Волчья натура. Зверь в каждом из нас - Страница 123

— Когда?

— Не сказали, — развел руками Ник. — Сказали, найдут нас, если что.

— Еще что-нибудь?

Ник неуверенно пожал плечами:

— Да все вроде…

— Ты этих двоих раньше встречал?

Тут Ник не колебался:

— Нет. Никогда.

— Они как-нибудь себя назвали?

Ник снова отрицательно потряс головой:

— Нет.

— Точно, больше нечего сказать?

Ник отхлебнул пива, подумал и сообщил:

— Абсолютно нечего.

Арчи взглянул на часы — из отпущенного ему генералом Золотых часа истекло двадцать три минуты.

«Позвоню сейчас, — решил Арчи. — Во избежание…»

Он вытянул из поясного чехла крохотный мобильник и ушел на нос. Вадик и Ник провели его озабоченными взглядами.

Арчи, поджав ноги, устроился у самого релинга.

— Фагот? Шериф здесь… Я все выяснил. Тут на яхте мои приятели по спасательской работе. Их пытались подрядить на рейс до Одессы. Сроки не обозначены. Пассажиры — некий профессор и шесть сопровождающих. Подробностей никаких, сказали, их найдут самостоятельно, когда потребуются. Все.

— Так-так… Найдут, значит… — протянул Золотых. — Хорошо. До темноты ты свободен. Потом пусть тебя высадят где-нибудь у точки семнадцать, а Немец тебя подберет.

— В команду мне нельзя, я так понимаю?

— Чирсовцы знают тебя в лицо, Шериф.

Арчи вздохнул. Действительно так.

— Есть, Фагот. Семнадцатая, к темноте.

— Не нажрись там, — буркнул Золотых. — Ты еще понадобишься ночью.

Спрятав телефон в чехол, Арчи подумал, что не стоило, пожалуй, так открыто выходить на Ника и Чикова сразу после разговора с Юнусовым и Эльяшовым. Если чирсовский наблюдатель оставался на пляже, он мог узнать Арчи. Хотя ребята вроде бы пляж перекрыли еще утром и божились, что никого подозрительного не срисовали… Эльяшова и Юнусова явно взяли на карандаш гораздо раньше и вели вдоль всего пляжа. Наверное. Или Золотых нарочно приказал ему это? Дабы выявить возможных соглядатаев? А что, достаточно сильный ход… Золотых не раз уже показывал себя опытным позиционным бойцом, отдавая рискованные на первый взгляд приказы, на самом деле являющиеся тонко замаскированными провокациями.

— А провались ты все! — пробормотал Арчи и пошел вдоль лееров в кокпит. — Нажираться нельзя, но пива выпью. А остальное — потом.

— Все, я свободен, — сообщил он приятелям. — Но только до темноты. В Алуште я сойду.

— Тогда открывай, — хмыкнул Чиков.

Арчи откупорил пиво и попросил:

— Дай порулить.

— Держи! — Чиков уступил де Шертарини отполированный до блеска румпель, сел и блаженно раскинул по борту руки.

— Лепота! — сказал он с нескрываемым удовольствием. — Клевая лодка! А?

— Дык! — подтвердил Арчи.

Ник деловито подобрал стаксель, чтоб работал в полную силу.

— Хорошо идем! Вот бы и до Одессы так… Где бакштагом, где в полветра…

— Думаешь, выгорит дело? — с интересом спросил Чиков.

— Знаешь, — доверительно сообщил Ник, — у меня чутье. И оно мне подсказывает, что свою штуку мы отхватим!

— За это надо выпить! — решительно объявил Чиков и протянул бутылку.

Самое приятное, что на борту даже рулевому не возбраняется пить пиво.

— Хорошо идем…

Сулим был мрачнее тучи. А отчего радоваться? Шеф требует с него обеспечить безопасность, а как ее обеспечить, если шеф умудрился за какие-то полтора месяца настроить против себя всю Евразию, а заодно и весь мир?

