Волки - Страница 3

- Уходи, - закричал Петр Вале, - не вмешивайся!

И тут же вовремя лязгнул своим ножом по ножу Ивана, которым защищался, и лезвие последнего сломалось.

Петр подставил нож к горлу Ивана.

- Тебе, мерзавец, остались жить секунды… На кого руку поднял, на меня, на брата своего, как тогда и на отца. Молись в последний раз, ублюдок!

Иван лихорадочно смотрел на него:

- Ну, чего медлишь, вонзай свой нож! Ну! Боишься? Трус!

Петр еще плотнее сжал горло Ивана и процедил:

- Нет, не боюсь, братоубийцей быть не хочу. Забирай свои манатки и убирайся из отцова дома! Чтобы духу твоего здесь не было! Понятно?!

- Я вижу у тебя защитница появилась, - сказал с кривой ухмылкой Иван, вытирая кровь, показывая на охающую Валю, встающую с пола.

Петр помог ей встать и сказал:

- Иди в комнату, здесь тебе нельзя быть.

Набросивший свитер, полушубок и шапку, Иван, ругаясь, пошёл к выходу. За ним красными бусинками по полу тянулись капли крови.

У двери он обернулся и сказал:

- Ладно, брат, мы еще встретимся! И тогда увидим, кто из нас прав.

И исчез в темно-синем зимнем мире.

Петр, опустошенно и потерянно пошел у комнату с камином, подошел к дивану, на котором сжалась Валя, и сказал:

- Ну, что пришла в себя!

Валя, испуганно смотревшая на него сказала:

- У вас кровь течет. Вас нужно перевязать.

- Знаю, - прохрипел Петр и тут же, сильно напугав Валю, упал лицом вниз.

4. Петр Волков

Вале очень хотелось покинуть этот негостеприимный дом, но она не могла бросить раненого человека. А за окном прямой стеной валил снег, заметая дороги, отрезая пути к внешнему миру.

Уже второй день Петр лежал на широком диване в зале с камином, укрытый теплыми одеялами.

Огромных трудов стоило Вале поднять его с пола, перетащить и удобно устроить на самом ближайшем ложе, обработать, промыть и перевязать его раны. У него оказалось несколько легких порезов, но и серьезное ранение в правом боку. С легкими ранами было значительно проще. Валя на кухне нашла лед, прикладывала его к ранам, и кровотечение постепенно остановилось. Потом, обработав раны йодом, Валя их забинтовала.

Гораздо сложнее было остановить кровотечение из глубокой раны в правом боку. Сделав подушечку из марли, Валя приложила его к ране и закрыла как могла.

Очнувшись, Петр стал сильно страдать от болей. Вызывать доктора, он категорически запретил уверяя, что в такую даль никто не приедет.

Своим слегка надтреснутым голосом он сказал:

- Пойдешь на кухню, найдешь там кетанол или какие-то жаропонижающие. Все это растолчешь в белый порошок. Выполняй!

После этого он принял, поморщившись, всю эту смесь, и велел найти суровую нить.

- Прокипятишь и бросишь в раствор спирта. Лучше минут на пятнадцать. И еще. Там в шкафу есть шкатулка… Да не там, в нижнем ящике. Видишь? Выбери иглу сантиметра три. Ну, вот эта пойдет. Давай, дезинфицируй и зашивать будем.

- Мне страшно, - сказала Валя, глядя на него широко открытыми глазами. – А ты выдержишь?

- Попробую, - сказал Петр, глядя в потолок помутневшим взором.

Он выпил воды и сказал хрипло:

- Нужно загнуть иглу… Ну типа рыболовного крючка… Ай, давай мне плоскогубцы, я сам! Ты пока порежь нить на куски, ну… Сантиметров по пятнадцать, вот так… Вдевай в иглу. Теперь отступишь от края раны на пять миллиметров. Проколи с внутреннего края. Осторожно, мясо не зацепи.

Он зашипел от боли.

- Стягивай концы нити… Завязывай. В узел….

И потерял сознание.

***

Постепенно Валя освоилась в большом двухэтажном доме. То, что здесь жил человек, занимающийся какой-то научной деятельностью, выдавали стоящие вокруг приборы, назначение которых Вале не совсем было понятно, небольшой медный телескоп, библиотека на втором этаже, состоящая более всего из научных трудов в области физики и механики.

