Волхвы - Страница 6

Но вокруг была какая-то болотная растительность, из которой торчали низкорослые деревья. «Болото! – догадался Иван. – Блин, а где поле? Наверное, оно начинается возле дуба. Ну, ничего я скоро туда дойду». Лес начинался по левую руку, по правую же руку куда глаза глядели расстилалось болото.

Ну, вот и дуб. Ветку со вчерашнего вечера никто не трогал, она была подперта рогатиной, и можно было пройти под ней, не касаясь листы. Вот и развилка. Странно. По идее с этого места уже должна быть видна трасса, но вьющаяся в сторону трассы дорога, вихляя, уходила куда-то вдаль и там растворялась. «Возможно, здесь просто такой изгиб местности». Сейчас разберемся. Свернул направо и снова пошел по тропинке. Через несколько минут понял, что в прошлый раз по ней свободно проезжала машина, а сейчас ему тесно идти.

Заблудился? Развернулся, пошел обратно. Снова дуб. Снова развилка. Снова дорога. Ну, да ошибся. Вот та дорога, которая мне нужна. Снова пошел по ней и снова через какие-то несколько метров она сузилась до пешеходной тропинки. Может быть, именно об этом говорил Потапыч? Дорогу развезло. Точно. Надо идти по ней пока не упрешься в трассу. Просто цветы после дождя буйно разрослись, а по дороге мало кто ездит. Где же ромашки? Это стало навязчивой идеей, и он закрутил головой во все стороны.

Но ромашек нигде не было, а еще минут через пятнадцать ходьбы, когда понял, что в ногах стало хлюпать то ли от пота, то ли натертая мозоль закровоточила, в общем, когда  совсем обессилел, то снова вышел к дубу, возле которого стояла та самая рыбачка с сигаретой в зубах. Одета она была также во все зеленое: болотные сапоги, плащ.

– Ну, давай знакомиться, мил человек, – процедила она сквозь зубы, и смачно сплюнула на землю. – Алла Вячеславовна. Можно просто Алка! Чай не бары. Вижу, совсем запыхался? На ту сторону хочешь? Переведу, если заплатишь.

Сколько? – Иван решил не торговаться. Вот сколько скажет, столько и отдать.

– А что у тебя есть ценного?

Иван похлопал по карманам. А ведь кошелек-то с документами он в машине оставил!

– У меня карточка в машине, вы мне дорогу покажите, а я вам потом на телефон скину, сколько скажете.

Алка заржала так, что спугнула несколько птах в кустах.

– На какую карточку. Ты что мне зубы заговариваешь? Золото, серебро есть. Вижу, нет. Вот сумка твоя вещь хорошая. Я уже к ней привыкла. Рыбу в нее складывать буду. Ее отдашь, покажу.

Сумку? – не понял поначалу Иван. – Кейс. Зачем он Вам?

На лицо Ивана легла чья-то тень. Он поднял глаза и увидел, как на ветку дуба сел рыжий филин. И одновременно из леса раздался собачий лай.

– О, явились, не запылились, – заворчала Алка. – Развести парня не дали. Ну, что мне уж и попробовать нельзя, что ли? А вдруг получится. Да, знаю, что с чем пришел, с тем уйдет. Знаю, что с собой ничего не возьму, но вдруг получится прошмыгнуть во время боя по краешку.

– Угу, угу, – гукнул филин, как будто соглашаясь с ней.

(-)Ты, это Степаниде скажи, – услышал Иван голос Василисы, и оглянувший увидел, что она стоит на тропинке за его спиной, а возле ноги сидит черный пес.

– А что сразу Степаниде? Старухе и не обязательно об этом знать, – уперлась Алка.

– Ты куда шла, Алка? На рыбалку, вот и иди лови свою золотую рыбку, а здесь она уже уплыла, – сказала как отрезала Василиса. – И будешь еще у батюшки сигареты клянчить, все расскажем Потапычу. Он тебя по самый не балуй отхлестает. Имей в виду. Не посмотрит на возраст. Ты же знаешь.

– Да, не клянчила я, он сам дал, – засмущалась Алка. – Ну, так я пойду.

– Иди, иди, мужу привет передавай.

И Алка будто растворилась в зеленой чаще. Василиса покачала головой ей в след.

– Вот, что за человек. Позорит нашу фамилию.

