

— Его история была короткой. Мать забрали и она не вернулась, отец отреагировал быстро и организовал тайное место, где прятал его. Обычно он уходил на несколько дней, но прошло уже много дней, а он так и не вернулся. А выбраться сам Джо не смог. Зато он сдал мне настоящее сокровище, о котором забыл напрочь — незадолго до катастрофы они с соседскими ребятами собирались сбежать к соседней гряде скал и подготовились к походу. Парочка банок консервов, немного сухпайков и то, ради чего я его и спас… там была соль.

— А почему ребенок не рассказал про этот продовольственный запас своему отцу? Это было бы самым логичным поступком, повышающим шансы на выживание? — Спок уцепился за непонятный факт.

— Я тоже тогда этого не понял, но разговор с Джо прояснил, в чем дело. Мать была слаба, и была скорее, тенью мужа, чем хозяйкой дома. А отец был очень строгим и попросить у него эту еду значило нарваться на трепку. Джо просто боялся, а потом забыл, да и некому было рассказывать — его почти не было дома. Он приходил, кормил сына и снова уходил. А пока кормил, ругался на него, называл дармоедом и бесполезным балластом, не давая сказать даже слово. Если же Джо все же пытался что-то сказать, то получал только побои. Вот так просто. Он же мне и рассказал, что у других ребят была или похожая ситуация, или они просто хотели поиграть в тайну. По его подсказкам я нашел еще три схрона и мы стали богачами. Вместе с найденной едой я брал всю электронику, которую мог унести — я теперь отвечал не только за себя, но и еще за одного человека, который полностью от меня зависел. Джо начал выполнять мою работу по поиску зерен, но делал это только полдня. Вторые полдня мы шарились во всех домах, до которых могли добраться. А вечером я собирал приемник из деталей, объясняя ему, что я делаю. Или учил тому, что помнил и знал. Нам надо было сохранить свой рассудок, и для этого подходили все способы.