Волонтеры атомной фиесты - Страница 10

- Хэх… И ты считаешь это достаточной причиной, чтобы он остался жить?

- Я не знаю, судья. Просто, когда он сидел пьяный в салоне, и говорил о том, что ему хотелось бы все поменять, и быть просто фермером с семьей, разводить овечек…

- Ферма? Овечки? — удивилась Уитни Мнгва, — Какой, на хер, из него фермер?

- Я не знаю, — повторила Ллап, — но он был слишком пьян, чтобы обдуманно врать.

- Хэх, — задумчиво произнесла судья, — что-то в этом есть. Ферма. Овечки. Я думаю, не случится большой ошибки, если мы устроим ему лет 10 фермерства на каторге.

- Уитни, — удивился лейтенант Тонэ Байо, — ты, правда, хочешь вынести это на Жюри?

- Ага. И если Жюри на это согласится, то я даже сама поищу подходящую ферму.

…

*3. Хартия — это очень просто

23 октября. Архипелаг Палау, остров Ореор, салун «Голконда». Около полудня.

35-летняя доктор Калиборо завершила экспромт-лекцию по вычислительной механике, покрутила в руке еще одну чашечку какао, принесенную барменом, и подвела итог:

- Пока что в университетском мире вычислительную механику не признают в качестве полноценной науки, и рассматривают ее в качестве одной из инженерных дисциплин: виртуальный анализ механических систем. Хотя, никто сейчас не берется определить критерии различия между наукой и инженерной дисциплиной.

- Чрезвычайно интересно! — объявил Десмод Нгеркеа, — А в Таиланде вы намеревались преподавать именно эту науку или дисциплину?

- Да, с Нового года. У меня уже был предварительный контракт. Мне оставалось лишь пройти формальное интервью в ректорате. Но, я не прибыла туда вовремя и, согласно местным университетским правилам, мое имя вычеркнули за нарушение распорядка.

Мэр-президент Палау коротко кивнул.

- Я уже в курсе. А сколько вам там обещали, если не секрет?

- Теперь уже не секрет. 80 тысяч USD в год.

- Понятно, — сказал он, — а если я предложу вам столько же тут, тоже с Нового года?

- Тут на Палау? — спросила она.

- Тут в Меганезии, — уточнил мэр-президент, — конечно, контракт с вами подпишу я, за платежи тоже буду отвечать я, но на Палау население маленькое, и мало студентов. А население всей Меганезии сейчас в 10 раз меньше, чем в вашем родном Сиднее. Но, в социально-возрастном плане студентов достаточно, и ваша тема нам очень кстати.

- Тут в Меганезии? Вот как? — переспросила доктор Калиборо, — Значит: преподавать студенческому коллективу, размазанному примерно на полторы Африки. Я не очень ошиблась с оценкой площади вашей акватории?

- Площадь примерно такая, доктор Калиборо, но у нас уже отработана технология.

- Отработана технология? Ну-ну. И какая же технология тут возможна?

- VR, — лаконично ответил он.

- Виртуальная реальность? — удивилась австралийка, — Но так еще никто не преподавал.

- У нас так преподают в двух университетах со второго квартала. В смысле, с апреля.

- Вот как? Что ж, почему бы не попробовать. А где мне надо жить, если я соглашусь?

- Я с удовольствием приглашу вас жить на Палау, но вы можете выбрать любое место, которое вам нравится. Только не дальше Луны.

Молли Калиборо удивленно подняла брови.

- Не дальше Луны? А почему такая дискриминация остального космоса? Мне кажется, планета Марс уютнее, чем Луна. Там есть атмосфера и там чудесные ландшафты.

- Увы, — мэр-президент развел руками, — дальше Луны сказывается одна проблема.

- Запаздывание радиоволн из-за расстояния? — предположила австралийка.

- Да. Я так и думал, что вы правильно меня поймете, доктор Калиборо.

- Это было несложно, — сообщила она, — а как быть с тем, что, например, в Сиднее мне могут перекрыть доступ в ваш сегмент Интернета? Ведь сейчас, судя по настроению в австралийской прессе, начинается новое политическое обострение.

- Мы пользуемся распределенной сетью OYO, — ответил он, — это не перекроешь.

- OYO? — переспросила Калиборо, — Теневая сеть на серверах — мини-стратостатах?

- Да. На стрателлитах, как у нас говорят.

