Воплощенный ноа (СИ) - Страница 66

Реликвия Подземелья «Последний шанс».

Игровой предмет посреди реальности. Я даже на себя успел посмотреть – от былой «крутизны» не осталось и следа. Я был все тем же самый худым долговязым парнишкой, что и два месяца назад. Даже зубы вернулись в исходное состояние, породив во рту позабытую пустоту. Если бы не способность летать, не думаю, что смог бы вот так спокойно висеть вниз головой, цепляясь за камни.

На каждом пересечении мостов дежурила охрана из вооруженных людей. Два месяца тягостного ожидания никак не сказалось на их настрое или внешнем виде. Они были упитаны, сконцентрированы и, что мне больше всего не нравилось, смотрели в мою сторону. До меня донесся далекий приказ:

– У нас вторжение! Первая группа на зачистку! Найти пришельца!

Раздались тяжелые шаги и на мосту, что вел прямо ко мне, появились четверо военных. Двое шли впереди и несли щиты, двое держались чуть позади, прильнув к автоматам. Они прошли прямо подо мной, дойдя до самой мерцающей пелены и тут один из них произнес в рацию:

– Чисто!

– Пришелец в невидимости. Использовать инфракрасные очки.

У меня челюсть приоткрылась из-за сообразительности того, кто отдает приказы. Один из военных нацепил устройство, покрутил головой из стороны в сторону и с удивлением воскликнул, показывая на меня рукой:

– Вижу! Он на потолке!

Напарники этого бойца начали вскидывать в мою сторону автоматы и именно в этот момент я активировал «Жертвоприношение». Как защиту. Никаких надписей не было. Здесь, в реальности, игра не могла информировать о выполненных действиях, однако на результат смертоносной способности это не повлияло. Четверка военных рухнула на камни скукожившимися высохшими мумиями.

– Первая группа, доложить обстановку! – из рации раздался голос местного командира. – Цель уничтожена? Кто-нибудь видит их?

– Визуальный контакт подтверждаю! Четыре двухсотых. Пришельца среди них нет.

– Взрываем мост! Все на девятый уровень! Пришелец находится в невидимости, всем подразделением надеть инфракрасные очки! Найти его! Снайпера, на позиции! Не дать спуститься вниз!

Все пронеслось так быстро, что я толком и среагировать не успел. Мост, ведущий от входной пещеры, как и несколько проходов по всему уровню озарились огненными вспышками. До меня докатились остатки взрывной волны, сумев сорвать с потолка и откинуть в стену. Удар вышел неприятным, очень разболелась спина, кажется, даже пошла кровь. Невидимость точно слетела.

– Вижу пришельца! – из рации раздался голос наводчика. – Даю маркер!

На груди появилась красная точка лазера и в этот момент я бросился в сторону, невзирая на раздирающую боль. Привык я к ней за последнее время, так что научился жить с повреждениями. Взлетела каменная крошка. Туда, где я только что сидел, ударили несколько пуль. Снайпера не спали. Лазер пошел за мной следом и не оставалось ничего другого, кроме как вернуть невидимость и броситься в противоположную сторону, подставляясь под пули. Несколько шальных осколков смогли меня задеть, но лишь добавили царапин. Я грохнулся на пол и забился под камни, унимая дыхание и дрожь. Попер против военных, да? Самым сильным себя почувствовал? Когда встречаешься с настоящими убийцами, собственная крутизна не кажется такой абсолютной.

Рация не умолкала:

– Цель потеряна! Веду контроль в инфракрасном спектре. Пришелец забился под камни.

– Использовать гранатометы! Приготовиться к осколкам. Закрыть реликвию.

Я затравлено посмотрел на мерцающую пелену входа. Может, бросить все, да слинять отсюда, пока не поздно? Мозгами и душой я четко понимал – мне довелось столкнуться с противником, против которого все мои глупые ухищрения ничтожны. Лучшие из лучших способны меня уничтожить без лишних трудностей и та четверка, что здесь полегла, оказалась досадным недоразумением.

Взглянув на останки бойцов, я решился на последнюю глупость, прежде чем свалю отсюда.

– Вот он! – на мне тут же появился маркер, но на долю секунды снайпера опоздали. Выбравшись из своего укрытия, я незамеченным подошел к военным и поднял рацию, чтобы тут же броситься обратно под камни. Именно в этот момент меня и засекли. Вновь по камням застучали пули, но достать меня они не смогли. Если только не шальной рикошет, но пока мне везло – все пули уходили в камень.

