Волчья луна - Страница 10
Закончив ужин, Логан вежливо отказался от кусочка шоколадного бисквита и с кофейной чашкой в руке проследовал за Джессапом на просторную веранду, где они, устроившись в неизменных фирменных креслах Адирондака, созерцали поблескивающие воды озера. Окна отбрасывали на лужайку желтые полосы света, и вечернюю тишину оживляло лишь жужжание насекомых. Растущая, почти полная луна заливала окружающий лес бледным сиянием.
Джессап глотнул кофе, потом поставил чашку на широкий подлокотник кресла.
– Итак, – начал он, – что ты думаешь о Пиковой ложбине?
– Она не стала бы моим первым выбором для пенсионного отдыха.
– Дай попробую угадать, – криво усмехнувшись, сказал Джессап. – Народ там поведал тебе, что не согласен с официальным заключением, возложившим вину на безумного медведя.
– Да. У них есть собственные версии по поводу виновных.
– Дай опять угадаю… клан Блейкни.
– Верно. И я нанес им визит, прежде чем отправиться сюда. А за свою навязчивость получил в лицо дуло дробовика.
– Лучше бы ты не совался туда. Тебе повезло, что этим все и ограничилось. – Немного помолчав, Джессап добавил: – У меня сложилось впечатление, что существует список особых причин, побуждающих людей жить в этом парке. Во-первых, если они родились в этом мире и только его и знают, не имея ни желания, ни стремления познать то, что находится за его пределами. Во-вторых, полюбившие эти леса туристы либо часто возвращаются сюда, либо оседают здесь, открывая какие-то заведения, или пансионаты, или еще что-либо в таком роде. Есть еще третья причина. Третий тип обитателей не прижился в современном обществе; они чувствуют себя там чужаками, полусонно слоняясь по жизни. Таких людей тянет в Адирондакский парк, потому что им хочется жить разумно, то бишь, повторяя слова Торо: «иметь дело лишь с важнейшими фактами жизни…»
– «Господень мир, его мы всюду зрим», – процитировал в свой черед Логан. – «…А в нас так мало общего с Природой…»[12]
– Да, Вордсворт тоже имел верные представления. Но, так или иначе, некоторые люди из этой третьей группы бывают слегка с приветом. Посмотрим правде в глаза: одной из причин для жизни в лесной глуши, в изоляции от людей, может быть плохая социализация. В общем, да, будучи рейнджером, я наслушался историй о многих чудаках, живущих обособленно в разной степени удаленности. Такие люди склонны привлекать внимание и порождать слухи… что вполне естественно. – Он сделал глоток кофе. – Но клан Блейкни – это особый случай.
Логан хранил молчание, позволив своему старому другу продолжить.
– Я давно знал о них, разумеется, но только после смерти второго туриста начал активно изучать их историю. Жители Пиковой ложбины говорят, что они жили там всегда, и официальные документы ни в коей мере этому не противоречат: их поселение находилось там издавна, по меньшей мере еще до учреждения этого парка в 1885 году. Парковое начальство оставило их в покое, может, опасаясь, что конфронтация приведет к трагедии типа Уэйко[13]. Их территорию никогда не удавалось официально проверить, но весь тот лесной район к юго-западу от Пиковой ложбины исконно принадлежал их клану. Хотя их хозяйство никак не учитывалось и не облагалось налогами.
– Понятно.
– Естественно, живя там в непосредственной близости, жители относятся к Блейкни весьма подозрительно. Ходили слухи, что изредка посторонним удавалось свести относительно близкое знакомство с этим кланом. Несомненно, однако, что по природе своей они склонны к обособленности и скорее всего параноидально преданы своему роду и клану, чья многолетняя изоляция привела к искаженному представлению о внешнем мире. – Помедлив немного, Джессап спросил: – Говорил ли тебе кто-то из обитателей поселка, скажем так, о некоторых их особенностях?
– Нет, ничего особенного. Большинство из них только приписывали Блейкни вину за эти убийства. Больше всех разоткровенничался владелец бара Фред. – Логан вытащил свой блокнот и бегло просмотрел записи. – Он говорил, что они слишком давно жили в этих лесах. Говорил, что такая жизнь меняет человека. Приписывал им кражи детей для неведомых ритуалов. Еще упоминал о каких-то их ненормальных отношениях с животными в лесной глуши… и что у них, по его словам, дурная кровь.