- Мм… А законно ли это в Австралии? Ведь, если мне захочется остаться в Сиднее, то придется исполнять наши законы, включая те, которые мне не очень-то нравятся.

Десмод Нгеркеа вздохнул и артистично изобразил глубокую печаль.

- Ни в одном законе Австралии нет запретов на сеть OYO. Но, доктор Калиборо, разве архипелаг Палау хуже, чем Таиланд, где вы собирались работать полтора года?

- Нет, — она покачала головой, — но, Таиланд был моей мечтой еще со студенческих лет. Прекрасные древние пагоды. Ленивые толстые добрые слоны. Буддистские монахи в шафрановых балахонах. Всамделишный король. И бесшабашная яркая ночная жизнь.

- Не сочтите за антирекламу, доктор Калиборо, но Таиланд совсем не такой.

- Я понимаю, — ответила она, — и все же, хотелось верить, что чем-то похож. Ладно, это лирика, а мы сейчас говорим о работе. Но, есть нерабочий вопрос, на который, я хочу услышать прямой ответ, поскольку у меня есть некоторые свои принципы.

- Да, доктор Калиборо, спрашивайте.

- Спрашиваю. Правда ли, что вы скупаете в Таиланде молодых девушек, как товар?

- Хэх… В прессе это персонально про меня напечатано?

- Нет, вообще про меганезийский бизнес.

- Так, я понял. Формально, это правда. Секс-туризм Таиланда это огромная машина по импорту тинэйджерок из соседних нищих стран: Лаоса, Камбоджи и Бирмы. Было бы глупостью не использовать эту машину. Моя семейная фирма ввезла за полгода около двухсот девушек, но это, в общем, не мой профиль. Другие фирмы ввозят больше.

- Мистер Нгеркеа, а вам не кажется, что покупать девушек, как товар, это свинство?

- Нет, доктор Калиборо, мне кажется, что продавать девушек, как товар, это свинство. Покупать их, это наоборот, то, чем я горжусь, хотя это не приносит прибыль сейчас.

Молли Калиборо снова покрутила в руке свою чашку.

- Значит, вы покупаете этих девушек, привозите. И что они делают здесь, на Палау?

- Ну, — он улыбнулся, — по-любому не то, что они делали бы в Бангкоке. Тут, на Палау, девушки из Индокитая в основном, востребованы, как операторы-стивидоры в портах. Попробуйте-ка с помощью манипулятора быстро переложить дюжину контейнеров на дюжину разных корабликов, и ничего не сломать. А многие из этих девушек обладают врожденным талантом в этом деле. Неплохо зарабатывают, кстати. Правда, есть одна проблема: половине из них еще не исполнилось 13 лет, и их нельзя нанять на работу. Запрещено Хартией. Они пока учатся в школе, а живут за счет фирмы. Такие дела.

- Подождите, мистер Нгеркеа, а зачем же вы ввозите их?

- Так они вырастут! Скупщики тащат в Бангкок только физически здоровых, красивых, расторопных девушек. Уже не надо фильтровать. Мы получаем гуманитарный ресурс, который через 10 лет станет базой нации, извините за пафос, но тут иначе не скажешь.

- Я начинаю понимать, мистер Нгеркеа. Значит вы покупаете этих девушек в Бангкоке, перевозите их на Палау, содержите их, но не получаете на них никаких прав?

- У меня не может быть на них никаких прав. Согласно Великой Хартии, рабовладение недопустимо, а попытка кого-либо обратить в рабство пресекается ВМГС.

- …Значит, — продолжила Молли, — вы занимаетесь этими девушками, чтобы, в каком-то смысле, сконструировать желаемое будущее для своей страны?

Мэр-президент поднял взгляд к потолку, будто слегка смутился.

- В общем, да, доктор Калиборо. Это называется: форвардный гуманитарный проект.

- Вот как? А команда здоровенных вооруженных африканских негров — это тоже ваш форвардный гуманитарный проект?

- Нет, это проект клуба «Hit-Takeoff». В начале прошлой осени они пригласили сюда с восточно-центрального африканского побережья партизанскую эскадру, известную как «Нормандия-Неман». Это что-то из мифологии Второй Мировой войны.

- А! Я что-то читала в прессе. Эскадра капитана Ури-Муви Старка по прозвищу Звезда Африки. К нему есть вопросы у Интерпола и у Международного трибунала ООН.