С самого начала Сулим не верил, что из крымской затеи выйдет что-либо путное. Но время шло, клоны подрастали и начинали тренировки, и постепенно забрезжил лучик надежды. Правда, Сулим по-прежнему не понимал: как именно с двумя тысячами убийц Варга намерен захватить мир, но, с другой стороны, и в Ашгабате поначалу Сулима брали серьезные сомнения в принципиальной возможности мятежа. Но вышло все неожиданно легко, и если бы не мгновенная оккупация Туркменистана — неизвестно, сколько продержался бы новый режим. У альянса, к сожалению, уже имелось готовое и управляемое из единого центра вооруженное формирование, которое вдобавок из-за алзамайского прокола, фигурально выражаясь, рыло копытом землю. Сулим догадывался, что ашгабатский мятеж — еще одно стеклышко в грандиозном плане-мозаике Саймона Варги. И все же было в мятеже что-то самоубийственно-безумное, что-то такое, что принуждало считать его той самой роковой ошибкой, из-за которой замысел Варги и сорвется.

Две тысячи клонов. Для себя Сулим так и не решил — верит в них или нет. Из редупликаторов клоны выходили практически безмозглыми, даже ходить толком еще не умели. Но уже через сутки начинали говорить и впитывать информацию, да так интенсивно, что из-за форсированной нагрузки на мозг первую неделю имели температуру тела под сорок два. Сулим знал, что клоны рассчитаны лет на двадцать полноценной жизни, если, конечно, их бытие можно назвать жизнью. Интеллектом они не уступали среднему человеку, но личность каждого из них была изначально искорежена в угоду предназначению. Они малоинициативны и невероятно исполнительны. Они преданны и не коварны. Идеальные пешки, которые в случае чего без особых угрызений совести можно смахнуть с игровой доски, заменив на свеженьких, только из редупликатора. Даже раньше, до того как старый гриб Шадули получил наконец в распоряжение генетические вытяжки истинных волков, почти все выращенные им клоны характеризовались повышенной агрессивностью (правда, только по команде хозяина: фас, мол, песик…) и в отдельных случаях успешно функционировали даже после убийства других клонов (на которых давно махнули рукой и которых все равно некуда было девать). Психология клонов представляла собой темнейший лес, зачастую куда более дремучий, нежели психология обычных людей.

Сулим наблюдал за тренировками клонов и внутренне содрогался. Потому что осознал: бойцы из тех действительно могли получиться страшные и холодные. Уж кого-кого, а начальника службы безопасности и разведки могущественной организации «Чирс» не нужно было убеждать, что наиболее опасен не тот, кто в ярости сметает все на своем пути, а тот, кто холодно и расчетливо устраняет лишь действительно требующее устранения. И не больше.

Первое время после изнурительного марша по подземным тоннелям, когда хлюпать от влаги, казалось, начало везде — в ушах, в карманах, в ботинках, — Сулим боялся, что альянс сядет им на хвост и до Крыма дотянуть не удастся. Потом боялся, что на Кавказе они все-таки наследят или сдаст их кто-нибудь из своенравных и вспыльчивых горцев. Не сдали. И даже туранские контрабандисты их не сдали.

Уже на резервной базе «Чирс» Сулим не мог поверить, что альянс до сих пор на базу не вышел. Уже и первая тысяча клонов заселила казармы, уже самые ранние приступили к спецподготовке, а Сулим все ждал неминуемого провала.

Не дождался. Варга снова умудрился проделать невозможное: под носом у врага провести нужных ему людей и протащить кучу оборудования, да так, что никто ничего не заметил и не заподозрил.

Впрочем, Сулим опять же прекрасно сознавал, что не бывает такого, чтобы никто совсем ничего не заметил. Просто нужно заранее озаботиться, дабы заметившие сделали заведомо ложные выводы. Варга, как оказалось, озаботился. И Сулим в очередной раз подивился его связям, хитроумию и предусмотрительности.

А потом вдруг оказалось, что еще немного — и все до единого клоны завершают обучение. Что можно вскрывать контейнеры с оружием и вести новоиспеченную армию в первый бой.

Сулим подозревал, что для начала Варга установит контроль над Крымом. Еще не знал как, но чувствовал. Тем более что Варга последнее время затеял какую-то сложную дистанционную интригу со своими фигурантами в штабе Черноморской пограничной охраны. После Ашгабата Сулим готов был поверить во что угодно. И две тысячи нынешних клонов — это не флегматичные туркмены с минометами. Эти способны сквозь оборону сопливых погранцов из сил альянса пройти с меньшими усилиями, чем раскаленный нож проходит сквозь брикет масла, да и хваленый европейский спецназ приструнить явно в состоянии. Тем более что сколько того спецназа в распоряжении генерала Золотых? Четыре роты? Триста пятьдесят человек? Против двух тысяч — тьфу.