Вопреки разуму (СИ) - Страница 10

— Да все здесь семейные, — улыбнулся Бальт, — у нас вообще семейный ужин. Но я еще хотел уточнить у тебя, Люц, у тебя какие-то претензии остались к Андри? Он мой, и у него теперь нет ничего общего с твоим бизнесом. Абсолютно ничего.

— Забыли. Считай, что он вообще никакого отношения к нему не имел, — хитро улыбнулся Люцифер.

Бальт был бизнесменом и улыбку заметил. Как впрочем и формулировку странную тоже.

— Ты не финти, попробуешь что-то устроить, наподобие как с Кроули, отгребете оба, не посмотрю, что родственники, — он ткнул пальцем в брата, потом в Коэна, который улыбнулся в бокал, но промолчал. — В смысле родственник и его парень, — поправил он себя. Посмотрел на Андри с улыбкой. — У тебя к Люцу есть какие-нибудь претензии? Говори, пока он здесь, если что, я сразу ему накостыляю.

— Никаких, — ответил хитрой улыбкой Андри, — за удачно кончившиеся сотрудничество, — поднял он бокал.

Люц и Мих ответили тем же. Вечер продолжался в том же веселом и задорном ключе.

***

— Надеюсь, что твоя приходящая домработница придет завтра? — произнес Андри заплетающимся языком, — я слишком пьян, чтобы убираться. И секса сегодня у тебя не будет, — он буквально повис на Милтоне, — могу переночевать в другой комнате, я пьяный храплю. И не хочу убивать тебя запахом перегара с утра.

— Идем уже в постель, — весело хохотнул тоже слегка пьяный Бальт, — там разберемся, кто храпит, а у кого не будет перегара. И секса. Пьянь, ты моя любимая, — добавил он, нежно погладив Андри по заднице, — никаких других комнат, — провозгласил он и отправился в сложный квест «найди спальню с ношей на шее».

— Я тоже люблю тебя, — прошептал Андри, — раздень меня, — это было последнее, что он сказал, провалившись прямо на руках Бальтазара в сон.

Бальт споткнулся, едва устоял на ногах. На целую минуту залип на лице Андри, который прижавшись щекой к его груди доверчиво спал, сейчас абсолютно не дерзкий и не вредный и не наглый. Свой, родной, уютный. Добрался бегом до спальни, осторожно спустил драгоценную ношу с рук, и раздел, аккуратно и ласково, чтоб не разбудить, скинул все с себя, хмыкнул, обнаружив, что все еще в сексуальных стрингах, махнул рукой и залез под одеяло к Андри, устраиваясь рядом, немного послушал его дыхание — никакого храпа — и заснул.

========== Правда ==========

— Голова, — простонал Андри, еле открыв глаза и глянув на часы, определил, что еще только пять утра, — Бальти, — пихнул он спящего Милтона, — я умираю.

— Ну уж нет, — пробормотал Бальтазар, выныривая из сна, где голый Андри танцевал чечетку так ловко, что стук каблуков отзывался в голове, — никто не умрет в моей постели. В нашей постели, — исправил он, рассмотрел страдальческое лицо Андри и слез с кровати.

Нашел таблетку, воду и стакан, быстро растворил таблетку и, придерживая любимого своего выпивоху за плечи, помог выпить воду, уложил его назад, заботливо накрыв одеялом, и снова заполз ему под бок.

— Ты вчера признался в ужасном преступлении, — заявил Бальт шепотом, обняв Андри. — Помнишь?

— То убийство было случайностью, — простонал Андри, — забудь, или уберу как свидетеля.

Бальтазар тихо засмеялся, чмокнул его в шею.

— Убийство — это фигня. Знаешь скольких я «зарезал», скольких обанкротил и обобрал? — драматическим шепотом прошептал он. — Еще хуже. Еще ужаснее.

— У меня болит голова. Перестань быть извергом и дай мне поспать. То, что я тебя, идиота, люблю, от кары тебя не спасет, — заявил Новак, пытаясь залезть с головой под одеяло.

— Лааадно, — протянул милосердно Бальт, — уже молчу. Спи.

Правда, то что он молчит, не означало, что и он мог заснуть. Словно его вырвали из сна и включили день. Он старательно не дергался, лишь прижавшись к Андри тихо лежал и сопел ему в плечо. Но у него встала другая проблема. Какой мужик может нормально лежать в постели с вкуснопахнущим любимым человеком и прижиматься к нему всем телом? Правильно, и он не мог. Стояк был не просто каменным — железобетонным, он был уперт в бедро Андри, и Бальт как владелец оного делал вид, что это колено. И ничего тут нет, упираться коленом в бедро своему парню.

— У тебя есть целых две руки, — заявил Андри, — ты мешаешь мне спать.