С рацией я никогда раньше не работал, но разобраться с управлением труда не составило. Нажав на кнопку, я произнес:

– Я Марк Дервин, человек, прекратите стрельбу! Повторяю, я Марк Дервин, человек. Не стреляйте!

– В канале посторонний! Смена канала! – в эфире наступила пугающая тишина. Военные по-прежнему общались, но куда и как правильно переключиться я не знал. Зато не было сомнений, что меня слушают, чем я и воспользовался.

– Я Марк Дервин. Человек. Два месяца назад на Землю пришла игра «Мир измененных». Она подменила собой всю планету, заполонив ее до глубины в полтора километра. Почти все люди превратились в монстров, но часть тех, у кого был телефон, остались в своем изначальном виде, чтобы сражаться за Землю. Против нас выступила не только игра и дракон, что ею владеет, но и целая армия настоящих пришельцев. Тех, кто прибыл с игрой.

Я говорил и говорил, пересказывая события последних двух месяцев. Все, с чем мне довелось столкнуться, все, что узнал о специфике игры. О военных на севере, о кораблях в море, о планах по уничтожению Владельца. И о том, ради чего я здесь и что за штуку местные охраняют. Спустя какое-то время я понял, что ракета в меня не летит. Никто не перебивал – в динамиках была тишина, но гранатомет не использовался.

– Я запаниковал и ударил «Жертвоприношением», убив эту четверку, – закончил я свой долгий пересказ событий. – Теперь сижу за камнями, выбирая либо между бегством и наслаждением последними днями Земли, либо риском собственной жизнью, чтобы заполучить Виллиана и узнать, как отключить купол защиты. Конец истории.

– Поднимись и убери маскировку, – спустя какое-то время последовал приказ. Я подчинился, хотя внутри все тряслось от страха. Один выстрел и я труп. Настоящий, без права на возрождение.

– Взлети.

Хотелось сказать, что здесь не цирк, но я не стал проверять крепость нервов военных. Как и над морем, летать я не мог, но подниматься – запросто, благо ветра в этой пещере не было. Так и висел над самым краем, выступая в роли мишени.

– Спускайся на нулевой уровень. Поговорим.

Рация окончательно отключилась, и я прыгнул вперед, выцеливая нижний ярус. Прыжок получился отличным – мне удалось зацепиться за край моста и не сорваться, когда инерция занесла ноги вперед. Крепкие руки подхватили меня и затащили наверх. В грудь уперлось дуло автомата.

– Только дернись, пристрелю, – зло прозвучал голос из-под шлема. – Вперед.

Дергаться я не собирался. Долгими запутанными тропами мы спускались вниз и с каждым уровнем оборона пролетов все возрастала и возрастала. Дошло до того, что места пересечения мостов и лестницы на нижний уровень были защищены пулеметами. Военных было много, даже излишне много. Отправляясь сюда, я рассчитывал на два десятка изможденных от голода людей, пройти мимо которых не составит труда, но встретился с хорошо организованной многоуровневой обороной. «Восприятие» ничего не замечало, но периодически в пустом пространстве что-то мерцало. Как зуб дать – либо растяжки, либо ловушки, либо еще какая неприятная штука, что полностью заблокирует полеты в этой зоне. Местная армия оказалась на удивление хорошо подготовлена к любым неприятностям.

– Оружие сдать, – грубо приказал сопровождающий и я без вопросов снял сумку. Пистолет, «кнопку» и универсальный инструмент изъяли, сумку вернули, потребовав, чтобы я прикрылся. Видимо, здесь были не только суровые мужики, но и не менее суровые бабы. Нехорошо понижать их боевой дух своей голой жопой.

Меня отвели в небольшую многокомнатную палатку, где уже ожидали местные руководители. Средний возраст порядка сорока лет, женщин не было, лица… Получится клише, но лица у всех были волевые и решительные. Передо мной находились уверенные в своей силе люди. Но возглавлял их всех сущий монстр. Не внешне – внешне он мало чем отличался от остальных, однако то, как он держался посреди равных себе, говорило о невероятном моральном превосходстве. Это как волк в стае шавок. Причем не облезлый волк, а такой матерый волчара, закаленный жизнью.