– Дурная кровь, – хмыкнув, пробурчал Джессап. – Джереми, позволь объяснить тебе кое-что. По поводу того, насколько ты, как посторонний, мог ожидать откровенности от обитателей Пиковой ложбины. Между собой они говорят уже совершенно о других подробностях. Я знаю, потому что слышал кое-какие из этих откровений.
– Например?
– В общем, Фред Бриджер прав. За последние несколько десятилетий действительно пропало несколько детей. За последние сорок лет также на территории парка произошло некоторое количество необъяснимых смертей, причем несоразмерно много именно в окрестностях Пятиозерья. Уже давно – хотя никто не скажет тебе этого прямо – жители того паркового района полагают, что им точно известно, кто такие эти Блейкни… и какие именно изменения с ними произошли.
Джессап опять глотнул кофе. Жужжание насекомых стало громче.
– Итак? – нарушил молчание Логан. – Кто же такие Блейкни, по мнению тех жителей?
– Ликантропы[14], – Джессап тщательно и медленно выговорил это слово, словно пробуя его на вкус.
– Ликантропы? – повторил Логан. – Так люди думают, что клан Блейкни стал вервольфами или оборотнями? Это же…
– Что? Смехотворно? Не заслуживает внимания такого энигматолога, как ты?
– Но нет же никаких медицинских свидетельств в поддержку такого явления. Превращения человека в волка.
– Судя по тому, что я читал, тебе приходилось исследовать и более странные явления. И не забывай, эти люди лучше всех знакомы с Блейкни… много поколений они жили практически в непосредственном соседстве с этим кланом. Они видели то, что не видели мы с тобой.
Логан глянул на рейнджера с еще большим удивлением. Неужели Джессап мог действительно поверить в такую историю?
Пристально взглянув на друга, Джессап догадался о его мыслях. Он вновь улыбнулся так хорошо знакомой Логану задумчивой и мечтательной улыбкой.
– Теперь ты понимаешь, почему я попросил тебя заехать сегодня в Пиковую ложбину… и почему только тебя я мог попросить об этом. Я имею в виду, посмотрим правде в глаза… что это твоя работа.
Логан мысленно признал, что это правда; как энигматолог, он не мог игнорировать никакой вероятности. К тому же Джессап знал эти леса и их жителей гораздо лучше, чем он.
– Я не говорю, что верю в эту историю, – продолжил Джессап, – вовсе не говорю. Но как рейнджер я также не могу игнорировать этого. Слухи не рождаются на пустом месте. А на этих шести миллионах лесных акров скрывается много странностей.
Логан не спешил с ответом.
– Просто подумай немного об этом деле, – предложил Джессап после продолжительного молчания, – и почитай судебные материалы.
Допив кофе, он опять поставил чашку на подлокотник и устремил пристальный взгляд на залитое лунным светом озерцо.
Следующие два дня Логан провел затворником в «Облачных водах». Выдались теплые дни золотой осени, и ночи радовали свежестью и безоблачностью. Он вдруг осознал, что быстро освоился с новым режимом. Пропуская завтрак, он заваривал сам себе много кофе, который потом попивал в течение дня. Ланч, всегда превосходный, приносили ему прямо в коттедж около часа дня. Только вечером он выходил из коттеджа ради ужина в столовой главного корпуса, где познакомился с соседями из ближайших коттеджей – художником-абстракционистом и композитором-пианистом – и где велись неспешные разговоры о погоде и творческих задумках.
Логан опасался, что ему понадобится много времени для погружения в материалы монографии, но «Облачные воды», похоже, оказали почти магическое влияние: вынужденные уединение и слабые признаки иного бытия в соседних коттеджах способствовали его сосредоточенности. К концу первого дня он оживил в памяти первоисточники и перечитал уже написанные главы; к концу второго он уже активно писал дальше. И именно осознав реальный прогресс своего труда, вечером, после ужина на второй день, он позволил себе ослабить контроль и наконец заглянуть в судебные материалы Джессапа.