Волчья невеста - Страница 8

Зверь словно читал мои мысли, потому что не пытался показать себя лучше, чем он есть. Наоборот, Лиам будто дразнил меня. А может, не старался вовсе, просто был таким мерзавцем.

Подготовкой Лиам называл свое насилие над Айрой. Он ловил девушку, когда она приносила поесть или приводил ее сам, и совокуплялся с ней почти по-звериному, брал ее так, как ему заблагорассудится и заставлял меня наблюдать за всем этим. Иногда это было резко, стремительно, иногда его первобытные игры затягивались на час и больше. В отличие от того, первого раза, я могла закрывать глаза или отворачиваться. Но тогда зверь вел себе особенно шумно, брал Айру жестко, чтобы та кричала громче, в общем, это не спасало ни меня, ни его игрушку, в которую она превратилась.

Меня он почти не трогал. Не считая того удушливо-мерзкого лапанья, когда он нагнал меня возле деревни, Лиам касался меня от силы пару раз, проводил по спине или по руке. Но, чем больше проходило времени, чем ближе мы приближались к месту, куда следовали, тем меньше становилось этих касаний. В последние три дня он перестал меня лапать совсем. С одной стороны, это успокаивало, потому что я, несмотря на страх за жизни и благополучие моей семьи, изо всех сил старалась принимать правила игры, но все равно дергалась и чувствовала себя грязной там, где оставался невидимый след его пальцев. С другой – заставляло сердце тревожно сжиматься в ожидании того, что должно случиться дальше. Моей встречи с Альянсом, а затем и с альфой, для которого я всего лишь стану такой же игрушкой.

Я старалась смириться с мыслью, что совсем скоро окажусь на месте Айры. Не под Лиамом, так под другим зверем. Но разница невелика, зверь он и есть зверь. Видит, Владыка, я очень старалась, убеждая себя днями, пока ехала в повозке вместе с Айрой и собранными палатками, и ночами, которые проводила на матрасе, забываясь беспокойным чутким сном. Такая у меня судьба. Зверь возьмет меня, как ему захочется, а я не стану противиться. Но принимать это у меня получалось с трудом.

Если бы от этого зависела лишь моя жизнь… Но Лиам знал, на что надавить, видел меня насквозь, нарочно оставлял рядом со мной оружие и то, из чего его можно соорудить. Я тоже знала, чего он от меня хочет, чего ждет. Чтобы я напала, попыталась убить. И также знала, что пока он этого ждет, пока готов к нападению, мне до звериной глотки не достать.

Поэтому продолжала его «разочаровывать». Особенно разочарованным и жестким Лиам стал, перестав ко мне прикасаться. Будто я была источником его силы, лакомством, которого он сам себя лишил. Но настроение его окончательно испортилось. Он срывался на Айре, на солдатах и даже на мне, и все больше мрачнел. Хотя, возможно, причина крылась вовсе не во мне, а в том, что я должна сделать. Я и еще тринадцать девушек.

Когда в один из таких дней мы остановились на стоянку, Лиам приказал мне идти за ним в лес. Скрывшись от любопытных взглядов, он протянул мне короткий кинжал и сказал:

– Нападай!

Я осторожно сомкнула пальцы на рукояти, подозрительно прищурившись.

– Смелее. Я должен знать, на что ты способна.

Во мне копилось столько ярости, что я перехватила кинжал как нож и сделала выпад без предупреждения. Лиам был готов, увернулся. Он уворачивался всякий раз, когда я наносила удар, двигался совершенно с иной скоростью. Нужно ли говорить, что я быстро выдохлась, а он даже не вспотел.

– Ну же, – подначивал он. – Хотя бы поцарапай меня разок!

Я бросилась на него с рычанием, целясь в грудь, но зверь легко выбил у меня из рук кинжал, как если бы я напала на него с детским деревянным мечом. Мне же сделал подсечку, от которой я запуталась в юбке и упала на траву. Сил во мне больше не осталось.

– Ты издеваешься? Мне тебя не достать!

– Не достать, – согласился он.

– Так как вы с Дорсаном собираетесь уничтожить Альянс? Хотите, чтобы мы их улюбили до смерти?

Я была серьезна как никогда. Я была в отчаянии. Но почему-то насмешила Лиама.

