Воля Небес (СИ) - Страница 72

И я делаю последний шаг в неизвестность.

Последние капли жизненной энергии неумолимо тают, создавая опасный дисбаланс с океаном бушующей внутри Ки. Интуиция, что столько раз спасала меня в битвах, подсказывает единственный путь — я направляю все пять стихий внутрь, позволяя им сжигать моё тело слой за слоем, пока не остаётся лишь израненное ядро.

Смотрю на трещины в своей сути без страха или стыда. Каждая отметина — история. Здесь — убийство в Академии возницы Теней, бросившего мне в лицо, что сестры уже не стало. Впервые тогда этот страх проник в мою жизнь. Тут — яд предательства со стороны Солнечных Воронов. А эта рана — от осознания, что я опоздал спасти Лин. Другой рубец — оставлен смертью Ёнэ, отдавшего за нас с Каору свою жизнь.

Жизнь калечит каждого из нас. Нет среди людей тех, кто не носил бы своих шрамов, потому что без страданий нет самой жизни. Эти раны и делают нас людьми. Важно лишь то, чем мы заполняем эти трещины — тьмой или светом.

Сам этот выбор и лежит в основе нашей сути.

Что же выбирал я на своем Пути, который привел меня к этой точке?

Любовь к семье. Моя дорога — не череда побед и поражений, а цепь семейных уз. Тревога в глазах матери, когда я уходил искать Лин. Улыбка отца, прятавшая боль расставания. Смех Лин, навеки отпечатанный в моей душе.

Любовь к Наоки. Тепло её губ. Её упорство, её характер, её воля истинного адепта. Сочетание твёрдости и мягкости, от которого захватывает дух.

Любовь к друзьям. Надёжность Текору. Духовная близость Каору. Нелепые шутки Райдо. Молчаливая уверенность Торвальда. Ухмылка Изаара. Каверзы Мин-Ши. Верность каждого, кто шёл со мной до конца. Всё это — мой настоящий источник силы.

Направляю эти чувства в трещины своего ядра, как мастер кинцуги любовно заполняет золотым лаком разбитый сосуд. Каждый скол, каждая рана становится частью нового узора. Не идеального — живого.

И тут я ощущаю это. Нет, не просто ощущаю — знаю всем своим существом. Где-то за гранью привычного мира, в месте, куда не дотянуться простыми чувствами, Аранг наблюдает за мной.

* * *

Текору и Наоки второй день остаются на арене. Их лица наполнены усталостью, глаза красны, все это время они дежурят без сна и отдыха.

Трибуны уже давно опустели, и лишь эти двое до сих пор не теряют надежды. Там, где был названый брат последнего представителя клана Алой Сакуры и возлюбленный Наоки, пылает негаснущее пламя. Оно сожгло и поглотило тела обоих сильнейших адептов Империи.

— Смотри! — внезапно указывает рукой Наоки.

Её глаза округляются. Девушке кажется, что это ей мерещится, но… Текору обращает внимание на изменения, которые начинают происходить прямо перед ними. Например, невероятно чистые колебания Ки, которые заполняют арену до краёв.

Пламя, бушевавшее на арене двое суток, неожиданно начинает обретать форму. Языки огня тянутся к центру, сплетаясь в многослойный бутон, который вдруг раскрывается огненным лотосом.

Над пылающим цветком пространство дрожит, искажаясь. Наоки и Текору, не смея дышать, наблюдают, как в центре лотоса сгущаются эманации Ки. Прямо в воздухе формируются тончайшие металлические нити и каменные пластины. Они множатся и сливаются воедино, пока не проступает скелет, сотканный из Металла и Камня. На миг обнажаются белые кости, но тут же их охватывают три оставшиеся стихии.

Дерево, Огонь и Вода сплетаются в причудливом танце, выращивая внутренние органы. В левой части грудной клетки из слияния всех пяти стихий рождается сердце. С первым его ударом по арене разливается волна чистой, животворящей Ки. Наоки и Текору ощущают не только родные стихии — все пять первородных элементов кружат вокруг огненного лотоса в извечном цикле взаимопорождения.