Иван устало присел на край тропинки. Он уже не знал что делать. Часы на планшете показывали полдвенадцатого дня. Солнце уже почти было в зените, а потому нещадно палило. Как ни в чем не бывало, Василиса обратилась к нему.

– Ну, что пойдем на гору. Время еще есть.

– Какое время?

– Ну, чтобы озвучить твое желание.

– Какое желание?

– Да любое. Хоть жене позвонить, хоть президентом стать. Сколько фантазии хватит.

– И что? Сбудется?

– Если успеешь загадать ровно в полдень, пока тени нет, то вероятность весьма большая. Главное сказать вслух и на четыре стороны. Ветер подхватит твои мысли и разнесет по человеческим сердцам, если они начнутся биться в унисон, то все в мире перевернется так, что сбудется. Ну, а если в резонанс войдет, то не обессудь. Придется встретиться со старухой.

– Со Степанидой?

– Да, она же местный участковый. Будет проводить дознание, чего ты такого удумал. И решать, что с тобой делать.

От этих слов повеяло холодом, но облегчения Иван не почувствовал. Холод был загробный. Дохнуло даже могилой откуда-то с поля или болота. Тут-то Иван понял, что ему не зря говорил Потапыч, действительно с трех сторон его окружало болото, с четвертой был лес, в котором, судя по всему, где-то в центре должна была быть гора.

– А позвонить– то я просто могу.

– Можешь.

– Тогда пошли.

Иван кряхтя поднялся и надел на шею свой кейс. Он показался ему просто неподъёмным, но оставлять его где-то у него уже даже мыслей не возникло. «Своя ноша не тянет!»

***

 Это была скала. Цельный кусок гранита, поросший мхом и присыпанный со всех сторон землей. На вершине была практически круглая площадка с острым зубом на краю. И еще на том зубе было место, чтобы встать одной ногой, держась за ветки одинокой кривой сосны, чудом проросший на самой вершине, и проткнувший своими корнями всю скалу насквозь, практически слившейся с ней в одно целое.

Балансируя на одной ноге, и одной рукой держась за ветку, Иван в другой руке держал фотоаппарат, который висел на шее. Виды, которые открывались вокруг, были завораживающие. Скала была чуть выше, чем самые высокие деревья в лесу, но с другой стороны, сам лес был как бы в одной большой чашке, или блюдечке с голубой каемочкой. Все, что было голубое, была вода. На краю леса прилипла деревня, она обнимала лес, и в тоже время врезалась углом в поле-болото. Лишь узкая пуповина тропинки соединяла остров с большой землей, по которой прошла трасса, и в дымке был виден какой-то город с дымящими трубами. Как у парохода.  А с другой стороны текла река Проня. По реке плыл пароход, а на середине реки стоял паром.

 Иван делал панорамные снимки и не мог остановиться.

Посмотрел вниз. Василиса спокойно сидела у подножия скалы и гладила пса. Филин кружил где-то над головой. Сверху площадка скалы была очень похожа на пупок. Но поначалу Иван не придал этому значения.

– Вау, как круто! – закричал он в никуда. – Это реально круто!

– Не трать время, – снизу услышал он голос Василисы, – до полудня осталось пару минут. Тень уже почти ушла. Реши, что будешь делать? Звонить или загадывать желание?

– Что? – переспросил Иван. – Не слышу тебя. Я чувствую себя на вершине мира. А понял. Нет, – крикнул он вниз громко, продолжая с ней разговор, –  президентом я быть не хочу, ответственности много, а вот поболтать с ним о жизни было бы здорово. Наверное. Рассказал бы ему, какая здесь красота. Ладно. Буду звонить.

Только на вытянутой руке планшет смог поймать сотовую сеть размером в одно деленьице. Почти сразу пикнуло сообщение. Пришла ответочка. «Письмо получено и прочитано». В следующий момент планшет задребезжал уже входящим звонком. Звонила Маля, жена. Он переключил телефон на громкую связь и закричал в трубу.

– Любимая, не волнуйся, я живой и уже на всех порах лечу к тебе, – он старался передать всю нежность, которую чувствовал в этот момент, но явно немного либо переиграл, либо на таком расстояние нежность не передавалась, потому что услышал, как где-то там в другом мире бьется в истерике голос рассерженной женщины.

– Сазиков, ты что там совсем обалдел со своими деревяшками, где тебя вообще носит?

Слова Мали обожгли и обидели Ивана, она и раньше так говорила, но сегодня это звучало слишком.