Волчья стая. Кровавый след террора - Страница 20

— Почему именно Абдуллох? — перебил я Стива.

— В террористических лагерях человек с первого же дня должен забыть о своем истинном имени. Ему присваивается кличка. Когда кличку с ходу придумать не могут, называют Абдуллох, что можно перевести как Раб Божий. Так вот, наш Абдуллох, несомненно, должен был привлечь к себе внимание. Конечно, его подвергали многократным проверкам, и он все прошел. Я думаю, что он сумел даже приблизиться к кому-то из весьма высоких главарей. Конечно, передавать информацию из таких лагерей и мест расположения террористов очень трудно, поэтому информация эта поступает нерегулярно, но все-таки поступает и дает возможность спецслужбе анализировать ситуацию и до какого-то предела держать ее на контроле.

— Стив, а ты не боишься, что если я опубликую твои выводы, то мы вместе подставим под удар этого редкого человека?

Я тебе уже говорил, что у террористов есть свой мощный аналитический центр. После провала ташкентской акции, — а она безусловно провалилась, так как их целью было физическое уничтожение президента и членов узбекского правительства, — на той стороне тщательно проанализировали причины провала. Наверняка были и технические сбои, но одной из причин того, что следствие в Узбекистане уже закончено и дело передано в суд, является хорошая информированность узбекской разведки. Поэтому теперь следует рассматривать всего три варианта. Либо разведчика расшифровали и после пыток казнили, либо его удалось вывести вовремя на свою территорию, либо, во что мне лично очень хочется верить, он настолько надежно законспирирован и так прочно вошел в среду своего нового обитания, что продолжает свою деятельность и сейчас вместе с руководителями террористов сменил местонахождение, но в любом случае находится рядом с ними. Нет, я не думаю, что мои выводы могут навести на чей-то след.

— Стив, ты так холодно и даже жестоко об этом рассуждаешь…

— Послушай, идет настоящая война, и не надо на этот счет питать никаких иллюзий. Разве тебе до сих пор непонятно, что, взявшись за эту тему и копая ее, насколько я понимаю, глубоко, ты и сам вступил в эту войну. На войне как на войне, нужно воевать и смотреть в лицо врагу. Если ты этого до сих пор не понял, у тебя еще есть время прекратить свою работу и выйти из этой войны. Я жалею, что был с вами, мистер, £толь откровенен, — заметил он неприязненным тоном.

— А я, мистер Стив, или как вас там зовут на самом деле, по-моему, не дал вам ни малейшего повода разговаривать со мной в подобном духе, — ответил я ему в тон.

Он хлопнул меня по плечу без всякого замаха, но так, что я чуть со скамейки не свалился.

— Как хорошо, что рассердился, — произнес он с явным облегчением. — Я боялся, что ты просто повернешься и уйдешь.

— А я думал, что ты способен только дуть декалитрами мексиканское пиво и лопать фаршированную рыбу. А у тебя не только аппетит хороший. Силы в тебе на двоих и башка варит. Хотя, может быть, это как раз от рыбы. Он смеялся до слез, а отсмеявшись, предложил:

— Ну ладно, давай мириться. У нас был трудный разговор, пойдем запьем его пивом.

В динамиках раздался голос командира экипажа, который произнес традиционное: «Уважаемые дамы и господа, наш самолет начал снижение, и через двадцать минут мы совершим посадку в городе Ташкенте». Я выключил компьютер, в котором все четыре часа полета от Тель-Авива просматривал скопившиеся материалы, пытаясь еще раз их проанализировать. Последнее время самолеты стали по сути моим рабочим местом — сначала был многочасовой перелет из Нью-Йорка в Тель-Авив, но еще в Америке я выяснил по телефону, что ташкентский рейс отправляется из Израиля буквально через полтора часа после приземления американского, так что мне не было никакого смысла ехать из аэропорта домой. Собственно, в подобные ситуации за последние годы я попадал уже не раз, система была отработана до мелочей, а главное, к чему приучила меня кочевая репортерская жизнь, — не терять драгоценного времени и использовать многочасовые перелеты для работы. Переносные компьютеры эту задачу предельно упрощали, да и полеты казались не такими нудными и утомительными.

В самолете, который летел из Нью-Йорка в Ташкент, я достал дискету, на которую американские коллеги записали мне имеющиеся у них материалы о так называемом чеченском полевом командире Хаттабе.

В отделах спецслужб разных стран мира, которые занимаются борьбой с международным терроризмом, один из самых известных террористов в мире, выходец из Иордании известен под именем Эмир ибн аль-Хаттаб. Еще его зовут Черный араб или Ахмед-однорукий. Последнее прозвище он получил из-за искалеченной левой руки, хотя и одной рукой убивает людей с устрашающей виртуозностью. Рассказывают, что Хаттаб родом из очень богатой семьи, имеет нескольких жен. Лет пятнадцать назад он впервые стал объектом внимания спецслужб, появляясь то в Афганистане, то на Ближнем Востоке, то в Чечне. Сражаясь, как утверждает сам, под зеленым знаменем ислама, он убивает без разбора. В Афганистане сражался против советских войск, в Ираке — против НА ТО, в Израиле вообще неизвестно против кого, скорее всего против всех евреев вместе взятых. Обосновавшись в Чечне, Хаттаб создал разветвленную сеть лагерей, где проходят обучение будущие убийцы. В свое время и узбекские экстремисты потратили немало сил, чтобы уговорить Хаттаба принять в лагерь несколько десятков человек. Это было непросто — идеи ислама и уничтожение неверных по всему белу свету — это одно, холодный и трезвый меркантилизм — совсем иное. Как говорится, идеи идеями, а денежки вперед. А деньги он получает отовсюду.

