Волхвы, колдуны, упыри в религии древних славян - Страница 31

Уподобляя облака одеждам, сорочкам, тканям, фантазия древнего человека стала изображать грозу в поэтической картине стирки белья: небесные прачки (ведьмы) бьют Громовыми вальками и полощут в дождевой воде свои облачные покровы. Эти и другие представления стихийных сил природы, представления, заимствованные от работ, издревле присвоенных женщинам (как то пряжа, тканье, мытье белья, доение коров и приготовление яств), послужили основанием, почему в чародействе по преимуществу обвиняли жен и дев и почему ведьмы пользуются в народных преданиях более видною и более значительною ролью, нежели колдуны и знахари. Нестор выражает общее, современное ему воззрение на женщину в следующих словах: «Паче же женами бесовская волшванья бывают; искони бо бес жену прелсти, си же мужа; тако в си роди много волхвують жены чародейством и отравою и инеми бесовьскыми козньми?»

Лысая гора, на которую вместе с Бабою-ягою и нечистыми духами собираются ведуны и ведьмы, есть светлое, безоблачное небо. Сербские вещицы прилетают на «пометно гумно»: так как громовые раскаты уподоблялись нашими предками стуку молотильных цепов, а вихри, несущие облака, метлам, то вместе с этим небесный свод должен был представляться гумном или током [92 - Венгерские ведьмы летают на kopasz teto (лысая макушка, вершинагоры).].

Выражение «ведьмы летают на Лысую гору» первоначально относилось к мифическим женам, нагоняющим на высокое небо темные, грозовые тучи. Позднее, когда значение этих метафор было затеряно, народ связал ведовские полеты с теми горами, которые высились в населенных ими областях. Так, малорусы говорят о сборищах ведьм на Лысой горе, лежащей на левой стороне Днепра, у Киева, этого главного города Древней Руси, где некогда стояли кумиры и был центр языческого культа; оттого и самой ведьме придается эпитет киевской.

Название Лысая гора встречается и в других славянских землях, и Ходаковский насчитывает до пятнадцати местностей, обозначенных этим именем. У чехов и словенов чародейки слетаются на Бабьи горы [93 - С большим вероятием можно допустить, что название это знаменует облачные горы, а не свод небесный.], и часть Карпат между Венгрией и Польшей называется поляками Babia gora. По литовскому поверью, колдуны и ведьмы накануне Иванова дня собираются на вершине горы Шатрии (в Шавельском уезде); немецкие hexen летают на Brocken (Blocksberg) Horselberg, Bechelberg, Schwarzwald и другие горы.

Полеты ведьм на Лысую гору обыкновенно совершаются в темные, бурные грозовые ночи, известные в народе под именем «воробьиные»; но главные сборища их на этой горе бывают три раза в год: на Коляду, при встрече весны и в ночь на Ивана Купалу. В эти праздники крестьяне с особенною заботливостью стараются оберегать своих лошадей, чтобы ведьмы и нечистые духи не захватили и не измучили их в быстром поезде. Время ведовских сборищ, совпадая с началом весны и с двумя солнечными поворотами, наводит на мысль, что деятельность ведьм стоит в непосредственной зависимости от тех изменений, какие замечаются в годичной жизни природы. Духи бурных гроз, замирающие на зиму, пробуждаются вместе с нарождением солнца, а в половине лета достигают наибольшей полноты сил и предаются самому неистовому разгулу, рождение же солнца старинные мифы сочетали и с зимним его поворотом - на праздник Коляды и с благодатным просветлением его весною.

По указаниям, собранным в народном дневнике Сахарова, с 26 декабря начинаются бесовские потехи: ведьмы со всего света слетаются на Лысую гору на шабаш и сдружаются там с демонами; 1 января ведьмы заводят с нечистыми духами ночные прогулки, а 3 января, возвращаясь с гулянья, задаивают коров; 18 января они теряют память от излишнего веселья на своем пиршестве. По знаменательному поверью русинов, на Благовещение (25 марта - день, в который весна поборает зиму) зарождаются ведьмы и упыри (гонители и сосуны дождевых туч); на Юрьев день (23 апреля), посвященный громовнику- победителю змея и пастырю небесных стад, и в купальскую ночь на 24 июня (празднество Перуну, погашающему в дождевых потоках знойные лучи солнца) ведуны и ведьмы собираются на Лысую гору, творят буйные, нечестивые игрища и совещаются на пагубу людей и домашних животных [94 - Масленицу свою ведьмы отправляют на Лысой горе, что бывает или на первой неделе Великого поста, или накануне Воскресения

Христова.]; в эту же таинственную ночь они ищут и рвут на Лысой горе волшебные зелья, что, конечно, имеет связь с мифом пламенного Перунова цвета, почка которого зреет и распускается в ночь на Ивана Купалу.

