Воля Небес (СИ) - Страница 68

— Смерть изменнику! — скандируют они.

— Небесная Дуэль! — в противовес им звучат яростные выкрики, порождая оглушительную лавину.

Император находит в себе силы и гордость подойти к краю платформы и взмахнуть руками.

— Тишина! — его усиленный голос без труда перекрывает гул толпы. — Хотите сражения? Я докажу всем присутствующим и самим Небесам, кто истинно достоин править Империей!

— Спасибо за помощь! — бросаю я соратникам, не отводя взгляда от врага. — Но теперь дело за мной. Лучше отойдите, чтобы вас не зацепило…

Друзья хлопают меня по плечам, безмолвно выражая поддержку. Эти люди рискнули всем, выступив против могущественного тирана. Наоки нежно целует меня на прощание, оставляя за собой едва уловимый шлейф благовоний, и отступает вместе с остальными.

Государь жестом приказывает прислуге отцепить парадный плащ с его золотого доспеха, после чего делает несколько шагов к краю базальтовой платформы и камнем срывается вниз. Удивленные возгласы прокатываются по трибунам. Однако достичь земли он не успевает — в воздухе небольшим торнадо его подхватывает пламенная вспышка.

Через миг он появляется на дальнем краю арены передо мной.

— Что ж, Рен, — его взор становится острее лезвия, — мне жаль, что ты встал против меня. Вместе мы могли бы достичь невероятных высот и привести Империю к процветанию, но ты сделал свой выбор. Теперь пощады не жди.

Я не отвечаю на его слова. Всё, что нужно, уже было сказано.

Вокруг нас быстро образуется пустое пространство — никто не смеет приблизиться. Зрители с нижних трибун поднимаются выше, занимая проходы, будто боясь попасть под отголоски битвы.

— Есть ли у тебя последние слова, прежде чем я покараю тебя за предательство? — голос Альдавиана звенит холодной сталью. — Нет? Тогда пусть Небеса рассудят нас.

Император обнажает свой легендарный клинок, и в воздухе разливается гнетущее давление его духовной силы. Лезвие меча мерцает зловещим золотистым светом.

Я активирую Краги Древесного Гнева, и вокруг моих рук вспыхивают светящиеся узоры, напоминающие ветви дерева. Моя аура многократно усиливается. Изумрудная чешуя покрывает тело до плеч и медленно продолжает ползти дальше.

Альдавиан молниеносно сокращает дистанцию. Его меч рассекает воздух с невероятной скоростью, целясь мне прямо в грудь.

Смещаю корпус и уклоняюсь в последний момент, тут же контратакуя. Краги многократно усиливают мощь удара.

Противник блокирует плоскостью клинка мой кулак, покрытый изумрудным доспехом, но сила столкновения отбрасывает его на несколько шагов назад. По лезвию вражеского меча пробегает искра.

Государь с удивлением замечает тонкий слой воды под ногами, но уже слишком поздно. Лёд молниеносно покрывает его ноги. Сковывая их не хуже цепей. Император пытается вырваться, но это не так просто — я наполнил воду тонкими полосками металла, которые во время заморозки сплелись в прочнейшую сеть.

Рывком ускоряюсь до предела и, сближаясь, атакую. Вынужденный снова переключиться на меня, Альдавиан вскидывает свободную руку, и с его ладони срывается ослепительный луч света.

Скрещиваю руки перед грудью, принимая удар на жёсткий блок. Краги поглощают энергию атаки, начиная светиться еще ярче. Меня переполняет дармовая сила.

Спасибо!

Император за один удар сердца создает клинок из чистой духовной энергии в свободной руке, и мимолётным росчерком рассекает и лёд, и сталь вокруг себя. В ответ я бью по поверхности арены, меняя её структуру. Тёмный камень вздымается острыми пиками, смыкаясь вокруг Альдавиана голодной пастью.

Однако оппонент прорубается сквозь каменную хватку несколькими мощными ударами и обрушивает на меня шквал атак. Его мечи сливаются в сверкающий вихрь, каждый удар несёт смерть.

— Занятно. Ты можешь использовать несколько стихий?.. — рычит Император, продолжая наращивать темп. — В погоне за многим ни в чём не достиг совершенства. А мне хватит и одной стихии, чтобы показать тебе разницу между мастером и дилетантом!

