Волей-неволей (СИ) - Страница 8

— Доброе утро, Даша, — Галанова широко улыбнулась девушке. Вдоволь налюбовавшись молчаливой парой, женщина достала из чехла новенький планшет, — Итак, предлагаю начать с места проведения. Этот же ресторан. Готовить пригласим Баринова.

— Сразу нет, — резко отрезал Радич, наконец заговорив, — Слишком заезженная тема. К тому же, свадьбы членов нашей семьи здесь проходят весьма неудачно, — молодой человек намекнул на свадьбу своей сестры и самой Галановой.

— Где тогда?

— Если уж мне и суждено жениться, то в Сербии, — хозяин отеля скрестил руки на груди и уверенным взглядом окинул собеседниц. Дарья от подобного заявления чуть не поперхнулась. Она серьезно не ослышалась? Радич хочет сыграть свадьбу в Сербии?

— Ты серьезно? — Элеонора озвучила немой вопрос Канаевой, — Какая Сербия, Павлик? Как туда по твоему гости доберутся?

— Те, которых я буду рад видеть, уже живут в Сербии, тетушка. А твои дорогие друзья могут купить билет на самолет. Благо, им позволяет финансовое положение.

— Я против, — брюнетка влезла в разговор, с прищуром глядя на жениха, — Не знаю как ваши друзья, но мои точно не потащатся в такую даль. Да и к чему это? В Москве мало мест, где можно расписаться?

— Тетя Эля, ты не могла бы оставить нас на несколько минут? — серб манерно изогнул бровь, выжидающе глядя на Галанову.

— Это ни к чему, — тут же отрезала девушка, — Оставайтесь, Элеонора Андреевна.

Молодой человек сжал зубы. Снова эта фифа упрямится, а он уже было подумал, что она превращается в обычную добрую и ласковую девушку. Однако, нет.

— Тетя Эля, — настойчивее попросил он. Галанова недоверчиво покосилась на племянника, но свое место все же покинула.

— Ну и чего ты хочешь? — с вызовом бросила Даша, чем вызвала усмешку на лице парня.

— Я уже сказал чего хочу. Послушай, тебе ведь все равно где расписываться, а для меня это будет приятным подарком. Я давненько не был на родине. Конечно, не хочется ехать туда по такому поводу, но, боюсь, что другого в ближайшее время не выдастся.

Девушка закусила нижнюю губу, обдумывая слова жениха. Он ведь прав, когда говорит, что ей абсолютно все равно. Зато не все равно ее «подружкам». Брюнетка не даст им повода для насмешек. Для зависти — да, пожалуй. Скажет им, что выходит замуж за иностранца у него на родине, а они вряд-ли захотят полететь в Сербию, дабы присутствовать на ее свадьбе.

— Ладно, — произнесла Канаева после затянувшейся паузы, — Но мы должны обсудить это более подробно.

— Как скажешь, — на его лице невольно растянулась улыбка. Порой ему казалось, что не только тетя Эля всерьез взялась за подготовку к свадьбе, но и он сам. Неужели смирился?

***

— Когда свадьба? — Виктор, увлеченный изучением документов, даже не удосужился посмотреть на дочь, когда та вошла и в привычной манере начала выкладывать результат встречи с будущими членами «семьи».

— Первого июня. Мне кажется, что две недели — это слишком мало для подготовки такого мероприятия. Но Элеонора хочет, чтобы была красивая дата, поэтому вот так, — брюнетка опустилась на стул с мягкой обивкой темно-зеленого цвета, — Свадьба пройдет в Сербии, отец, — она была отстранена и холодна в тоне, но Канаев не стал заострять на этом внимания, списав на банальную обиду со стороны дочери. Так оно и есть. Даша обижается. Вот только можно ли назвать эту обиду банальной? Повод ведь далеко не банален.

— Подожди-ка, — мужчина нахмурился, а после наконец-таки поднял пронзительный взгляд на дочь, — Ты сказала в Сербии?

— Да, это так.

— Нет, — Виктор уверенно покачал головой, — Свадьба будет в Москве.

— Ошибаешься. Свадьба пройдет в Сербии. И, кстати, я улетаю туда через несколько дней. Извини, мне пора, — брюнетка поднялась с мягкой мебели и поспешно покинула кабинет, оставляя раздраженного отца наедине с самим собой. Свадьба — это последнее, что она сделает по его прихоти.

Скорее всего девушка согласилась провести свадьбу на родине серба еще из-за желания уколоть отца. Хоть чуточку взболтнуть его, выводя из зоны комфорта. Не только ведь ей одной делать то, что хотят другие?