Если ухватиться за ведьму в ту минуту, когда она хочет лететь на Лысую гору, то можно совершить сборища. На Украине ходит рассказ о полете одного солдата на ведовской шабаш. Ночью накануне Иванова дня удалось ему посмотреть, как улетела в трубу его хозяйка; солдат вздумал повторить то же, что делала ведьма: он тотчас же сел в ступу, помазал себе под мышками волшебной мазью - и вдруг, вместе со ступою, взвился в дымовую трубу и с шумом понесся по поднебесью. Летит солдат, сам не ведая куда, и только покрикивает на встречные звезды, чтобы сторонились с дороги. Наконец опустился на Лысую гору: там играют и пляшут ведьмы, черти и разные чудища; со всех сторон раздаются их дикие клики и песни! Испуганный невиданным зрелищем, солдат стал поодаль - под тенистым деревом; в ту же минуту явилась перед ним его хозяйка. «Ты зачем? - молвила она. - Скорее назад, если тебе жизнь дорога! Как только завидят наши, сейчас тебя задушат! Вот тебе славный конь, садись и утекай!» Солдат вскочил на коня и вихрем пустился домой. Приехал, привязал коня к яслям и залег спать; наутро проснулся и пошел в конюшню, глядит - а вместо коня привязано к яслям большое полено.

Подобный же рассказ есть у сербов: «Y CpnjeMy се припови|еда да се онамо в]ештице на]више CKyn^ajy више села Моловина на некакому оралу. Припови|еда се, KaKoje некакав 40BjeK видевши из постем како му je из куйе в]ештица одлеДела, нашао шезин лонац с масти, пак се шоме намазао и рекавши као и она, прометнуо се иону нешто и оллетио за шом, и долетевши на орах више Моловина нашао ощце много в]ештица, rflje се чаете за златнифм столом и nnjy из златни|ех чаша. Кад их све сагледа и многе мейу шима позна, онда се као од чуда прекрети говорейи: анате вас мате било! У onaj исти мах оне све прсну куд Koja, а он спадне под орах noejeK као и npnje што je био. Златна стола не стане као и в]ештица, а шихове златне чаше претворе се све у папке ко]екаки|ех стрвина» [95 -Перевод: «В Среме рассказывают, что ведьмы наиболее собираются на ореховом дереве у села Моловина. Рассказывают, что какой-то человек, усмотря с постели, как отлетела из хаты ведьма, достал ее горшок с мазью, намазался и, произнеся такое же заклятие, как и ведьма, оборотился во что-то и полетел вслед за нею. Он прилетел на ореховое дерево, нашел там много ведьм, которые пировали за золотым столом и пили из золотых чаш. Глядя на ведьм, он узнал между ними многих, перекрестился от изумления и произнес: «Анафема б вас побила!» В ту же минуту прыснули все ведьмы - кто куда! - аон свалился с дерева и сделался по-прежнему человеком. Не стало ни золотого стола, ни вещиц, а золотые их чаши превратились в копыта стерв» (издохших животных).].

Точно так же и немецкие ведьмы собираются не только на вершинах гор, ной в полях под сенью дуба, липы или груши, а ведьмы неаполитанские - под ореховым деревом; на Руси указывают старые дубы, под которыми сходятся ведьмы на свои шумные игрища. Дуб и орех были посвящены богу-громовнику и в народной символике обозначают дерево-тучу.

По свидетельству немецких сказаний, ведовские сборища бывают на рождественские ночи, накануне Великого поста (fastnacht), на Светлой неделе, 1 мая и на Иванову ночь. Русскому преданию о полете ведьм на Лысую гору в конце апреля (на вешний Юрьев день) соответствует немецкое - о главном их поезде, совершаемом ежегодно на первую майскую ночь (Walpurgisnachl). В этом поезде принимают участие и оборотни, и давно умершие женщины - подобно тому, как в полете неистового воинства участвуют души усопших.