Волчья стая. Кровавый след террора - Страница 3

— Ищите номера взорванных машин, — распорядился президент. — Машины кому-то принадлежат, надо искать в этом направлении…

Президент не успел закончить фразы, когда снова раздался взрыв, на этот раз со стороны стометровой телевизионной вышки. Уже через несколько мгновений по рации сообщили, что взорвана машина возле здания Национального банка Узбекистана, есть жертвы. Но, к счастью, не пострадал никто из жильцов находящейся всего в нескольких метрах от банка новой высотной гостиницы «Интер-континенталь».

Прошло еще около часа, и Ташкент потряс новый взрыв. На этот раз в районе неподалеку от аэропорта. В домах на тихой улочке Абдуллы Каххара, где произошел этот последний взрыв, не осталось ни одного целого стекла. Разворотило близлежащее кафе. Благо там не было людей: пообедав, его успели покинуть сотрудники еврейского агентства «Сохнут», чье здание находится поблизости. От кафе осталась только воронка, в самом офисе «Сохнута» выворотило оконные рамы, но сотрудники как раз находились на улице, возвращаясь после обеда на работу.

Ташкент того же дня, полдень.

Президент казался совершенно спокойным. Но только он один да, может быть, еще несколько его самых ближайших помощников знали, каким напряжением дается Исламу Каримову это внешнее спокойствие. Никто в тот день не решился бы предложить президенту выступить с телевизионным обращением к народу. Да еще сразу через несколько минут после взрывов. Он сам сказал, что едет на площадь. И что со своим народом будет говорить не из кабинета и не из телевизионной студии, а непосредственно с того места, где произошли взрывы и где погибли люди, те самые граждане страны, за которых он, президент, несет полную ответственность.

Речь Ислама Каримова была размеренной и четкой. Он говорил о том, что этот террористический акт направлен непосредственно против него и имел своей целью физическое уничтожение президента Республики Узбекистан, свержение в стране законной власти. Президент призвал своих граждан к спокойствию, ибо террористы рассчитывают на то, что в народе начнется паника.

— Преступники будут задержаны и сурово наказаны, я обещаю вам это, — сказал президент в заключение своего обращения.

Ташкент, 16 февраля, вечер.

Поздним вечером я дозвонился до редакции одной из крупных израильских газет и продиктовал коротенькое сообщение в номер:

«Сегодня в Ташкенте неизвестными лицами был осуществлен террористический акт, ответственность за который пока не взяла на себя ни одна из террористических организаций. Было произведено пять взрывов, в результате которых пострадали общественные и жилые здания. По предварительным данным, 13 человек погибло, более ста получили ранения разной тяжести. Существует несколько версий по поводу того, кто и с какой целью совершил в столице Узбекистана это злодеяние. Однако наиболее правдоподобной и реальной выглядит версия о том, что теракт совершили религиозные экстремисты с целью уничтожения президента Узбекистана Ислама Каримова и высших руководителей государства, захвата и свержения конституционного строя».

— Слушай, старик, а ты как в Ташкенте-то оказался? — спросил меня дежурный редактор, после того как принял мое сообщение.

— Приехал по делам, отсюда еще собирался в Москву, а потом уж домой в Тель-Авив. Но здесь такие дела…

— Может, задержишься на пару дней, наверняка какие-то подробности узнаешь, подготовишь хороший репортаж, — предложил редактор.

— Посмотрим. Может, и задержусь…

Ташкент. За пять месяцев до взрывов.

14 сентября 1998 года начался официальный визит президента Республики Узбекистан Ислама Каримова в Израиль. Накануне этого визита мне удалось встретиться с господином Каримовым в Ташкенте и по просьбе целого ряда западных изданий взять у него интервью. В день, когда состоялась эта встреча, мне позвонили из пресс-службы главы узбекского государства и предупредили:

— Президент чрезвычайно занят. Учитывая важность предстоящего визита, он на интервью согласился, но максимум времени, на который вы можете рассчитывать, — сорок минут.

В зале переговоров президент Узбекистана появился в точно назначенный срок. Конечно, учитывая ограниченное время, отведенное на интервью, мне следовало с места в карьер начать с вопросов о перспективах развития израильско-узбекских отношений. Но незадолго до этого вышла в свет книга Ислама Каримова «Узбекистан на пороге XXI века. Угроза безопасности, условия и гарантии сохранения стабильности, перспективы прогресса». Эта книга была переведена в разных странах на многие языки, в том числе в Израиле — на иврит. Не скрою, мне в ту пору казалось, что президент Узбекистана несколько сгущает краски, анализируя ту опасность, в которой находится его страна. И потому с вопроса о концепции безопасности я и начал интервью.