— У меня есть любимый человек, — улыбнулся Бальт, — я не буду изменять ему даже со своими руками. И чем я мешаю тебе спать. Ладно, спи, спи.

Он отодвинулся, кутаясь в другое одеяло, нашарил свой планшет.

— Ты уже это скажешь? — Андри вылез из-под одеяла с усмешкой глядя на Бальта, — или будешь ходить вокруг да около? Обожаю, любимый человек… — Самандриэль улыбался.

— Лечебную фразу, чтоб голова не болела? — сразу же откинул планшет веселый Бальт, быстро заныривая под одеяло к Андри. — Притворяешься, чертенок, — возмутился он, нависая над ним и с подозрением заглядывая в лицо. Немного помолчал, смотрел в глаза.— Я люблю тебя, Андри, — проговорил он тихо. — И чувствовать это круто.

— Я не притворяюсь. У меня болит голова, — возмутился Андри, — но честно говоря я слышал, что секс от этого помогает, — улыбнулся он, обвивая шею Бальта руками.

— Я буду только рад помочь тебе от боли, — улыбнулся игриво Бальт, оставляя поцелуй на

губах Андри, — а ты мне поможешь со стрингами, кажется, я с размерами промахнулся. Не мог же я позволить консультанту себе помогать.

Самандриэль рассмеялся, стащив с Бальта стринги. Утро определенно удалось, на работу Бальт ушел в приподнятом настроении, а Андри продолжил спать.

Правда, Бальтазар на кухне оставил веселую записку: «Целый набор сексудовольствий ждет своих пользователей! Не смей искать пакет. Это сюрприз. До встречи горячим вечером и жаркой ночью ;)».

***

А вот возвращение домой оказалось для Милтона не столь приятным. Он сразу услышал разговор на повышенных тонах. Первый голос принадлежал Андри, второй был ему не известен.

— Ты мой со всеми потрохами, — заявил неизвестный голос.

— Пошел ты к чертям. Думаешь, что я не найму адвоката? Продолжу плясать под твою дудку? Да хрен тебе, — возмущался Андри.

— У тебя ничего не выйдет. Будешь плясать и еще улыбаться.

— Я дома, — рявкнул Бальт еще от двери, лишь только услышал голос Андри, возмущенный, но в то же время почему-то показалось, что беспомощный.

Он поспешил зайти в гостиную и обнаружил незнакомца.

— Здрасьте, — хмыкнул Бальт, подошел и поцеловал Андри. — Кто это, родной?

— Никто и он уже уходит, — произнес Андри невозмутимо.

— Ухожу, но не забывай где я тебя нашел и из какого говна вытащил. Ты принадлежишь мне со всеми твоими потрохами. И ни хрена ты с этим не сделаешь, — неизвестный улыбнулся и направился в сторону двери.

— Это мы еще посмотрим, — кинул ему в спину Андри, — мудак, — прошипел он, подходя к бару и наливая себе виски.

— Что происходит и что за король мира только что свалил? — непонимающе спросил Бальт. — У тебя неприятности?

— Его зовут Захария Ричардсон. Это его издательство печатает книги Старка, — медленно произнес Андри, глядя в глаза Бальтазара, — но Старк решил разорвать с ним контракт. И Ричардсону это не понравилось. К сожалению, контракт составлен так, что даже права на псевдоним принадлежат ему.

— Слышал, дерьмовый чувак, — согласился Бальт, внимательно изучая лицо Андри. — Тот парень, что присылает мне книги Старка, его подчиненный, отзывался о нем в не очень лестных выражениях. Надо нанять хороших юристов, пусть покопаются. И в контракте, и вообще в бумагах издательства, мало ли, что нароют. Юридическая контора, что работает для МК, вроде прожженные и опытные парни, могу кликнуть их на помощь. А чем Старку не понравилось издательство? И когда ты мне собирался сказать? Или скажешь, что это твой хороший друг, товарищ, бывший? Забавно было слушать мои разглагольствования про книги Старка?

— А когда последует вопрос, что я здесь делаю? Ведь будучи Иезекилем Старком мне совершенно не нужно работать мальчиком по вызову. Или как таких парней называют? Ты ведь даже не обратил на меня внимания, а я влюбился сразу. Люцифер был наблюдательней, правда, он объяснил мне, что стоит быть собой, а не пытаться впихнуть себя в рамки и галстук. Мне не нужны были деньги, лишь ты. Твой брат предложил это, — спокойно сказал Андри, — ответ на другой твой вопрос. Сегодня. Точнее сразу после того, как ты скажешь, что любишь меня. Тогда, когда тот факт, что я тебя обманул скорее всего не будет иметь значения. Хотя скорее всего ты разозлишься.