Вольт (СИ) - Страница 6

― Написано, но мне интересна твоя точка зрения на эти события.

― Почему? ― Он повернул голову и встретил внимательный взгляд Ханя.

― Хочу попытаться тебя понять.

― Ты думаешь, это тебе что-то даст?

― Неважно, просто расскажи, как ты сюда попал. Это ведь не такая уж и обременительная просьба, верно?

― Обременительная. Я не люблю говорить о себе.

― Почему?

― Когда я говорю о себе, мне кажется, что все вокруг узнают то, что знаю только я.

― И тебе это не нравится.

― Конечно.

― Значит, тебе есть что скрывать?

― Не совсем. Хотя и это тоже. Ты ведь знаешь о программе “Общий Доступ”?

Хань медленно наклонил голову и чуть нахмурился.

― Если правильно помню, ты был одним из тех, кто удалил свои данные и создавал новые личности при надобности. И когда тебя забрали во “Дворец”, то буквально вырвали из лап полиции.

― Сильно сказано. Уж ты-то знаешь, что полиция была бессильна. Ну, поймали бы они меня, дальше что? Думаешь, я стал бы сидеть за решёткой?

― Нет. Утром они бы обнаружили, что в камере пусто, так?

Верно. Чонин не раз проделывал подобное, потому что принадлежал к тем, кто выступал против программы “Общий Доступ” ― и не только. Эта же конкретная программа собирала сведения о всех людях и помещала в общую базу данных. Все сведения до мелочей: страховые, медицинские, технические, свидетельства о рождении и смерти, информацию о поездках, наличности, доходах и расходах ― всё, что только можно было узнать о каждом человеке. Считалось, что таким образом можно влиять на снижение преступности в мире ― вроде бы польза. Да и потом преступникам некуда было бы бежать, ведь совершенно все сведения о них накапливались в ОД. Аэропорт или автобусная остановка, лифт или ворота на рынке, прокат машины или незначительная покупка в любой лавке ― и всё, ОД обнаруживала каждого и вносила эти данные в базу. И полиция немедленно получала оповещение.

Потом, уже во “Дворце”, Чонин узнал, что ОД разработали именно наставники, и именно с их помощью этот проект стал реальностью. Ценой жизни “мяса”, нескольких жизней, потому что в правительствах любых стран, как и во всём мире, продолжали существовать “теневые” организации, желавшие скрыть информацию. Да и любое правительство не столь чистое, как многим бы хотелось. Противников у ОД хватало, и людям приходилось умирать, чтобы ОД приняли.

― “Общий Доступ” существует для благополучия человечества. В программе нет ничего плохого. И я не понимаю, почему ты и тебе подобные так рвётесь выйти за эти рамки.

― В программе нет ничего плохого, ― согласился с Ханем Чонин, ― но она несовершенна. Всегда есть люди, которым не нравится говорить о себе. Всегда есть люди, которым нравится говорить о себе неправду. Всегда есть люди, которым нравится обходить законы. Всегда есть хотя бы просто невежественные люди, которые ошибаются. ОД работает только с тем, что задокументировано, но ОД не может работать с тем, что скрыто и не внесено в официальные отчёты. Попробуешь сказать, что это ложь?

Хань промолчал ― и правильно сделал, потому что это было правдой.

― Ты никогда не пользовался кредитными картами и избегал любых официальных записей, ― произнёс он спустя несколько долгих минут. ― Поэтому тебя оказалось трудно найти и поймать. Хотя ещё и по той причине, что не сразу удалось выявить, какой же именно у тебя дар. Но тебя поймали, как видишь. Нет ничего невозможного.

― Именно, нет ничего невозможного, ― прикрыв глаза, повторил Чонин.

― Как ты подменял данные?

― Нет ничего невозможного ― узнавай сам. Я намерен не раз и не два воспользоваться этими навыками. Глупо раскрывать секрет при таких обстоятельствах.

― Если ты останешься во “Дворце”, необходимость в твоём способе отпадёт. Если же ты не останешься…

― …мне мой секрет больше не понадобится? ― уточнил он со смешком.

― Верно.

― Ошибаешься. Ты всегда видишь только два варианта развития ситуации?

― А ты?