Я уклоняюсь и блокирую удары, контратакую, но сейчас даже не могу отбросить Императора. Его аура и давление Ки продолжают расти. Видимо, он все-таки успел восстановиться. Или же намеренно хотел показать врагам, что он ранен серьёзнее, чем было на самом деле. С него станется.

Несколько моих ударов почти достигают цели, однако противник отводит их плоскостью клинка. Я высвобождаю Ки с помощью Крагов, оплетая Альдавиана самыми твердыми побегами, на которые способна моя стихия. Мимоходом касаюсь этих ростков, укрепляя и напитывая их своей энергией.

Внезапно воздух вокруг наполняется пугающей мощью, и пространство взрывается ослепительной вспышкой. Ударная волна отбрасывает меня назад, а мои побеги вспыхивают яростным пламенем. Но они не рассыпаются пеплом мгновенно — я успеваю перехватить контроль, превращая горящие лозы в раскалённые копья, подпитывая их собственным огнём. И обрушиваю их на Императора, едва не пронзив его бок.

Альдавиан уходит от удара скользящим змеиным движением, но я готов к этому. Тонкий слой металла, которым я заранее покрыл часть арены, оживает под его ногами. Стальной купол смыкается вокруг противника молниеносно, но держится лишь мгновение — раскалённые трещины прорезают металл, и полусфера разлетается оплавленными осколками.

Император вновь атакует, еще быстрее и злее. Он начинает терять самоконтроль.

Несколько хлёстких ударов все же достигают цели, оставляя на моём теле кровоточащие раны. Я не обращаю на эти мелочи внимания, а Краги продолжают частично поглощать энергию вражеских атак. Подсознательно ощущая ее мощь, направляю часть усвоенной Ки на исцеление собственных ран, а излишки выплескиваю, усиливая собственные атаки.

Корни под моей властью преображаются в исполинских змей, окружая государя смертоносным кольцом. Каждая пасть таит в себе мощь стихий — я отказываюсь от бесполезного против него огня, но вода, которой овладел гораздо лучше, извергается ледяными потоками из нескольких глоток разом, пытаясь сокрушить его пылающую ауру. Однако мои атаки лишь разжигают в нём ещё большую ярость.

Поняв тщетность обычных приёмов, Альдавиан призывает истинную силу своего божественного клинка. Лезвие пронзает воздух нестерпимым сиянием, вибрируя так, что сам воздух звенит от напряжения.

С каждым взмахом меча противник высвобождает волны чистой энергии разрушения. Арена под ногами идёт трещинами, словно тонкая наледь. В воздухе повисает ощущение надвигающейся катастрофы — будто сама ткань реальности расползается по швам.

Волны чистой энергии настигают меня одна за другой — их скорость за гранью человеческого восприятия. В последний момент активирую Корни Жизни. Краги пронзают почву, впиваясь в неё бесчисленными отростками, и вокруг меня вспыхивает изумрудный щит, о который разбиваются испепеляющие удары Альдавиана.

Пока враг продолжает атаковать, методично разрушая мою защиту, в глубине моего ядра собирается первозданная мощь. Краги на моих руках начинают пульсировать нестерпимо ярким светом, поглощая часть Ки и вибрируя от рвущейся наружу силы.

С рёвом бросаюсь вперёд, разом высвобождая всю накопленную духовную энергию. Перчатки откликаются на мой зов — Древесный Гнев материализуется в виде гигантских призрачных кулаков, каждый размером с пагоду. Они устремляются к Императору подобно конечностям разъярённых титанов.

Альдавиан вскидывает свой божественный клинок, и пространство вокруг него взрывается ослепительным сиянием — совершенный щит чистого света. Когда Древесный Гнев врезается в эту преграду, удар сотрясает арену до основания, и воздух наполняется громовым рёвом столкновения двух противоборствующих сил.

Защита Альдавиана выдерживает натиск, но по его сияющей поверхности расползаются трещины. Ударная волна сметает нас обоих, вышибая воздух из лёгких и отбрасывая к противоположным концам арены.

Мы поднимаемся одновременно, шатаясь от истощения. Доспехи врага покрыты паутиной трещин, его руки заметно дрожат от напряжения. По моему лицу течёт кровь, застилая глаза солёной пеленой, металлический привкус на языке отвлекает. И всё же в наших взглядах читается одно — никто не отступит, покуда дышит.