***

Даша аккуратно складывала вещи в чемодан темно-синего цвета, когда дверной звонок издал свою настойчивую дрель. Кто может посетить ее в столь позднее время? Может, отец одумался и решил поговорить с дочерью? Попросить прощения, отговорить ее от сомнительной затеи. В конце концов, сказать, что никакие деньги не стоят потраченного ею времени и личного счастья.

Она шлепает босыми ногами по холодному кафелю. А в голове десятки мыслей. Уже сегодня ночью девушка улетит в Сербию, если отец таки не попросит ее остаться. Сегодня ночью окончательно согласится стать женой Павла.

Брюнетка замерла у двери на пару секунд. Если отец скажет, что она может остаться в Москве, может не выходить замуж за нахального паренька родом из Сербии… что она ответит? Как отреагирует и какими будут ее дальнейшие действия? Она впервые за долгое время не знала точного ответа. И это пугало девушку больше всего.

— Доброй ночи, — вот кого она не ожидала увидеть на пороге своей квартиры, так это его. Но нет, его довольная мина прямо перед ней, — Может впустишь, я все-таки промок, — серб нетерпеливо переминался с ноги на ногу. С мокрого насквозь пиджака буквально лилась вода, огромными каплями падая на пол. Заметив это, Даша наконец вышла из оцепенения и учтиво пропустила его в квартиру.

— Что ты здесь делаешь? — задала она единственный интересовавший ее вопрос на данный момент.

— Ни «здрасьте» тебе, ни «как дела?», а сразу «что ты здесь делаешь?», — усмехнулся молодой человек, затягивая с ответом и выдерживая некую интригу, — Негостеприимно с твоей стороны.

— Я задала вопрос, — брюнетка захлопнула входную дверь и направилась за парнем, который по-хозяйски обустроился на белоснежном кожаном диване.

— Через несколько часов у нас рейс, ты забыла? Я решил заехать за тобой. Только в этот раз поедем на моей машине, не хочу испытывать судьбу, — Павел издал короткий смешок, намекая на водительские способности Даши. Хотя и управлялась с автомобилем она достаточно неплохо, он не мог упустить возможность подколоть ее. В последнее время подколы превратились в добрые шутки. Он не пытался задеть ее так как раньше и все чаще стал ловить себя на том, что неосознанно лишний раз предпочитает промолчать, чем ответить этой маленькой язвочке.

Она лишь скорчила гримасу и отправилась дальше собирать чемодан, мысленно надеясь, что серб не будет копаться в ее вещах, и что с ее квартирой ничего не случится за эти десять минут.

— Ты вообще человек? — он появился совершенно неожиданно, подкрался бесшумно, чем испугал девушку, заставив ее вздрогнуть и выронить из рук маленькую стеклянную шкатулку, что тут же раскололась на тысячи осколков, издавая характерный треск, — Не хотел тебя испугать, — виновато пробормотал парень, опускаясь на корточки, чтобы выудить из осколков несколько миниатюрных украшений.

— Стоп. О чем ты говорил? — его вопрос ввел брюнетку в ступор, из которого она вышла не сразу.

— Спросил: человек ли ты? Иначе как объяснить то, что у тебя на кухне одни хлебцы, мюсли, зелень и прочая диетическая хрень, — Павел покачал головой, кропотливо спасая золотое колечко из стеклянного плена. Она закинула голову и вдруг… рассмеялась. Так беззаботно и заразительно, как никогда раньше. Он еще никогда не слышал, как смеется эта девушка. Лишь сдержанные смешки или ухмылки, а теперь она реально смеется. Ее смех живой, мелодичный, наполненный какой-то радостью и позитивом. Губы Павла невольно растягиваются в улыбке. Смех прекрасен, как и его обладательница.

Кажется, у него впервые получилось снять с нее маску. Взглянуть на искренние эмоции, которые не скрыты под фальшью или равнодушием. Такой она нравилась ему намного больше.

— Смейся для меня чаще, — неожиданно просит парень, — И да, такая улыбка идет тебе намного больше, чем та, которую ты натягиваешь, когда пытаешься выглядеть стервозной дамочкой, — она на секунду замирает. Он сейчас говорит искренне или же просто в очередной раз язвит? Даша набирает побольше воздуха в легкие и готовится засыпать его потоком лжи, оправдывая свой смех. Но ей не приходится себя утруждать. Серб негромко ойкает, когда прозрачный осколок впивается в подушечку его пальца, разрезая тонкую кожу и проникая все глубже, причиняя ощутимую боль.