Волчья луна - Страница 4

Логан, разумеется, слышал о Грегори Харстхорне. Он был известным художником в стиле лирической абстракции, основавшим галерею в середине 60-х годов прошлого века в Нью-Йорке, где сделал состояние, продавая не только собственные абстракции, но и картины других художников. Лет тридцать спустя он несколько отошел от искусства, предпочтя стать управляющим в «Облачных водах».

– Я как раз направлялся на ужин, – добавил Логан.

– Надеюсь, вы сочтете его превосходным. Но перед трапезой не могли бы вы уделить мне минутку времени? – И, не дожидаясь ответа, Хартсхорн увлек Логана за собой через вестибюль к неприметной двери и завел в уютный кабинет, чьи стены заполняли эскизы, акварели и ксилографии, среди которых, как заметил Логан, не наблюдалось ни одной собственной работы Хартсхорна.

– Устраивайтесь поудобнее, – сказал Харстхорн, жестом предложив Логану занять место на диване перед его заваленным бумагами письменным столом.

– Неужели вы совершенно отказались от творчества? – спросил Логан, кивнув на увешанные картинами стены.

– Нет, я по-прежнему время от времени делаю свои странные эскизы, – усмехнувшись, ответил управляющий, – но они никак не желают дозревать до законченных картин. Поразительно, в сущности, как много времени пожирает административная работа в таком местечке, как «Облачные воды».

Логан кивнул. Он догадывался, о чем Харстхорну понадобилось поговорить с ним, но решил предоставить высказаться самому управляющему.

Харстхорн занял место за письменным столом, положил руки на поцарапанную деревянную столешницу и, сплетя пальцы, подался вперед.

– Буду краток, Джереми… могу я называть вас просто Джереми?

– Пожалуйста, как вам удобнее.

– Из вашего резюме мне известно, что вы преподаете историю в Йеле. Я также знаю, что вы зарегистрировались у нас как историк. Однако… в общем, с недавних лет, очевидно, вы стали более знамениты, скажем так, своими особыми сенсационными занятиями.

Логан хранил молчание.

– Мне просто… без всякого праздного любопытства, понимаете – интересно, как вы планировали проводить время здесь, в «Облачных водах».

– Вы подразумеваете, не собираюсь ли я увлечься тут чем-то сенсационным?

Харстхорн рассмеялся с легким смущением.

– Грубо говоря, да. Как вам известно, при всем своем природном очаровании «Облачные воды» располагают к творческим трудам. Получая гранты или платя изрядные суммы денег, люди приезжают сюда исключительно ради поиска вдохновения в наиболее спокойной по возможности обстановке. Я предпочитаю думать о проводимом здесь времени как о своего рода роскошном монашеском отшельничестве.

Логан уже собирался поблагодарить управляющего за предоставление ему коттеджа Томаса Коула. Сейчас, однако, он осознал, что это не было проявлением необычайной щедрости – его просто решили изолировать от множества обитателей «Облачных вод».

– Если вас беспокоит, не начнут ли зомби бродить по этой округе или призраки греметь по ночам своими цепями, то вам нечего бояться, – ответил он.

– Какое облегчение. Но, признаться, меня больше беспокоили съемочные группы и журналисты.

– Если они сюда и заявятся, то не по мою душу, – возразил Логан, – я прибыл сюда именно в том качестве, что указал в заявлении. Много лет я пытаюсь завершить монографию о средневековой ереси. Но этому препятствуют как основная работа, так и разные побочные проекты. Надеюсь, что мирный покой «Облачных вод», обеспечив мне необходимую сосредоточенность, позволит доделать сей труд и поставить завершающую точку.

Напряжение сплетенных пальцев Хартсхорна явно слегка ослабло.

– Благодарю за откровенность. Честно говоря, ваша заявка на пребывание в нашем пансионате стала предметом дискуссии на совете директоров. Я выступил в вашу пользу. И рад слышать, что мне не придется сожалеть о своем выступлении.

Логан кивнул.

– Но, во всяком случае, вы можете понять мои опасения. К примеру, вы знакомы с Рэндаллом Джессапом?