– Это называется затрахать, Ева. Вряд ли это получится хотя бы у одной человеческой женщины, аппетиты у вервольфов посильнее будут. А что насчет любви… Альянс не за что любить, деревенщина. Более того, даже не вздумай влюбляться в кого-либо из них.

– Зверя невозможно полюбить, – уверенно отчеканила я, вскидывая голову и глядя на Лиама снизу вверх.

Он же потянулся к моему подбородку, но, опомнившись, отдернул руку.

– Это ты зря. Альфы умеют очаровывать. Вдохновлять. Соблазнять. Не ведись.

– Паук тоже плетет паутину, прежде чем сожрать мошку.

– Умница, – хмыкнул Лиам.

– Можешь засунуть свою похвалу…

– У нас мало времени, Ева, – перебил он. – Я здесь для того, чтобы показать тебе очевидное.

– Что я не справлюсь?

– Что грубой силой тебе вервольфа не одолеть. – Он поднял кинжал и засунул его в голенище своего сапога. – Единственное твое преимущество – внезапность. Для начала удовлетвори его, затем, когда отвлечется, нанеси точный удар. И ты свободна.

– Свободна, – невесело улыбнулась я. – Я убью только альфу, а что делать с его стаей?

– Не задавай глупых вопросов, Ева. – Лиам развернулся и направился обратно в лагерь, предлагая следовать за ним. – Иначе закончишь как Айра.

Вечером следующего дня мы въехали на территорию монастыря, под крышей которого собрались все волчьи невесты.

Об этом мне сообщила Айра. Учитывая, что мы с ней, с тех пор как я добровольно вернулась с Лиамом, почти не разговаривали, я сильно удивилась тому, что она первая обратилась ко мне. До этого все мои попытки побеседовать с ней заканчивались ее испуганным взглядом или молчанием. В конце концов, я перестала пытаться разговорить ее, решив, что она выполняет приказ зверя.

– Ты разговариваешь со мной, – я не скрывала своего удивления. Даже перестала рассматривать внутренний двор монастыря – каменный мешок, окруженный стенами. Это не просто крепость, это целый город. Никогда еще не видела таких огромных и вместе с тем неуютных. – Почему сейчас?

Она покраснела, а затем тяжело вздохнула:

– Я думала, ты злишься на меня. Имеешь право.

– За что?

– За то, что тебя поймали из-за меня! – выпалила она на одном дыхании. Ее лицо исказилось будто от боли. Благодаря помощи Лиама следы его же когтей превратились в розовый шрам, не такой заметный как раньше, но все равно навсегда испортивший красоту Айры.

Солгу, если скажу, что не думала об этом. Много раз думала. Но…

– Если верить Лиаму, он бы все равно нашел тебе замену. Моя деревня была ближайшей. Не я, так любая другая девушка.

– Но не обязательно ты!

Я посмотрела на нее как на безумную и поняла, что не жалею. Лучше я. Я справлюсь. Я сильная. Пусть даже из-за этого придется отдать собственную жизнь. Но еще я поняла, что Айра этого не поймет, она из тех, кто печется о своей шкуре. Я ее не виню, мы просто разные. Поэтому отвечаю:

– Теперь мы этого не узнаем.

Айра кусает губы и тоже оглядывается по сторонам. Нас оставили одних, но никто не беспокоится, потому что отсюда не сбежать. А если и есть какие-то лазейки, то их, не зная, так просто не найти. Но я радуюсь общей суматохе и разговорчивости Айры, ведь Лиам за несколько дней пути раскрыл мне не так уж много. Не уверена, что собирался это сделать.

– Откуда ты знаешь про невест? – спросила я шепотом. Это не обязательно, но я знаю привычку зверя подкрадываться. – Генерал заманил тебя ложью?

Айра качнула головой:

– Нет. Для меня это не было тайной. За то, чтобы я легла под зверя, моей семье щедро заплатили, но я думала, что это будет одна ночь. И что никого не придется…

Она судорожно вздрогнула, не закончив предложение. Но мне ничего объяснять не нужно. Лиам от меня изначально ничего не скрывал. О том, что я должна сделать. Остальное я додумала. Например, если зверь не раздерет меня на части во время совокупления, и я смогу вонзить клинок ему в горло, то все равно не выживу. Вервольфы не простят мне подобного. Так что все невесты так или иначе смертницы, но, оказывается далеко не всем об этом известно.