— Когда я работал над этой книгой, то прежде всего постарался сам для себя ответить на три жизненно важных для Узбекистана вопроса, — начал Ислам Каримов наш разговор. — И первый из этих вопросов я сформулировал так: что сегодня представляет угрозу — в самом широком понимании этого слова — нашему государству? Второе: какие условия нам необходимо соблюсти, чтобы сохранить стабильность? И третье: что необходимо сделать для того, чтобы добиться того высокого уровня жизни, какого достигли развитые страны? Собственно, эти вопросы вечны, их приходилось и приходится решать всем нациям, народам. Сколько существует человечество, столько и возникали ситуации, представляющие угрозу для того или иного народа, страны.

Я глубоко убежден, что главным условием развития любой страны является стабильность. Политическая, финансовая, стабильность в межнациональных вопросах, стабильность гражданского согласия.

С каждым днем в условиях жизни, которые присущи сегодня странам Центральной Азии, с учетом того, что происходит сегодня вокруг нас, — я веду речь о событиях в Афганистане и Таджикистане, я говорю о религиозном фанатизме и экстремизме, то есть о том, чего мы абсолютно не приемлем, — эти события становятся для нас все более жизненно важными и актуальными. Сегодня радикальные направления в исламе приобретают особо опасные очертания. И если в книге я говорю о противостоянии религиозному фундаментализму, то в жизни мне приходится противостоять ему на деле. Также реальных решений требует и обстановка в Афганистане. Многие склонны давать излишне мягкие определения ситуации в этой стране: афганский конфликт, афганское противостояние. Я же считаю происходящее там в течение последних двадцати лет истинной трагедией. Со времен, когда советская армия в 1979 году вошла в Афганистан, там была развязана гражданская война. Подчеркиваю, что именно оккупация советской армией Афганистана была первопричиной того, что переживает теперь народ этой страны и все соседние страны. А ведь в былые времена Узбекистана имел на Юге прекрасного спокойного соседа, — с непередаваемой горечью заметил господин Каримов. — Издревле афганцы с огромным уважением относились к узбекам, таджикам, туркменам. На лодках переправлялись они через Амударью, вели торговлю, роднились, создавали смешанные семьи, и это было в порядке вещей. Афганистан населяли тогда пусть не очень богатые, но трудолюбивые и, повторюсь, мирные люди. Сейчас же в войну втянуты все слои афганского общества, между собой борются национальные, религиозные, политические силы, кланы. Теперь здесь доминирует сила оружия, многие афганцы уже и не думают о том, что существует мирная созидательная жизнь. В этой стране выросло целое поколение, которое умеет только стрелять, и весь ужас заключается в том, что только в войне они находят единственный смысл жизни и единственную форму существования. И неужели мировое сообщество не замечает, как с каждым днем усугубляется эта трагедия! Ведь конфликт давно уже вышел за рамки отдельной страны. Неужто никто не замечает, что в Афганистане создан международный полигон для подготовки экстремистов, террористов, фанатиков, нацеленных на уничтожение человека. Неужто Европу не волнует, что страны континента больше чем на 80 (!) процентов снабжаются наркотиками из Афганистана. А чего стоит афганский «экспорт» боевиков! Сегодня моджахеды воюют во всех горячих точках: они стреляют в Чечне, пытаются взорвать Дагестан, дерутся в Боснии, Косово. И я еще раз утверждаю, что нельзя, недопустимо рассматривать трагедию Афганистана как некий локальный конфликт. Меня совершенно искренне обижает, что никто, по сути дела, не предпринял ни одной достаточно серьезной попытки разрешить этот конфликт на международном уровне. Ведь какую замечательную солидарность и сплоченность проявляют европейские страны, когда вооруженные конфликты возникают в самой богатой Европе или ее сытом подбрюшье. Собираются, находят политические решения и даже материальные средства для предотвращения или прекращения конфликта. И в то же время дружно не понимают того, что происходит в Афганистане. Согласен, это другой регион, но по сути дела эта страна стала не только поставщиком «белой смерти», но и фанатиков, представляющих чисто физическую угрозу всему миру. И если международное сообщество этого не замечает, то у меня возникает вопрос: а нет ли здесь двойного стандарта?