― Я вижу столько, сколько хочу видеть. Чтобы поймать меня, вам пришлось задействовать абсолютно все ресурсы. Подумай об этом. И подумай о том, что эта схема второй раз уже не сработает, ведь прежде я не знал о существовании “Дворца”, но теперь ― знаю.

― Ты говоришь так, словно уверен в том, что сможешь покинуть “Дворец”.

Чонин не ответил, лишь тонко улыбнулся потолку. Покинуть или умереть. Да, он был в этом уверен. С людьми из “Дворца” ему точно не по пути.

― В ОД нет ничего плохого. Уровень преступности…

― Ошибаешься. Быть может, вы и хотели сделать благо, но вышло как всегда. Вы создали монстра, а не благо. И ты понятия не имеешь, как много информации вне ОД. И ты не знаешь, сколько ещё таких, как я, кто смог найти способ остаться “несуществующим” и “скрытым”. Точно так же, как ты не представляешь, сколько существует способов отмыть или скрыть краденые деньги, транспорт, лекарства, наркотики и прочее.

― Хорошо, давай забудем об ОД и поговорим о “Дворце”. Почему ты не хочешь стать одним из нас?

― По той же причине.

― По той же?

― Именно. ОД ― ваше детище. И то, как вы пытаетесь управлять всем в мире, вызывает у меня отвращение. Есть события, которые должны произойти, какими бы ужасными они ни были. Так надо. История не может идти по кругу. Нельзя совершать одни и те же ошибки ― это неправильно. Вы же… Вы повторяете свои ошибки снова и снова и ходите по кругу.

― Это…

― Глупо возражать. Последние три года и семь ваших операций. Все они были однотипными и повторяли друг друга. Три ― в одном и том же месте. Попробуй сказать, что я лгу. Три раза ― одно и то же. Три раза ситуация приходила к одному и тому финалу. Три раза вы исправляли всё совершенно одинаково. Поверишь мне на слово, если я скажу, что вы полезете туда ещё раз и наступите на те же самые грабли? Хотя неважно. Что бы вы ни делали, переворот там обязательно случится, потому что время пришло. Этого хочет история. Нормальная история, а не ваша камерная, выращенная в пробирке. Всегда были, есть и будут вещи, что должны оставаться тайной. Всегда были, есть и будут события, которые должны произойти. Может, ты удивишься, но мир ― это хаос, а не стерильная операционная, где всё лежит на своём месте.

― Всё можно привести к порядку. При желании.

― О каком порядке ты собираешься мне рассказывать, если ты не в состоянии даже повлиять на желания людей вокруг? Ты не можешь запретить мне хотеть тебя, например. Как ты собираешься запретить целой стране свергнуть не устраивающее её правительство? Ну сорвёшь несколько раз организованные перевороты, например, как сейчас, и? В конце концов это станет стихийно поднявшейся волной. И они добьются своего так или иначе, просто на совести твоей и “Дворца” будет в десять раз больше жизней, чем если бы вы не лезли туда, куда не надо. “Дворец” ― это всего лишь кучка людей, возомнивших себя богами только потому, что они обладают парочкой особенностей. Но знаешь, люди ― это всегда люди. И люди умеют ошибаться. Хотя я не удивлюсь, если ты считаешь себя непогрешимым и идеальным.

― А ты каким себя считаешь? ― мрачно поинтересовался Хань.

― Обычным. А что? Завидуешь?

По лицу Ханя не удавалось прочесть, о чём он думает. Лезть в его голову Чонин не стал. Хотелось, конечно, но это было бы слишком. И это противоречило его убеждениям. В конце концов, он сказал правду ― он не любил говорить о себе, поэтому признавал подобное право за всеми людьми. Особенно в случае с Ханем, потому что тому нравились мужчины, и Чонин не горел желанием вновь уловить те образы, которые заставили его отшатнуться в первый раз. Это было непривычно и… смущало его. Странно ощущать себя объектом сексуального интереса, если этот интерес проявляет другой парень. Но прямо сейчас он не мог игнорировать это обстоятельство. Пан или пропал.

Чонин просто “громко” подумал, как вновь целует наставника, похожего на ангела, кончиком языка ласкает приоткрытые губы, запускает пальцы в каштановые пряди на затылке, перебирает их, одновременно углубляя поцелуй…