Хаттаб предпочитает не рассказывать, как он борется с «неверными», а демонстрировать это на деле. Каждое убийство, совершенное им собственноручно, сопровождается видеозаписью. А убийства он совершает с невиданной жестокостью — отрезает своим жертвам носы, уши, требуя при этом, чтобы во время убийства очередной жертвы обязательно присутствовали его ученики. Процесс обучения идет параллельно с запугиванием. Видеозаписи убийств Хаттаб предъявляет затем лидерам исламских экстремистских организаций не только как свидетельство своей непримиримости, но и как своеобразный счет к оплате.

Своих учеников Хаттаб держит в строгости и страхе. У каждого прибывшего в лагерь боевой подготовки первым делом отнимаются паспорта. Очень часто закончившие курс уезжают из Чечни, имея фальшивые паспорта и гражданства совсем не тех стран, откуда они прибыли. Непослушание и нерадивость на занятиях караются самым суровым образом, вплоть до жестоких телесных наказаний. Пища у курсантов предельно скудная — чаще всего это просто зажаренная в прогорклом растительном масле мука. Ни один из поваров так и не смог ответить мне на вопрос, как называется это «изысканное» блюдо. Кормят им, однако, курсантов по три раза в день. Иногда, чаще всего это происходит по мусульманским праздникам, будущим террористам несколько разнообразят меню, добавляя в рацион макароны и уж совсем редко — буквально крупицы мяса или рыбы. Хаттаб частенько напоминает своим ученикам, что они должны себя приучать смолоду к жизненным лишениям и уметь довольствоваться малым. Впрочем, эти постулаты на себя Хаттаб не распространяет.

На базах подготовки Хаттаба в Чечне проходили боевое обучение «курсанты» из Таджикистана, Узбекистана, Киргизии, Казахстана, республик Северного Кавказа. Под кровавое ремесло Хаттаб подводит идейную базу. По его инициативе создан так называемый «Исламский институт Кавказа» (ИИК), который по сути является филиалом экстремистской международной организации «Братья мусульмане». Чтобы хоть как-то оправдать название, в институте несколько часов отводится изучению религиозных дисциплин и поверхностно — арабского языка. Во время одного из своих выступлений перед «студентами» ИИК Хаттаб заявил, что основной его целью в жизни является создание единого исламского государства на территории от Черного до Каспийского морей. В качестве эталона для идейно-государственного устройства взято афганско-пакистанское движение «Талибан». Но основное время «слушатели» ИИК проводят не на лекциях, а в полевых условиях лагеря военной подготовки «Сайд ибн Абу-Ваккас». Здесь они получают навыки подрывного дели, обучаются методам убийства и возвращаются в свои регионы вполне подготовленными диверсантами-террористами. Разветвленная сеть лагерей боевиков помимо всего прочего является еще и прекрасным бизнесом для Хаттаба, так как плата за обучение иностранцев здесь довольно высока, а в лагерях постоянно проходят подготовку наемники из Иордании, Пакистана, Саудовской Аравии, Китая, Египта, Малайзии, Палестинской автономии и других регионов. Основная база Хаттаба объединяет семь лагерей. Называются они по именам их руководителей, основным лагерем руководит сам Хаттаб, у него обучается постоянно более ста «курсантов». Попасть к Хаттабу считается здесь большой честью. Остальные шесть лагерей базы специализируются на различных видах террора. «Абдужафар-лагерь» готовит к партизанской войне. «Якуб-лагерь» делает упор на изучение тяжелого вооружения. В «Абубакар-лагере» готовят диверсантов, в «Давгат-лагере» — пропагандистов, специалистов по дезинформации. Здесь углубленно изучают методы идеологической борьбы. О своей деятельности по подготовке боевиков Хаттаб говорит много и охотно. Во время таких речей-проповедей он частенько поднимает глаза к небу, поминает Всевышнего, рассуждает о священной борьбе и призывает все мусульманские страны присоединиться к нему идейно, а также и поддержать материально. Между тем, судя по данным спецслужб, он является одним из крупнейших наркодельцов в мире, хотя эту сторону своей жизни, понятное дело, не только не афиширует, но и тщательно скрывает. В организациях по борьбе с незаконным оборотом наркотиков известно, что Хаттаб и его люди занимаются не только реализацией наркотиков, но и их производством. А для этого нужны специалисты. Хорошо обученные и тщательно подготовленные. Вот почему зачастую бесследно «исчезают» наиболее талантливые из учеников Хаттаба, те, кого он примечает в процессе подготовки в боевых лагерях. Есть все основания полагать, что этим талантливым и облеченным особым доверием ученикам Хаттаб лично вручает новые паспорта и не перед строем, а в обстановке строжайшей секретности, с глазу на глаз, дает задания, весьма далекие от борьбы за зеленое знамя ислама. Черный араб не раз вступал в конфликт с другими крупными дельцами, контролирующими наркобизнес на Северном Кавказе, устраняя своих конкурентов решительно и жестоко.