Из молодых листьев формируются лёгкие, пламя сворачивается спиралью желудка, вода струится извилистым руслом кишечника. Стихийные органы пульсируют, обретая плоть, покрываются упругими мышцами и кожей. Густые волосы волной спадают на плечи. На лице высокого и мускулистого мужчины появляется умиротворённая улыбка.

Пламя гаснет.

Перед замершими Текору и Наоки стоит Рен — такой, каким и должен быть, без следов преждевременного старения, вызванных культивацией.

На миг его взгляд устремляется куда-то за грань видимого мира, а затем он фокусирует внимание на близких.

Наоки и Текору, уже готовые броситься к нему навстречу, но Рен оказывается возле них одним молниеносным рывком и сгребает онемевших друзей в объятия.

* * *

Конклав Великих Кланов. Настоящее.

После моих слов в зале воцаряется гробовая тишина. Кажется, будто само время застыло, и никто не смеет нарушить этот миг. Но постепенно оцепенение спадает, и первым приходит в себя Нобору — глава Теней.

Он делает шаг вперед, опускается на одно колено и склоняет голову:

— Ваше Императорское Величество, Тени приветствуют вас и клянутся в верности. Мы признаем вашу власть, дарованную Небесами, и готовы служить вам и Империи.

Иронично, но я даже не чувствую в этом человеке желания выслужиться и сохранить должность или жизнь. Он смотрит на меня совсем без эмоций. Нобору действительно считает, что законы Империи были соблюдены, а потому его долг — подчиниться новому правителю.

За ним, словно по цепной реакции, начинают преклонять колени чиновники, генералы и главы кланов. Карисса, поколебавшись мгновение, тоже опускается на одно колено, и вслед за ней это делают остальные военные.

Среди кланов все еще слышится ропот, но вперед выходит Менгао, глава клана Пламенного Тигра. Его голос звучит твёрдо и проникновенно:

— Я сам не могу поверить, что на своем веку увидел, как на престол восходит новый правитель, не имеющий в предках носителей знатной крови. Но это лишь свидетельство того, что в нашей державе возможно всё! Как раньше я признал Рена из Лесных Холмов претендентом на престол, так и сейчас мое слово остается неизменным! Я признаю его Императором!

Следом начинают присягать те, кто объявлял о своей преданности ещё на арене. Постепенно остальные тоже склоняют головы, пусть и без особого энтузиазма.

Я обвожу взглядом зал. Знаю, что не все произносят слова клятвы от чистого сердца. В некоторых все еще тлеет искра недовольства и жажда власти, но это неизбежно. За один день невозможно залечить наполненные ненавистью сердца. Главное, что сейчас удалось предотвратить открытую конфронтацию и сплотить Империю перед лицом грядущих испытаний.

Глубоко вздохнув, я делаю шаг вперед и обращаюсь к собравшимся:

— Благодарю вас за оказанное доверие. Клянусь, что приложу все силы, чтобы оправдать его и привести нашу державу к процветанию. Но я не смогу сделать этого в одиночку. Мне нужна ваша поддержка, ваши советы, ваши таланты. Только вместе мы сможем преодолеть те трудности, что ждут нас впереди.

Краем глаза замечаю, как мои соратники — Наоки, Текору, Райдо и другие — одобрительно кивают, глядя на меня с безмерной верой и гордостью. Это придает мне сил.

Теперь я точно уверен — всё было не зря. Каждый шаг моего пути, каждая рана, каждая потеря вели меня к этому моменту. Моменту, когда я наконец-то смогу в полной мере послужить своему народу и воздать всем по заслугам.

— А теперь приступим. Долгий Путь только начинается, — я хлопаю в ладоши, давая понять, что Конклав окончен, и пора перейти от слов к делу.

Зал начинает постепенно пустеть. Главы кланов и сановники расходятся, негромко переговариваясь и обмениваясь косыми взглядами. Я провожаю их внимательным взором, запоминая лица, позы, реакции. Многое еще предстоит сделать, но первый шаг уже позади. Империя признала меня своим законным правителем.

Оставшись наедине с ближним кругом, я едва слышно выдыхаю. На лицах друзей читается неподдельное облегчение. Райдо подходит первым и хлопает меня по плечу:

— Ну ты даешь, брат! У меня аж мурашки по коже побежали.