– Рэндаллом Джессапом? – Логан задумался. – Когда-то в Йеле я дружил с человеком, носившим такое имя.

– В общем, теперь он служит лейтенантом рейнджеров в Нью-Йоркском отделении охраны лесов. И он заглядывал к нам сюда сегодня днем, интересовался, когда мы ожидаем вашего прибытия.

– А как он вообще узнал, что я собираюсь приехать в «Облачные воды»? Я давно не общался с ним.

– Как раз это меня и беспокоит. Я не представляю, как он пронюхал об этом. Хотя ваше прибытие в «Облачные воды» проходит под рубрикой «местные новости». При всей своей обширности Адирондакский парк в определенном смысле склонен оставаться небольшим людским сообществом. Должно быть, кто-то из нашего персонала узнал ваше имя, рассказал приятелю, и вот эта новость пошла гулять по парку… Вы же знаете, как разлетаются слухи.

Логан знал.

– Но в любом случае давайте оставим в покое эту тему. Я убедился, что вы прибыли сюда как ученый-историк, и желаю вам успешного завершения монографии. Дайте мне знать, если у вас появятся какие-то пожелания для более комфортной работы. Итак, более я вас не задерживаю. Кухня скоро закроется.

Хартсхорн вышел из-за стола, и они вновь обменялись рукопожатием.

Столовая, как и ожидал Логан, напоминала те, в которых он питался, когда приезжал раньше отдыхать на известные турбазы Адирондака: обстановка полностью соответствовала миссионерскому стилю и дополнялась японскими ширмами, светильниками с берестяными плетеными абажурами, выставочными витринами, изобиловавшими оригинальными жеодами и древними индейскими артефактами, а также камином, сложенным из тесаного камня, достаточно большим для приготовления в нем целой лошадиной туши. Столовой удавалось производить впечатление как сельской простоты, так и богатой изысканности. Озабоченный тем, что сказал ему Хартсхорн, Логан выбрал неприметный столик в дальнем углу, поймав на себе лишь несколько любопытных взглядов. Еда оказалась превосходной – тушеные ребрышки и маринованный дикий лук он запивал превосходным красным вином «Шатонеф-дю-Пап» – правда, из-за запоздалого прихода обслуживали его весьма поспешно, однако только около десяти часов он вышел обратно через вестибюль на открытую прогулочную площадку. Он постоял там немного, восхищенно глядя на звездный небесный купол, прислушался к шелесту ветвей и плеску волн в озере, чьи воды поблескивали за обширным ковром газона.

Пока Логан наслаждался природой, человек, сидевший на одном из кресел, обрамлявших площадку, взволнованно произнес:

– Джереми?

Оглянувшись на этот призыв, Логан увидел, как, поднявшись с кресла, к нему приближается мужчина с кожаным ранцем в руке. Когда человек вышел на освещенную часть площадки, Джереми слегка запоздало испытал потрясение, узнав старого приятеля.

– Рэндалл!

Мужчина улыбнулся и пожал Логану руку.

– Рад, что ты еще узнаешь меня.

– Ты почти не изменился.

И действительно, хотя Логан не видел друга два десятка лет, Рэндалл Джессап выглядел почти так же, как во времена студенчества в Йеле. Слегка поредела, возможно, рыжевато-каштановая шевелюра, да загорелое лицо с появившимися в уголках глаз морщинками явно свидетельствовало, что его обладатель много времени проводит на природе, однако от всей этой высокой и стройной мускулистой фигуры исходило почти осязаемое ощущение молодости, а в глазах горело извечное выражение задумчивой озабоченности.

– Мне сообщили, что ты заходил сюда, но не захотели выдать, где именно ты остановился, – пояснил Джессап.

Он был одет в оливковые рубашку и брюки, экипирован, как лесной рейнджер, песочного цвета шляпой с полями военного образца и широким поясом с кобурой.

– Соизволили только признать, что ты будешь жить в одном из здешних домиков, – добавил он, – служба безопасности здесь строга как в Кэмп-Дэвиде[7].

– Да, я поселился тут рядышком. Пошли… сможем нормально поболтать в моей берлоге.