Несмотря, на то, что Валя уже чувствовала себя в новом доме уверенно, ей очень хотелось вернуться домой. Ведь ее могли хватиться родные, да и журнальное начальство недоумевать о ее странном отсутствии.

Но она не могла оставить раненого человека. Кроме того, сильный снегопад настолько замел дороги, что Валя боялась, что без посторонней помощи она не дойдет. Какая-то сила, необычайная, могучая, перенесла ее в глубину леса, и теперь она боялась потеряться и вообще погибнуть!

Она заметила исчезновение пса, встретившего ее в тот вечер, когда она подошла к этому дому. Его нигде не было – наверное его забрал с собою Иван.

Валя надеялась на выздоровление Петра, возле постели которого, она находилась, долгие часы, наблюдая, как он мечется в горячке, разметав светлые, слипшиеся от пота волосы по подушке. Временами Петр смотрел на нее мутно - светлыми, невидящими глазами, поднимался, что-то шептал, а когда Валя, просила его лечь, он падал и забывался жарким сном.

Ночью он был в бреду, что-то шептал и выкрикивал. Валя спала тревожно, вскакивая через час, подходя к постели больного, прикладывая руку к горячему лбу. Затем меряла градусником температуру, качала головой, спускалась вниз к аптечке, находила нужные лекарства.

Но вот они стали подходить к концу, и она, в отчаянии, сказала об этом Петру, когда он, в очередной раз его сознание прояснилось.

- Заканчиваются продукты. В коробке осталось лишь пара спичек… Почти вышла вся соль, нет сахара, хлеба… Да и лекарства нужно бы подкупить. Как быть? Ведь телефон не работает.

- Телефон? – сипло ответил Петр, - Нашла на что надеяться! Я же говорил, что сюда, в эту глушь никто не приедет….

Он замолк, крякая, глотая слюну.

- Да, здорово меня пробрало… Надо выкарабкаться, встать на ноги!

Валя вздохнула.

- Может есть какой выход? Я бы помогла…

- Вот, что, - сказал Петр, покашливая, с трудом проговаривая слова. – Как там тебя? Валя? Так вот. Валя, сходишь к Михалычу. Это около десяти километров отсюда, но ты должна справиться. Часа за два дойдешь!

- Десять километров? – ужаснулась Валя. – По лесу? Я же не знаю дороги!

- Да погоди ты ныть, - с досадой сказал Петр. – Я тебе все нарисую. Схему. По зарубкам пойдешь, по приметам. Тут прямых дорог нет. Вместо спичек пока возьмешь мою зажигалку. А остальное надо купить! Деньги дам, не проблема. Возьмешь тушенку, консервов, хлеба, спичек, соли, патронов. Лекарства прихватишь. Михалыч все организует, я напишу. Он сани даст. На них и привезешь, иначе не донесешь. Да, еще… У нас тут серые гости могут быть. Ружье я заряжу. Возьмешь с собой…

- Да куда мне, - испугалась Валя. – Я в руках оружия сроду не держала.

- Возьмешь, ничего. В крайнем случае пальнешь, припугнуть сможешь…

- Нет!

- Ты хочешь, чтобы в лесу нашли твои кости?

Валю вдруг пронзила острая волна ужаса.

Петр заметил это.

- Да не боись, думаю до такого не дойдет. Да, подай мне вот ту кожаную сумку.

Валя подала ему сумку, лежащую на столе.

Он вынул из нее маленький, сделанный в виде рыбки серебряный ножик в ножнах на цепочке.

- Вот тебе. На память. Подарок. Пусть будет с тобой. На всякий случай. Повесь на шею. И не снимай.

Он вдруг глянул на нее в упор и прикрикнул:

- Ты слышала? Не снимай! Ни в коем случае!

- Я поняла. Спасибо.

- А теперь разыщи мне бумагу и ручку! В кабинете наверху, в рабочем столе все есть!

Через десять минут он отдал ей письмо, написанное дрожащими, корявыми буквами и схему.

- Держи. Вот по этим зарубками будешь идти. Придешь к Михалычу - от Петра Волкова скажешь. Да не дрожи ты! Сразу и отправляйся. Лыжи в сарае найдешь!

Валя испугалась.

- Лыжи? Господи, да я в жизни всего – то два раза на них ездила! Друг давал в детстве с горки покататься!

- А ты думала по снегу ковылять десять километров?! Хочешь, чтобы тебя по пути снегом замело? Пойдешь на лыжах! Бери их и вперед!

И он тяжело откинулся на подушки, обессиленный.